Почему в Забайкалье не задерживаются руководители

Забайкальский край жил без начальства две недели: 11 октября губернатор Наталья Жданова, написала заявление об отставке и ушла в отпуск. 25 октября ей нашли замену — врио главы стал бывший заместитель министра по развитию Дальнего Востока Александр Осипов. Найти кандидата было непросто, говорят эксперты, а доработать на этом посту еще сложнее: последние два главы края потеряли работу до окончания срока своих полномочий. В том, почему регион считается депрессивным, а должность его губернатора признана «расстрельной», разбиралась корреспондент “Ъ” Екатерина Гробман.

11 октября по забайкальским телеканалам было передано видеообращение главы региона Натальи Ждановой. Она объявила, что уходит в досрочную отставку (выборы состоялись в 2016 году), а решение обусловлено «объективными жизненными обстоятельствами», которые «открывают новый, не менее интересный и ответственный период жизни». В тот день в России ушли в отставку сразу три губернатора, однако замену главам Башкирии и Курской области нашли сразу же. А вот госпоже Ждановой пришлось формально отправиться в отпуск, а 22 октября продлить его еще на неделю. Кадровое решение состоялось только 25 октября.

«И покинул корабль»

К моменту назначения врио главы края в феврале 2016 года Наталья Жданова больше двух лет была спикером краевого парламента. На выборах в сентябре 2016 года она получила 54% голосов. По неформальной сложившейся практике для действующего врио это невысокий результат, успешным считается голосование в диапазоне от 60 до 75% голосов.

Госпожу Жданову при этом называли оптимальной кандидатурой в отсутствие более сильных претендентов. Однако ее управленческий опыт был связан в основном с образованием: учитель, директор школы, глава комитета образования Читы, и. о. министра образования края, зампред краевого правительства по социальным вопросам. В наследство от предшественника, справоросса Константина Ильковского, ей достались протесты бюджетников: на протяжении нескольких лет учителя в районах края устраивали забастовки, требуя выплатить зарплату за последние несколько месяцев. Летом 2018 по краю ударило нехарактерное для этих мест наводнение — серьезно пострадал ряд муниципалитетов, рухнуло несколько десятков мостов.

Тем не менее эксперты сходятся во мнении, что главная претензия к губернатору Ждановой была не в плохом социально-экономическом положении края, а в низком результате «Единой России» на выборах в заксобрание 9 сентября.

Партия власти, набрав 28,3% голосов, ухудшила свой результат 2013 года на 10 п. п и получила в парламенте только 21 мандат из 50 (в прошлом созыве было 36). По спискам единороссы проиграли коммунистам на выборах в муниципальные советы в крупнейших районах (Читинском и Борзинском) и втором по величине городе края — Краснокаменске.

Предшественник Натальи Ждановой тоже не доработал свой срок до конца. В 2016 году Константин Ильковский, к тому времени возглавлявший Забайкалье три года, покинул пост, после того как тогдашний министр строительства Михаил Мень раскритиковал его за срыв программы по расселению ветхого и аварийного жилья. Узнав о претензиях Минстроя, губернатор оправдывался, что «финансирование из федерального бюджета поступало с опозданием», но все же подал заявление об отставке по собственному желанию.

Отметим, что в 2013 году назначение господина Ильковского было важным политическим шагом. Губернаторский пост был доверен члену думской фракции «Справедливая Россия» от Якутии. По мнению Александра Кынева, при назначении ставка была на «эффективного менеджера» и «энергичного технократа». На выборах господин Ильковский получил 71,63% голосов, но к кампании не был допущен сильный кандидат — бывший вице-губернатор региона Алексей Кошелев, считавшийся человеком экс-губернатора Равиля Гениатулина. Он был выдвинут «Гражданской платформой», но не преодолел муниципальный фильтр. Именно господина Кошелева источники “Ъ” называли основным претендентом на пост врио, сам он это опровергал (сейчас работает в Москве на посту заместителя главы фонда социального страхования).

«В сущности, Константин Ильковский работал сутками, носился по региону, как метеор, чем вызвал ужас у местных элит — они к такой активности не привыкли»,— говорит господин Кынев.

