опыт

Что происходит с пенсиями в стране, где половина избирателей в возрасте 55+? Российский читатель, наверное, удивиться, как похожа логика пенсионных реформ в наших государствах. Подробнее о переменах в соцобеспечении Германии рассказывает Александр Хагелюкен.

Шла предвыборная кампания 1986 года, когда тогдашний министр социальных дел Норберт Блюм клятвенно заверял: "Пенсии вне опасности". Но западногерманская государственная система обеспечения в старости уже в те годы не была стабильной в долгосрочной перспективе. Для Федеративной Республики, равно как и для других индустриальных государств, демографические перемены имели самые серьезные последствия. У тех, кто появился на свет сразу после Второй мировой войны, ожидаемая продолжительность жизни составляла около 65 лет. У рождающихся сегодня есть все шансы прожить на 20 лет больше. Период, в течение которого пенсионеры получают выплаты, с окончания войны увеличился больше чем вдвое — на два десятилетия.

Это немалое финансовое бремя, и в новых условиях пенсия не может быть чем-то само собой разумеющимся, если только политики не ответят на стремительное старение населения серьезными реформами. Но долгое время правительство в Берлине не шло на такой шаг, тем более при министре "Пенсия-вне-опасности" Норберте Блюме. Совершенно здоровые 63-летние немцы долгие годы могли в штатном режиме уходить на покой, не теряя ни евро.

Финансировать сложившуюся систему было непросто даже тогда. Но плюс ко всему правительство Гельмута Коля годами разрабатывало программы досрочного выхода на пенсию, чтобы заводские и фабричные рабочие могли уходить на покой где-то после 55 лет. Так выражалась беспомощная реакция на растущую безработицу: пожилым предлагалось освобождать места у станков для более молодых. Это привело к колоссальному обострению проблем с финансированием системы. К концу 1990-х годов взносы в пенсионную кассу впервые превысили отметку в 20% от размера зарплаты. И только когда канцлерство Коля, продолжавшееся полтора десятилетия, подошло к концу, он частично покусился на пенсию по старости, и то скрепя сердце. В Бундестаге министр Блюм упрямо твердил: "Записывайте: пенсия вне опасности!"

Вскоре Коль и Блюм канули в Лету. Первые серьезные и вызвавшие жаркие дискуссии реформы пенсионной системы инициировали начиная с 1998 года их социал-демократические преемники. При канцлере Шредере выплаты пенсионерам вследствие демографических перемен сократились. Так называемый фактор устойчивости поделил издержки старения общества между молодыми и пожилыми: размер пенсий сокращается пропорционально повышению взносов работников в пенсионные кассы. Реформы Шредера снизили нагрузку на наемных работников, без этого пенсионные взносы уже достигли бы 26% от размера зарплаты. Сегодня они не дотягивают до 19% — это меньше, чем при Коле.

Шредеровский министр социальных дел Вальтер Ристер дал свое имя новой форме индивидуальных пенсионных накоплений. "Договоры Ристера" — субсидируемые государством программы страхования жизни и аналогичные договоры с акционерными фондами — были призваны компенсировать немцам сокращение государственных пенсий. При христианском демократе канцлере Ангеле Меркель революционное новшество ввел тоже социал-демократ — министр социальных дел Франц Мюнтеферинг, повысивший возраст, с которого немцы могут выходить на пенсию без потери в ее размерах. В период с 2012 по 2030 год последний поэтапно увеличится с 65 до 67 лет. Немцам придется работать даже дольше, чем гражданам некоторых соседних европейских государств, что вызвало весьма масштабные протесты. При этом в историческом контексте такая мера назрела давно: планка в 65 лет была установлена еще в годы Первой мировой, после чего средняя продолжительность жизни возросла на десятилетия.

Сокращение пенсий, "договоры Ристера", работа до 67 лет — все это перемены, призванные стабилизировать систему выплат в старости. Но даже в 2018 году к пожилым немцам не вернулась уверенность в завтрашнем дне.

Двое из троих опрошенных признаются, что они обеспокоены своим пенсионным будущим больше прежнего. Согласно исследованию Немецкого института экономических исследований, каждому второму работнику в возрасте от 55 до 64 лет для поддержания привычного уровня жизни на пенсии будет не хватать €700 в месяц. "Договоры Ристера" (страхование жизни, софинансируемое государством) до сих пор желаемого эффекта не принесли: средства не особо приумножаются из-за высокой стоимости услуг страховщиков и отказа от более доходных вложений, например в акции и недвижимость.

Дальнейшие реформы, такие как переосмысление концепции "договоров Ристера", практически неизбежны. В скором времени на заслуженный отдых начнут уходить немцы, появившиеся на свет в 1950-х и 1960-х годах, когда в немецких семьях в среднем по статистике рождалось от двух до двух с половиной детей (сегодня этот показатель равняется полутора). На одного пожилого немца приходятся трое в возрасте от 20 до 64 лет, финансирующих пенсионные выплаты, и через 15 лет их останется двое. Для сравнения: в 1950 году это соотношение составляло 6:1.

Если ничего не произойдет, индекс замещения трудовых доходов пенсией к 2045 году с нынешних 48% сократится в лучшем случае до 43% при одновременном увеличении пенсионных взносов. Сегодня СДПГ предлагает стабилизировать размер пенсий хотя бы до 2040 года, но даже для этого придется повысить пенсионные взносы с неполных 19% почти до 30%. Это дорого и для работников, и для работодателей, которые делят соответствующую нагрузку пополам.

Софинансирование пенсий из бюджета тоже обходится недешево. Уже сегодня данная мера покрывает примерно треть потребностей пенсионной системы, но в будущем трансферы пришлось бы удвоить и довести до €200 млрд в год. Поэтому Союз ХДС/ХСС, партнер СДПГ по "большой коалиции", воспринимает такой сценарий довольно скептически.

Разработать концепцию пенсионного обеспечения Берлин доверил комиссии из политиков и ученых. Некоторые ее члены, такие как Аксель Берш-Зупан из мюнхенского Центра экономики старения, считают целесообразным "смешанное финансирование": вместо одностороннего повышения нагрузки на более молодых с учетом продолжающегося роста продолжительности жизни в Германии предлагается дополнительно повышать пенсионный возраст, не останавливаясь на 67 годах. Социал-демократы и Союз ХДС/ХСС пока что категорически против.

За последние годы обе эти силы лишь усугубили финансовые проблемы системы, предоставив немцам возможность досрочно выходить на неполную пенсию с 63 лет и введя "материнскую пенсию" для женщин, воспитывавших детей. С помощью таких подарков, которые обойдутся казне во многие миллиарды евро, "народные партии" пытаются вернуть себе голоса пожилых избирателей после непопулярных реформ 2000-х годов. Ведь категория 55+ уже составляет половину всех избирателей.