Михаил Гуревич — о влиянии глобализации и интернета на подростков

Трагедия в Керчи стала результатом глобализации и активности молодежи в соцсетях. Такое заявление в ходе заседания дискуссионного клуба «Валдай» сделал Владимир Путин. Президент признал, что расстрел в керченском колледже — следствие событий в американских школах. Взять интернет под контроль готова ФСБ. Замдиректора службы Сергей Смирнов заявил, что без этого невозможно противостоять современным террористическим угрозам. «Киберпространство должно находиться под контролем спецслужб», — отметил Смирнов. Что это означает для интернета? Ведущий «Ъ FM» Марат Кашин обсудил вопрос с обозревателем «Коммерсантъ FM» Михаилом Гуревичем.

— Сложно предположить, что ФСБ и без каких-то особых полномочий не шерстит интернет сейчас. Но могут ли на волне керченской трагедии и таких заявлений Путина еще сильнее закрутить гайки?

— На самом деле, у ФСБ уже есть достаточно законодательных полномочий, потому что «пакет Яровой» предполагает передачу и хранение данных, переписки в социальных сетях и так далее в течение полугода. Таким образом, уже сегодня правоохранительные и силовые органы имеют доступ ко всей этой информации и, судя по их заявлениям, должны были бы предотвращать подобного рода инциденты. Но, к сожалению, этого не происходит. И надо согласиться с президентом в том, что это действительно последствия глобализации. Эту проблему можно решать только совместными глобальными усилиями. А отгораживаясь от мира и сокращая пространство интернета для российских пользователей, к сожалению, проблему мы не решим. Просто создадим какие-то свои особенные проблемы, которые не будут в общем мировом тренде, но от этого, к сожалению, лучше и легче не будет. Тем более, надо понимать, что, Америка в этом отношении — некий лидер по количеству школьных расстрелов. Но и в России это далеко не первый случай, связанный с применением огнестрельного, да и любого оружия вообще.

— Путин говорит, что трагедия в Керчи — это результат глобализации. Но далее он добавляет, что мало интересного контента. О чем это может говорить? Не получим ли мы некое подобие пресловутого «китайского файрвола», стерильный интернет, в котором только полезный и нужный контент, а остальное будут вычищать?

— С одной стороны, меня успокаивают слова о том, что не хватает контента. Если исходить из того, что его будет больше, и, например, государство будет спонсировать производство всего нового и интересного, развлекательного, отвлекающего от подобных мыслей. Другое дело, что этот контент недостаточно создавать, его нужно сделать таким, чтобы он был интересен для молодежи, а это уже намного сложнее.

Но давайте не забывать, что одновременно с появлением таких трагических случаев мы наблюдаем и обратный тренд, а именно: подросткового насилия на улицах городов не только России, но и во всем мире, становится меньше. Потому что очень многие молодые люди сублимируют свою подростковую склонность в те же компьютерные игры. Происходит то же самое, что с оружием.

С одной стороны, безусловно, когда потенциальный преступник может достать оружие — это плохо. Но, с другой стороны, когда у населения есть оружие — это тоже каким-то образом защищает. Здесь нет какого-то одного тренда.

И глобализация, которая является причиной подобного рода событий, действует в обе стороны. Будем надеяться, что президент будет говорить исключительно о создании дополнительного контента. Но депутаты и представители силовых ведомств будут настаивать на том, что нужно еще больше ограничить и локализовать интернет-пространство. Это, к сожалению, не пойдет на пользу ни борьбе с подобного рода случаями, ни интернет-индустрии в целом. А для отечественной интернет-индустрии это важно, в том числе и для безопасности страны. Потому что если пользователи предпочитают отечественные продукты и сайты, то и силовикам, и правоохранительным органам намного проще работать с подобного рода трагедиями и предупреждать их.

— А кто будет создавать этот полезный, нужный и интересный контент?

— Конечно, этим должны заниматься частные компании в результате тендера. Это могло бы послужить развитию отрасли контента, медиаотрасли вообще. Если бы были государственные гранты, которые распределяются по итогам тендера, то, возможно, многие СМИ на них бы претендовали и дополняли такой интересный контент. К сожалению, наша практика говорит о немного другом подходе. Вот как мы наблюдаем время от времени «ольгинских троллей», как называют ботов или анонимных пользователей, которые «вбрасывают» какие-то точки зрения, боюсь, что примерно в этом русле будет происходить наполнение интернета позитивным контентом.