По его мнению, отставку губернатора ускорил финансовый кризис: «Ильковский посмотрел на это все, прикинул, что ресурсов нет и не будет, и покинул корабль».

Дольше всех — с 1996 по 2013 год — регионом руководил Равиль Гениатулин. Он трижды выигрывал выборы (в 1996, 2000 и 2004 годах), а в 2008-м депутаты заксобрания утвердили его главой уже Забайкальского края — регион появился на карте в результате объединения Читинской области с Агинским бурятским автономным округом (АБАО). В 2013 году полномочия господина Гениатулина истекли, и полномочия ему приняли решение не продлевать в рамках тренда на смену старожилов. За 17 лет Равиль Гениатулин стал прочно ассоциироваться с властью. Для читинцев он был рядом даже дольше — на протяжении пяти лет он был главой города.

Считается, что в 1990-е годы губернатор умел договариваться с криминальными авторитетами, тем самым не дав разграбить Читу, хотя действительно популярным в народе господин Гениатулин никогда не был.

Тем не менее региональные элиты привыкли к установившейся при нем системе. Когда в 2013 году сменился губернатор, многие чиновники покинули свои посты. Среди них ходила шутка, что они не увольняются, а «эвакуируются»: настолько они привыкли видеть свою карьеру в определенной команде. Не обошлось и без конфликтов. Накануне ухода на беспартийного губернатора первому заместителю главы администрации президента Вячеславу Володину пожаловалось забайкальское отделение Казачьей партии России. В своем письме господину Володину они написали, что господин Гениатулин слишком долго находился у власти.

Регион с депрессией

Возглавлявший АБАО с 1997 по 2008 год Баир Жамсуев (с 2013-го представляет исполнительную власть Забайкалья в Совете Федерации, зампред комитета по обороне) отмечает, что проблемы региона уходят еще в советское время: его еще тогда в шутку называли «аграрно-военным» из-за климатических особенностей и геополитического пограничного положения. При этом сельское хозяйство в регионе в основном не экспортное.

«Исходя из отношений с соседями (Китаем, Монголией.— “Ъ”), в Забайкалье была мощная военная начинка, а развитие экономики — по остаточному принципу. Когда исчезла военная составляющая, взамен ничего не дали, и регион остался со своими сложностями. Добывающая промышленность кое-какая есть, но не обрабатывающая, а именно она могла бы стать локомотивом развития региона»,— рассказал “Ъ” господин Жамсуев.

Напомним, в 2010 году вместо шести военных округов в России были созданы четыре оперативно-стратегических командования (ОСК) —«Запад», «Восток», «Центр» и «Юг». Сибирский военный округ, штаб которого располагался в Чите, разделили на две части — восточная часть вошла в ОСК «Восток» со штабом в Хабаровске, западная — в Приволжско-Уральский ОСК со штабом в Екатеринбурге.

Сокращает свое присутствие в регионе РЖД. В компании регулярно опровергали слухи о ликвидации управления Забайкальской железной дороги, однако функции и штатная численность работников диспетчерского центра управления перевозками Забайкальской дирекции управления движением были переданы в Иркутск в прошлом году.

Крупный проект в регионе в прошлом году запустил ГМК «Норильский никель». Строительство Быстринского горно-обогатительного комбината на старте оценивали в $1,5 млрд. Компания рассчитывала, что после выхода на проектную мощность в 2020 году рентабельность проекта составит около 30% (см “Ъ” от 26 января 2017 года).

Руководитель читинского представительства инвестиционной академии «Альпари» Максим Журавлев полагает, что пока интерес компании в регионе не такой серьезный, как, например, в Красноярском крае. «Быстринский ГОК — крупный проект, который пока никакой инвестиционной отдачи не имеет. Думаю, о влиянии можно будет говорить года через два-три, когда сам ГОК выйдет на проектную мощность»,— говорит он. Кроме того, по мнению экономиста, компания едва ли может опасаться будущего губернатора, кто бы им в итоге ни стал, потому что регион «как в воздухе нуждается в предприятиях» и имеет договоренности на высшем уровне, а потому лоббировать своего человека им незачем.

