Василий Степанов о фильме «Под Сильвер-Лейк»

В прокат вышел фильм Дэвида Роберта Митчелла «Под Сильвер-Лейк», лихой микс голливудских мифов и одновременно философское эссе о сути современной поп-культуры, блестяще упакованные в увлекательный детектив

Лос-Анджелес, наше время. То ли бездельник, то ли вечный безработный Сэм (Эндрю Гарфилд) проводит время, сидя на балконе с бутылочкой пива. Ему чуть за тридцать, мечты юности уже просвистели мимо, так почему бы не насладиться мгновением праздности, пока за дверью в бессильной злобе и ожидании просроченной квартплаты томится арендодатель? Погода отличная, окна Сэма выходят во двор с бассейном, где отдыхает со своей собачкой красавица-соседка Сара (Райли Кио), одержимая фильмом «Выйти замуж за миллионера». В комнате Сары — постер этой классической ленты, а рядом с телевизором — куколки Мэрилин Монро, Лорен Бэколл и Бетти Грейбл. Знакомство с обычной голливудской звездочкой оказывается для Сэма роковым: вскоре леди исчезает, оставив парня в полном замешательстве.

Новый фильм Дэвида Роберта Митчелла, несколько лет назад лихо ворвавшегося в большую киноиндустрию, каннскую неделю критики и киноманские сердца малобюджетным хоррором «Оно» (не про клоуна, а про призраков и проклятие, передающееся половым путем), представляет собой пастиш голливудских мифов и одновременно пространное философское эссе о сути современной поп-культуры, сделанное в форме детектива. Сюжет превращает Сэма в своего рода частного сыщика, типичного героя нуара, который пытается распутать тайну, призывно мерцающую за праздничным фасадом Лос-Анджелеса. Тут тебе и пропавший миллиардер, и невидимые знаки, которые оставляют друг другу всемогущие калифорнийские бомжи, и подземелье из видеоигры про Марио под Голливудским холмом, и секретная карта в коробке с хлопьями, и шифры в радиохитах, и конспирологические теории. Неизбежно вспоминается другой лос-анджелесский сыщик поневоле — Джефф Лебовски, он же Чувак, в поисках тачки.

В интерпретации Митчелла Лос-Анджелес оказывается культурным ландшафтом, который автоматически порождает истории из крошечного зернышка сомнения. Скорее всего, именно соединенность с великим голливудским мифом привела фильм Митчелла в основной конкурс Канна. Лос-Анджелес — это город «Рыцаря кубков», «Малхолланд-драйва», «Китайского квартала», «Бунтаря без причины», сто лет придумывающий и разглядывающий сам себя. Знаменитый планетарий при обсерватории Гриффита, где разыгрывался финал фильма с Джеймсом Дином (там же сейчас установлен бронзовый бюст актера), например, превращается для Митчелла в одну из важнейших локаций — так велит не сюжет, а культурный геном фильма. Помимо бронзового Дина, в кадре появляются надгробие Хичкока, обнаженная девушка-сова (привет Дэвиду Линчу?), странная группа «Иисус и невесты Дракулы» (семья Мэнсона?)... Не стоит забывать и о том, что загадочную Сару играет внучка Элвиса Пресли.

Проявить хоть какую-то скромность в неймдроппинге Митчелл не желает, и тому есть понятная причина: так устроен его главный герой, живущий под портретом Курта Кобейна, хранящий на тумбочке винтажный Playboy, а под ним — журнал Nintendo Power. Для Сэма культура — салат-бар, где все кладут в одну тарелку. Его мир состоит из многочисленных напылений бессмысленных на первый взгляд культурных слоев. Своей зацикленностью на кумирах прошлого Сэм напоминает героев недавнего боевика Спилберга «Первому игроку приготовиться», где поп-культура 80-х была представлена в виде вселенского квеста, в глубине которого таится некий сокровенный смысл, грааль, доступный лишь избранным. Такой гиперквест выстраивается и вокруг главного героя «Под Силвер-Лейк».

Пока Сэм гонится за смутным объектом желания, а зритель развлекает себя, следуя за ним по сюжетному лабиринту, режиссер, кажется, решает задачу куда более масштабную. Он рассказывает о мире, в котором выросло поколение Сэма,— о праздной жизни в пространстве культурной девальвации и повсеместного «нетфликса», где привычные образы комбинируются в произвольном порядке для создания условно новых сюжетов. Правду здесь трудно отличить от вымысла: фантазию ежедневно питают тысячи придуманных, но привычных образов. А киногерои существуют в реальных обстоятельствах и среди живых людей, потому что являются объектами повседневного потребления.

Была ли девушка Сара? И куда она делась вместе со своей собачкой? Ее похитили? Она стала жертвой загадочного убийцы? Митчелл, в общем, и не стремится к однозначности, а, напротив, одного за другим вводит персонажей-призраков, действующих без лишних пояснений, материализующихся словно из пустоты, чтобы спустя минуту раствориться в пространстве, будто это действительно не фильм, но сон. Может, все это лишь смертельное наваждение сродни тому, что окутывало героев Хичкока? И материален только герой Эндрю Гарфилда? Сэм постепенно проходит эволюцию от наивного гика до тревожного фантазера типа Нормана Бейтса. Его финальный взгляд исподлобья в камеру (один в один «Психо») лишь усугубляет сомнения зрителя: любая, даже самая эфемерная версия возможна.