Терапия насилием в фильме «Временные трудности»

В прокат выходит фильм Михаила Расходникова «Временные трудности». В картине, которую ее авторы считают вдохновляющей историей о силе человеческого духа, Юлия Шагельман увидела прямодушную апологию изуверства.

Передовик производства Ковалев — суровый и немногословный мужчина, настоящий несгибаемый герой труда. Неразрешимых проблем для него не существует: любой производственный брак, ошибка, пресловутый «человеческий фактор» — это всего лишь «временные трудности», которые преодолеваются с помощью упорства, стиснутых зубов и железной воли (правда, для их изображения Иван Охлобыстин выбирает почему-то исключительно утробное рычание, брызганье слюной и выпучивание глаз).

Понятно, что, когда в семье такого человека рождается ребенок с ДЦП, принять это и постараться облегчить сыну жизнь (а на дворе стоят советские 80-е, когда безбарьерная среда не встречалась не только в жизни, но даже и в бодрых газетных заголовках) он не может. От диагноза Ковалев отмахивается — это просто «временные трудности», подаренную заводом импортную коляску сбрасывает с лестницы, жену (Виктория Соловьева) с ее неуместной жалостью к ребенку не подпускает. Отцовское же воспитание состоит из бесконечного насилия, физического и психологического: от тренировок неработающих мышц и суставов через боль до вываливания на постель мусора, который «неисправный» мальчик не успел вовремя вынести.

Вершиной этой закалки становится эпизод, когда Ковалев-старший вывозит почти парализованного сына, уже подростка, в тайгу и бросает его там в болоте с наказом — буквально встать и идти. Сначала, правда, упрямый инвалид может только ползти, но когда ему навстречу выходит медведь, парализованные ноги выпрямляются, парализованные руки хватают топор, зверь оказывается побежден, а вместе с ним и болезнь (которую современная медицина, не додумавшись, видно, прибегнуть к такому методу, считает неизлечимой).

Более того, получив от отца столько жизненных уроков (но прекратив с ним всякое общение), взрослый Александр Ковалев (Риналь Мухаметов) становится лучшим бизнес-консультантом в стране — что бы это ни значило — с непременными атрибутами успеха в виде яхты и красавицы-секретарши и несет теперь философию «временных трудностей» своим клиентам. Мол, если я сумел преодолеть фатальный диагноз, то ваши проблемы вообще выеденного яйца не стоят. А венчает историю успеха финальное примирение с отцом, ведь за всем его садизмом, как объясняют авторы картины, стояла настоящая, деятельная, а не вялая, слезливая и бесполезная любовь. Бьет — значит любит, и никак иначе.

На первый взгляд «Временные трудности» — просто очередная не слишком умелая киноподелка студии EnjoyMovies, обычно выпускающей низкосортные комедии, но вдруг решившей заработать на актуальной теме инвалидности и сумевшей привлечь для этого государственные средства (фильм произведен при поддержке Фонда кино). Можно было бы сказать о беспомощности режиссуры, о том, что сценарий наполнен штампами, которые авторы явно подсмотрели в голливудских фильмах, но перевернули с ног на голову, превратив историю преодоления в историю унижения, об актерской фальши, которая никак не дает поверить в происходящее на экране. Однако основные проблемы этого фильма — не эстетического, а этического свойства.

Его создатели последовательно продвигают идею о том, что никакого ДЦП не существует, это просто лень и слабость характера, надо только хорошо постараться, и любой инвалид станет здоровым и полноценным (человек с ограниченными возможностями в такой картине мира, конечно, полноценным быть не может). Для обоснования этой, во-первых, безграмотной, а во-вторых, откровенно людоедской системы взглядов режиссер Михаил Расходников и продюсер Георгий Малков ссылаются на то, что в основу «Временных трудностей» положена реальная история бизнес-консультанта Аркадия Цукера, который, по его словам, на самом деле излечился от ДЦП благодаря своему отцу, не дававшему спуску больному отпрыску. Что там было на самом деле, что присочинил бизнес-консультант для лучшей продажи своих консультаций, а что додумали авторы фильма (медведя-то уж наверняка) — не так и важно. Гораздо страшнее общий аморальный посыл ленты, который не позволяет просто отмахнуться от нее как от проходной киношки, и совсем не иллюзорная угроза настоящим детским жизням — если хоть один отчаявшийся родитель поверит в реальность излечения изображенными здесь методами.