Еще один потенциально важный забайкальский проект — Удоканское месторождение меди, крупнейшее в России.

Запуск первой очереди ГОКа мощностью переработки 12 млн тонн руды в год и производства 130 тыс. тонн меди в катодах и концентрате (примерно пополам) запланирован на конец 2021—начало 2022 года. Байкальская горная компания (БГК), принадлежащая «Холдинговой компании ЮэсэМ» Алишера Усманова и партнеров, рассчитывает привлечь около $1,3 млрд от консорциума банков на строительство первой очереди. Впрочем, аналитики отмечают осторожное отношение инвесторов к столь масштабным проектам (см “Ъ” от 29 сентября).

Экономгеограф Алексей Титков объясняет, что из-за горной местности разработчикам слишком долго и дорого добираться до медного слоя, а потому Удокан, как и Быстринский ГОК, будут приносить доходы только в будущем, и пока трудно говорить, когда именно. «ГОК — это только один из секторов экономики, который ограничен сравнительно небольшой частью территории края»,— говорит эксперт.

Директор региональных программ Независимого института социальных исследований Наталья Зубаревич считает, что в Забайкалье у губернатора «нет никаких рычагов влияния» для привлечения новых инвесторов. «Должность фактически просто расстрельная: ему надо привлечь инвестиции, но инструментов для этого нет: он не может предоставить налоговые льготы, потому что бюджет дырявый. Предоставишь льготы — тут же вычтут из дотаций,— объясняет госпожа Зубаревич.— Кроме того, в Забайкалье нужны огромные инвестиции в инфраструктуру. Да, лицензию они купили, а дальше будут думать, можно ли начинать копать».

Максим Журавлев уверен: экономические проблемы появились вследствие «уродской системы управления в регионе».

По его словам, в крае перегружен чиновничий аппарат, а его содержание занимает «процентов 20 бюджета».

«Ильковский сильно вогнал регион в долговую яму, 50% бюджета пришлось на долг перед коммерческими банками. Но дело в том, что нужно было исполнять поставленные Путиным задачи — майские указы (у нас до сих пор не реализованы те, что 2012 года), программы переселения из ветхого жилья,— говорит эксперт.— Новому врио придется пойти на непопулярные меры, и начать я бы советовал с сокращения аппарата».

Политолог Александр Кынев считает, что «сейчас в Забайкалье невозможно добиться успеха», потому что это один из самых тяжелых и депрессивных регионов страны. «Этакий медвежий угол на периферии. Вся индустрия старая, нет стратегических предприятий и стратегического сырья, интересного не федеральном уровне. Большим доходам браться просто неоткуда,— говорит эксперт.— Там надо вкладывать и вкладывать, в региональном бюджете таких денег нет и быть не может — а федеральный центр не видит смысла вкладывать». Необходимости увеличивать финансирование дотационного региона в Москве не видят еще и потому, что регион никогда не был активно протестным, то есть на улицы недовольные не выходят, говорит заведующий лабораторией прикладной социологии института Байкальского госуниверситета экономики и права Алексей Янков. Есть некоторое напряжение у национального меньшинства — в объединенном регионе, согласно официальной статистике, русских почти 90%, бурят — около 7%. «Хотя тот факт, что у целого народа отняли автономию, многие буряты воспринимают как удар по личному достоинству, едва ли это когда-нибудь выльется во что-то радикальное, как на Северном Кавказе. У Читы исторически нет проблем с Агинском (бывшая столица АБАО)»,— говорит эксперт. По данным Забайкалкрайстата, в 2017 году из региона уехали свыше 7,2 тыс. человек. Годом ранее — 5,7 тыс. Самое популярное направление для переезда — соседняя Бурятия.

Летом, по дороге в Китай, в Читу заехала спикер Совета федерации Валентина Матвиенко. Она отругала краевой центр за внешний вид (см. “Ъ” от 3 июля), назвав Читу «запущенной» и «неухоженной». По ее словам, у региона огромная площадь и множество возможностей для развития, но он в отличие от соседнего Китая остается «захолустьем».

