Адвокат Сергей Замошкин комментирует инициативу ФСИН по отселению сидельцев по экономическим статьям от уголовников

Что стоит за инициативой ФСИН содержать «экономических» преступников и подозреваемых в отдельных камерах

«Велика тюрьма, да тесно жить». Русская народная пословица

На днях на официальном сайте Федеральной службы исполнения наказаний появилась взбудоражившая бизнес-сообщество запись: руководством ФСИН принято решение апробировать в следственных изоляторах Москвы «проект по содержанию подозреваемых и обвиняемых по экономическим преступлениям (в первую очередь предпринимателей) в отдельных корпусах и блоках учреждений». И сделано это, «чтобы исключить контакты с другими лицами, содержащимися в учреждении, в первую очередь с подозреваемыми и обвиняемыми в совершении преступлений неэкономического характера — против личности и других тяжких преступлений».

Сразу откликнулся и уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов. Оказывается, было и более радикальное предложение — о создании вообще отдельных учреждений для сидельцев по экономическим статьям, но его не поддержали из-за отсутствия средств и приняли решение о специальных блоках и отсеках в СИЗО. Цитирую по СМИ: «Потому что действительно серьезно изменит для бизнеса ситуацию, будет намного проще решать свои вопросы. Обычно сажают в тяжелые условия, чтобы выбить признания, с уголовниками, в курящие камеры, устраивают им невыносимые условия и тогда все это сильно влияет на бизнес и заставляет принимать неправильные для себя решения… Если это будет отдельный отсек, это будут экономические статьи, это будут люди одного менталитета, у них не будет уголовного прошлого, так просто посадить и выбить из них признание будет сложно».

Казалось бы, решение позитивное: теперь хоть кто-то будет содержаться в СИЗО чуть в более человеческих условиях и без угроз жизни и бизнесу.

Закошмарить да и поделить

Но, как всегда, в нашей «правохоронительной» системе не все так просто, как кажется.

Во-первых, такой «проект» есть откровенное признание ФСИН в явном несоблюдении им действующего законодательства по охране прав заключенных. Ведь в соответствии со статьей 17 закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» последние имеют право «на личную безопасность в местах содержания под стражей», а в соответствии со статьей 19 этого закона «при возникновении угрозы жизни и здоровью подозреваемого или обвиняемого либо угрозы совершению преступления против личности со стороны других подозреваемых или обвиняемых сотрудники мест содержания под стражей обязаны незамедлительно принять меры по обеспечению личной безопасности подозреваемого или обвиняемого». Незамедлительно! Обязаны! Безопасность любого! Значит, не выполняют свои обязанности и не принимают мер?! А где гарантия, что в отдельном блоке они будут действовать, как требует закон и незамедлительно?

Во-вторых, в соответствии со статьей 33 указанного закона и в настоящее время должны раздельно содержаться, кроме прочего, «лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, и лица, ранее содержавшиеся в местах лишения свободы». Значит, никак не могут оказаться вместе те, у кого есть уголовное прошлое, и те, у кого оно только назревает. А подозреваемые и обвиняемые в совершении убийств, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, изнасиловании, грабеже, разбое, бандитизме, терроризме и т.п. вообще содержатся «отдельно от других подозреваемых и обвиняемых». Эта норма, получается, тоже не соблюдается?

Ну и самое «чудесное» в этой истории. За преступления в сфере предпринимательской деятельности в ходе следствия арестовывать вообще не должны — уже почти 10 лет действуют ограничения на это в статье 108 Уголовно-процессуального кодекса. Как же тогда появляются в СИЗО эти многочисленные несчастные предприниматели, которых нужно теперь еще особо охранять в отдельных блоках от других подозреваемых и обвиняемых? И почему, интересно, именно этим не озаботился в первую очередь уполномоченный Титов?

Говорить о несоблюдении буквы закона в СИЗО можно долго. Многочисленные факты свидетельствуют, что права содержащихся там не просто «забываются», а именно умышленно попираются: различные насильственные действия там пугающе часто происходят или с участием самих сотрудников, или тех из «сидельцев», которые «назначены» для этого администрацией. Причем происходит это не только и не сколько из-за желания попросту поглумиться над беззащитными, сколько из совершенно явных корыстных побуждений, если говорить просто, то из людей выбиваются деньги. И делается это не только в отношении привлекаемых по экономическим статьям, а в отношении любого, у кого угрозами, прямым насилием можно получить хоть что-то материальное.

