Павел Тарасенко рассказывает о том, какие чувства разжигает фестиваль Burning Man

Как на фестивалях в Неваде меняют себя и нашу планету

В самом засушливом и самом азартном (как-никак здесь Лас-Вегас) штате США прошел, наверное, самый безумный фестиваль мира — Burning Man («Горящий человек»). Чтобы понять, зачем раз в год в безлюдной пустыне десятки тысяч людей строят город, от которого через неделю не останется и следа, корреспондент «Огонька» на неделю перевоплотился в бёрнера. И выяснил главное: амбиции участников фестиваля простираются далеко за пределы города-миража Блэк-Рок-Сити.

От фестиваля к фестивалю

«Да здесь все старомодное!» — удивляется девушка-подросток в магазине хипповских товаров в Хейт-Эшбери (район Сан-Франциско). «А как ты хочешь? — ухмыляется ее подружка.— Это же все из 60-х!»

Так и есть, из 60-х. В колыбели контркультуры активно эксплуатируют былые заслуги — именно здесь зародилось и отсюда пошло по миру движение хиппи. В 1967-м Хейт-Эшбери стал эпицентром грандиозного социального эксперимента под названием «Лето любви»: сотня тысяч длинноволосых парней и девушек, провозгласив высшими ценностями свободу, любовь и пацифизм, пытались донести до мира, что у капитализма есть все-таки альтернатива, и она — в жизни в коммунах и равном распределении благ. Хватило двух лет, чтобы понять: эксперимент не удался. Следующий культовый фестиваль, «Вудсток» (в августе 1969-го в штате Нью-Йорк он собрал полмиллиона), провозгласили символом конца эры хиппи, но в то же время точкой отсчета сексуальной революции 1970-х. Утешительный приз: о хиппи в наши дни вспоминают не в связи с их планами изменить мир к лучшему, а в связи с увлечением психоделиками и беспорядочными половыми связями.

Вот и в Хейт-Эшбери ажиотажа не наблюдается: толп не видно ни у домов музыкальных кумиров 60-х — Джими Хендрикса и Дженис Джоплин, ни в магазине, продающем виниловые пластинки и фенечки. Зато не протолкнуться у соседней лавочки: она специализируется на костюмах с уклоном в стимпанк. Это такое направление в научной фантастике, базирующееся на стилистике викторианской Англии и вере в существование альтернативного мира, где получили бурное развитие паровые технологии XIX века. Больше всего клиентов, признается «Огоньку» продавец, в конце августа — перед фестивалем Burning Man, который под занавес лета зажигает в соседней Неваде. Впрочем, как и движение хиппи, зародился и окреп он тоже в Сан-Франциско.

Дело было так. 22 июня 1986 года на пляже Бейкер-Бич, недалеко от Хейт-Эшбери, пара десятков человек принесли деревянную скульптуру человека в 2,5 метра ростом, а затем торжественно предали ее огню. Авторы идеи — Ларри Харви и Джерри Джеймс — утверждали позднее, что хотели показать «хрупкость человеческих жизней». Есть и другая версия: ритуал был нужен Ларри Харви как терапия — от него ушла девушка.

В 1987-м опыт повторили: собралось 80 человек (скульптура была под 6 метров), еще год спустя — около 200 («горящий человек» вырос до 9 метров). Наконец, в 1990-м акция уже в виде многотысячного фестиваля перебралась в пустыню Блэк-Рок (штат Невада), где устанавливали рекорды скорости на автомобилях. В нынешнем, 2018-м в пиковые дни население Блэк-Рок-Сити (так называется город, который возникает на время Burning Man) переваливало за 70 тысяч. Организаторы намерены собрать и за 100 тысяч. Вот только об этом еще предстоит договориться с местными властями: те всерьез опасаются коллапса инфраструктуры малонаселенного в обычные дни района.

Объяснить в двух словах, что такое Burning Man и зачем он нужен, непросто. Участники (бёрнеры) называют его фестивалем «радикального самовыражения», чьи 10 принципов сформулировали отцы-основатели.

Но по факту это давно уже масштабный социальный эксперимент, который начинается со строительства на пустом месте города, где с нуля создается все — дороги, жилье (кибитки, палатки), кафе, почта, социологическая служба, филармонический оркестр, театр, газета и радиостанция. Функционирует все с последнего понедельника августа до первого понедельника сентября за счет волонтеров. Ваш корреспондент, к слову, за фестивальную неделю поработал служащим местного аэропорта и автобусной станции, распределителем льда (важная роль в пустыне!) и фонарщиком (облаченные в белое «жрецы-огнепоклонники» торжественно обходят город по вечерам, развешивая на столбах керосиновые фонари).

Город в пустыне

Поначалу Блэк-Рок-Сити развивался спонтанно. «В 1996-м мы гоняли по территории фестиваля на машинах со скоростью 100 миль в час (160 км/ч.— "О"). В одной руке — бутылка виски. В другой — ружье. И из соседних авто еще нам кричали: "Что вы так медленно едете?"»,— вспоминает о былом американец Питер, для которого этот Burning Man 21-й по счету. Все кончилось из-за «глупого инцидента», говорит он: чей-то автомобиль протаранил пару палаток. Теперь Питер на фестивале работает рейнджером. Формально его задача вместе с 800 коллегами-добровольцами помогать попавшим в неприятности и следить за порядком. Но, как признался один из рейнджеров, масштаб изменился, поэтому за правилами игры приглядывают и профессионалы — полицейские в штатском, сотрудники ФБР.