«Камикадзе с билетом в одну сторону»

Даже те, кто мог бы претендовать на руководство регионом исходя из опыта и популярности в Забайкалье, резюмируют: добиться результата там будет непросто. Баира Жамсуева не раз называли претендентом на пост руководителя объединенного региона, однако в выборах он никогда не участвовал. Сенатор уверен, что справиться с ситуацией в регионе без политической и финансовой поддержки федерального центра просто невозможно. «У нас знаете, как шутят? Идущий на выборы без поддержки — это камикадзе с билетом в одну сторону. Я не камикадзе. Для себя я рассматриваю возможность баллотироваться только при поддержке федерального центра. Потому что быть популистом и избраться можно, но реальных шансов что-то изменить не будет»,— сказал “Ъ” господин Жамсуев. По словам сенатора, врио придется пройти зиму, встретить весну с традиционными для региона пожарами, решить проблему с майскими указами и «попутно успеть понравиться людям».

«С учетом серьезных проблем края без серьезных вливаний в 4–5 млрд руб. очень будет сложно»,— резюмировал он.

«В регионе основной контингент — военнослужащие,— объясняет Александр Кынев.— Плюс, это территория отсидки: отсидевшие, сидящие и их охраняющие. Соответственно, Забайкалье — один из лидеров по голосованию за ЛДПР».

По мнению депутата Госдумы от ЛДПР Юрия Волкова (избрался по списку партии в составе забайкальской региональной группы), частая смена губернаторов обусловлена очень тяжелым социально-экономическим положением, что в свою очередь порождает нестабильную политическую ситуацию. «Стихия для края в последние годы явление постоянное, но списывать на наводнение и пожары проблемы региона — это лукавство. Говорят, Чита не благоустроена и плохо участвует в программе по созданию комфортной городской среды. Люди не видят изменений реальных в жизни, не видят развития, стихией им это не объяснишь»,— говорит депутат. Как известно “Ъ”, господин Волков рассматривался в числе претендентов на пост врио. Представители ЛДПР в сентябре, напомним, одержали победу на выборах в Хабаровском крае и Владимирской области. Однако в том, что он сможет участвовать в выборах, сам Юрий Волков не уверен. Как он пояснил “Ъ”, последнее время он работает «в отрыве от партии» и сомневается, что она поддержит его на выборах. Самовыдвижение же законодательством Забайкальского края не предусмотрено.

КПРФ в регионе не считаются серьезной силой, но на фоне федеральной повестки волна усиления прошла и у них, говорит Александр Кынев. Кандидат в губернаторы на выборах 2016 года, депутат заксобрания Николай Мерзликин считает, что первой задачей для нового губернатора будет оценка возможности выполнения майских указов, «а если они невыполнимы в принципе — то так и сказать Москве». «Для того чтобы выкарабкиваться, нужно всем работать, и центру тоже. Когда-то у нас собственные доходы подрастали, а дотации всегда падали. На какой-то период дотации должны оставаться. А не так, что на три копейки больше налога собрали — у тебя и их забрали»,— сказал “Ъ” господин Мерзликин. Сам он пока не уверен, будет ли выдвигаться на выборах в сентябре 2019 года.

«Внутри региона нет сильных лидеров общественного мнения, фаворитов. Непопулярным в Забайкалье будет абсолютно любой губернатор, популярную фигуру для него найти невозможно, любой будет слабым. Местных героев нет, а человек со стороны полгода, может, понадеется, но потом поймет, что чуда не случится»,— резюмирует Александр Кынев. Соглашается с этим и Константин Ильковский. В интервью изданию «Чита.ру» он признался, что ему «только на третьем году стали понятны внутренние и внешние взаимоотношения, появились устойчивые связи с местными руководителями, с руководителями промышленных предприятий». Бывший губернатор уверен, что подобный путь прошла и Наталья Жданова, и быстрее это сделать не получится ни у кого.

Екатерина Гробман