Кстати, само по себе выделение в некую отдельную категорию подозреваемых и обвиняемых по экономическим преступлениям в правовом плане весьма странно.

Да, в Уголовном кодексе есть целая глава «Преступления в сфере экономической деятельности», где уместились аж 130 статей, от банальных «контрабанда» и «обман потребителей» до экзотических «заведомо ложная реклама» и «неправомерное использование инсайдерской информации». Но, по существу, эта глава не об экономических преступлениях, а скорее «антиэкономических». А вот те важные для гнобимого властями бизнеса статьи о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, в том числе и общеизвестная и наиболее часто необоснованно применяемая статья 159 УК РФ (мошенничество), находятся совсем в других главах УК РФ. Так о каких же именно преступлениях задумалась ФСИН? И где их полный перечень? Или эта неопределенность опять же создана специально как почва для новых злоупотреблений?

Камера бизнес-класса

А может, вся эта история с апробацией объясняется гораздо проще. Не исключено, что российские бизнесмены, постоянно находящиеся в стрессе из-за возможного наезда на каждого из них людей в погонах и без погон и поэтому вынужденные превентивно заботиться о своем тюремном будущем, взяли и пролоббировали во ФСИН некое послабление в виде отдельных тюремных «бизнес-блоков».

Но тогда можно пойти и дальше. Ведь не секрет, что все, что хоть как-то зависит от администрации СИЗО, зачастую просто там же и покупается. Например, поскольку размер камер, количество узников в них, удобства и прочие мелочи частенько совсем разные, то даже за перевод в лучшую камеру нужно платить. Тогда во избежание незаконных поборов нужно официально ранжировать и камеры в зависимости от характера инкриминируемого преступления. Например, человек обвиняется в хищении 1 млн — он достоин камеры на 20 человек, обвиняется в хищении на 10 млн — камера на четверых, а уж если 100 млн — то камера, конечно, двухместная!

Возможно, скоро будут случаи совсем абсурдные: обычный воришка нарочно совершит экономическое преступление, чтобы оказаться в более комфортной камере.

Но это в том случае, если проект ФСИН станет реальностью.

А ведь можно и иначе — именно так, как и должно быть в разумном обществе, основанном на осознании свободы личности как важнейшей ценности: если человек только лишь обвиняется в любом, а не только экономическом преступлении, не представляющем большой общественной опасности, а сам он явно не является угрозой для окружающих (а именно так бывает в абсолютном большинстве дел в сфере предпринимательской деятельности), то и помещать его в СИЗО не нужно! Ведь речь идет именно о стадии предварительного следствия, когда сам факт преступления и виновности в нем судом еще не установлен, а наказание не назначено! Ведь наши перенаселенные СИЗО, сооруженные подчас в прошлые века, явно не соответствуют никаким цивилизованным нормам. Поэтому само содержание в них, по сути, является настоящей пыткой и ее целью нередко является получение «добровольного» признания в преступлении, которого человек не совершал, и получение откупных. Домашний арест, подписка о невыезде, личное поручительство, залог — альтернатив много, но применяются они крайне мало.

При этом не нужно ничего изобретать: действующий Уголовно-процессуальный кодекс вполне дает возможность не злоупотреблять арестами. Но мешает наше российское извращенное «правоприменение», основанное на бесконтрольном всевластии спецслужб, следствия, прокуратуры и способствующего им суда.

Да и закон о содержании под стражей обязывает обеспечивать права всех находящихся в СИЗО лиц без каких-либо исключений, а поэтому нужно лишь добиться его исполнения, а не сочинять некую новую норму для отдельных экономически продвинутых граждан.

А если законность и справедливость станут, наконец, более реальными, то и специальных блоков для бизнесменов в СИЗО оборудовать не нужно.

Но, конечно, не следует и забывать об известной российской истине: от сумы и от тюрьмы зарекаться не следует. И даже тем должностным лицам, кто отвечает за законность арестов граждан и их последующего содержания в СИЗО. О сегодняшних сидельцах, соблюдении их прав нужно заботиться уже сейчас и как о себе родном: как доказывает жизнь, это вполне может пригодиться потом и каждому следственному, и тюремному начальнику лично. «Кому — тюрьма, а кому — мать родна».

Сергей Замошкин, адвокат