В целом же функционированием города заведует компания Black Rock City LLC: она обеспечивает инфраструктуру, размещает «объекты искусства». Ездят тоже по правилам (новый максимум — 8 км/ч). Но даже вопреки этой бюрократизации фестиваль все равно остается местом беспрецедентной свободы в пуританской Америке. И это главное для участников, которые в обычной жизни работают в офисах, на стройках, в магазинах, школах.

Скажем так, придумывая костюм на Burning Man, можно не сомневаться — обязательно кто-то будет выглядеть еще более сумасшедшим. «Это мы в обычной жизни боимся выглядеть глупо,— растолковывает мне Дэвид, 55-летний завсегдатай Burning Man и инженер из Северной Каролины.— Здесь же, если клерк предпенсионного возраста хочет нарядиться розовым единорогом или, наоборот, ходить голым, ему разве что улыбнутся. И пригласят присоединиться к вечеринке».

Жители города, от младенцев до стариков, представляют едва ли не всю географию мира. Но особой популярностью Burning Man пользуется среди представителей технологических компаний калифорнийской Кремниевой долины. Среди поклонников фестиваля в разные годы были замечены основатели Tesla и Facebook Илон Маск и Марк Цукерберг (последний несколько лет назад даже волонтерил: жарил на гриле сыр и раздавал его желающим). Что привлекает миллиардеров? Да то же, что и остальных,— свобода и эксперимент. «Мы не хотим, чтобы мир менялся слишком быстро. Но, возможно, мы могли бы выделить для этих целей частичку мира,— рассуждал в 2013-м сооснователь Google Ларри Пейдж.— Я вот люблю ездить на фестиваль Burning Man, потому что это среда, где можно пробовать новое. Думаю, нам, инженерам, не помешало бы иметь отдельные безопасные площадки для экспериментов, где можно испытывать новое и определять, как это действует на людей».

Дары приносящие

Город по-прежнему живет по десяти заповедям, сформулированным еще в 2004-м Ларри Харви. Среди них, кстати, отказ от денег. Считается, что самоорганизующийся организм обеспечит тебя всем необходимым — как пищей духовной в виде мастер-классов, лекций, концертов и спортивных соревнований, так и пищей материальной. Взамен, правда, каждый житель должен отдать Блэк-Рок-Сити частичку себя.

Активное российское участие началось в 2013-м: команда из РФ построила в пустыне уменьшенную деревянную копию космической станции «Мир». В 2016-м родилась идея привезти русскую баню — объект пришелся ко двору, поэтому в 2018-м бани было две: одну, стационарную, привезли из РФ, другую, установленную на машине, собирали в США. Кто едет от нас? Молодежь творческих профессий, бизнесмены, айтишники, чаще всего из Москвы. Но есть и россияне, живущие в Калифорнии.

«Национальные» лагеря конкурируют. Так, в этом году израильтяне организовали шабат с молитвой и ужином на сотни гостей. Бразильцы погружали в мир фавел — с помощью танцев и очков виртуальной реальности. А вообще, на Burning Man каждый куда-нибудь погружает: пилоты бесплатно катали на самолетах Cessna, музыканты давали концерты, художники предлагали стать боди-арт-моделью, преподаватели йоги зазывали на мастер-классы (от традиционных до совмещенных с распитием пива под блэк-метал). Но больше всего акций, связанных с «бескорыстным дарением» (еще один принцип Burning Man) — чая, кофе, алкоголя, бекона, супов и т.п.

За пределами города на территории фестиваля тоже разбросаны десятки арт-объектов. Кто-то привез гигантских марионеток, поуправлять которыми может любой желающий, кто-то — списанный Boeing 747, переделанный под танцпол. Городок времен освоения Дикого Запада соседствовал с избушкой на курьих ножках (как выяснилось, о Бабе-яге в Неваде знают). Между объектами курсируют арт-кары: причудливые и, как правило, попыхивающие огнем автомобили, замаскированные под драконов, осьминогов, пиратские корабли, истребители, уточки, пирожные и вообще все, что только может присниться.

Кульминация наступает в субботу: под крики толпы сжигается деревянный человек, высота которого в этом году (с учетом пьедестала) была почти 21 метр. А вечером следующего дня ставят точку: сжигается второй по значимости объект — храм всех конфессий. Всю неделю участники фестиваля оставляют в храме фотографии и вещи умерших за год близких людей, символически прощаясь с ними, пишут на стенах сокровенные пожелания.

Как рассказал архитектор храма этого года, француз Артур Маму-Мани, над строением трудились 120 человек, в основном его ученики-архитекторы, многие из которых раньше не брали в руки инструменты, ограничиваясь компьютерными разработками (тут сразу три принципа Burning Man — всеобщее вовлечение, совместный труд и персональное участие). Автор так объяснил свой пафос: в католических храмах испытывал всегда чувство неловкости, а в Блэк-Рок-Сити — нет. «Тут речь не о религии, а об объединении. О том, что связывает нас друг с другом, с нашей планетой, галактикой, любовью, скорбью, надеждой»... За тем, как огонь пожирает его монументальное строение, 70 тысяч наблюдали в полной тишине, погруженные в 70 тысяч мыслей. Свяжет ли?

Павел Тарасенко, Блэк-Рок-Сити — Москва