«Если бы это была пиар-акция, то на месте находились 25 камер федеральных ТВ-каналов»
Александр Хинштейн в интервью «Ъ FM» — об инциденте на Васильевском спуске
«Коммерсантъ FM» стали известны детали разговора главы Росгвардии Виктора Золотова с человеком, который угрожал устроить теракт на Васильевском спуске. В среду, 3 октября, мужчина заперся в своем Gelandewagen и требовал встречи с Владимиром Путиным или хотя бы с главой Росгвардии, чтобы тот передал президенту его послание. В противном случае 41-летний Дмитрий Шалай угрожал взорвать машину. Полиция вскоре оцепила Васильевский спуск, из-за чего там возникла крупная пробка. Автомобиль окружили четыре машины правоохранителей. Виктор Золотов прибыл на место инцидента, сел в черный Gelandewagen и поговорил с Дмитрием Шалаем около 15 минут. В итоге водитель сдался полиции. О чем с ним беседовал глава Росгвардии, и что теперь грозит мужчине, «Ъ FM» рассказал бывший советник Виктора Золотова, депутат Госдумы Александр Хинштейн.
Фото: Юрий Стрелец, Коммерсантъ
— Что за человек был на Васильевском спуске? И чего он хотел от Виктора Золотова?
— Что за человек, разбираются сейчас органы внутренних дел. Возбуждено уголовное дело по факту хулиганства. По предварительной информации, это мужчина 1977 года рождения, уроженец города Арсеньев Приморского края, он управлял машиной с номерами этого региона. Сообщается, что он занимается предпринимательской деятельностью. По предварительной информации, ранее был судим.
Мужчина хотел, как он пояснил уже в ходе личной беседы, чтобы директор Росгвардии передал президенту его обеспокоенность ситуацией произвола, который творится в уголовно-исполнительной системе, системе ФСИН. Когда был задан вопрос, а какое отношение имеет директор Росгвардии к уголовно-исполнительной системе, последовал ответ — только Виктор Золотов способен президенту донести информацию, что называется, из первых рук, объективно и беспристрастно.
На вопрос, почему главком принял решение к нему на переговоры выйти, я не могу ответить. Его, очевидно, стоит задавать напрямую господину Золотову. Как я для себя понимаю, после того, как директору Росгвардии было доложено о сложившейся ситуации, понимая, что существует определенная угроза, он принял решение с человеком поговорить и попытаться его убедить сдаться, что, собственно, у него и получилось. Переговоры длились порядка, наверное, 15-20 минут. Виктор Золотов сел к нему в машину, выслушал все доводы, сказал о том, что можно было бы все сделать как-то по-другому, без угрозы теракта, и объяснил, что в любом случае человека ждет уголовное наказание, потому что он совершил преступление. Тот с этим согласился.
После этого они вышли из машины, генерал Золотов сам ее закрыл, предварительно оттуда достав баллон с газом, который действительно находился в багажнике.
Кроме того, на переднем пассажирском сидении лежал бронежилет третьей степени защиты. Сама машина, кстати говоря, была бронированной.
Сообщения СМИ о том, что в 2016 году этот гражданин совершил подобное деяние перед отделом внутренних дел в Арсеньеве Приморского края, устроив что-то нечто флешмоба с демонстрацией оружия, которое впоследствии оказалось муляжом, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Говорится о том, что тогда он тоже протестовал против какого-то нарушения и ущемления своих собственных прав.
Также я вижу комментарии оппозиционно настроенных пользователей соцсетей о том, что это пиар-акция, придуманная специально. Могу на это ответить очень просто.
Первое, если бы это была пиар-акция, то на месте находились 25 телекамер федеральных каналов, а Росгвардия эту информацию официально не распространяла.
Об этом написал вчера только я один, потому что посчитал нужным об этом рассказать. Второе — судьба нарушителя дальше будет находиться в поле зрения, ведь уголовное дело возбуждено. Дальше, естественно, будет проведено его судебно-психиатрическое обследование, которое позволит установить степень вменяемости. Я хотел бы посмотреть на такого статиста, который ради участия в сомнительном шоу согласится получить либо реальный срок наказания — а он, повторяю, ранее судим, поэтому ни о каком условном наказании речь не идет — либо отправиться на принудительное лечение.