Россия постепенно упирается в свой потолок рейтинга Doing Business

РФ поднялась с 35-й на 31-ю строчку в рейтинге Doing Business (DB), представленном сегодня Всемирным банком (ВБ), и одновременно провалила поставленную в 2012 году задачу войти в топ-20 рейтинга. Пока на следующие годы эта задача не ставится, хотя это может произойти в 2019–2020 годах. Впрочем, увлечение РФ рейтингом ВБ, видимо, уже позади. Ресурс быстрого взлета в нем, который в 2018 году реализовал, например, Казахстан и постепенно реализует Китай, РФ уже исчерпан. Долговременному же присутствию РФ в топах DB мешает почти непреодолимое препятствие: для этого необходимы не только государство другого уровня эффективности, но и экономика другого устройства.

В новом рейтинге условий ведения бизнеса в мире Doing Business 2019 Россия заняла 31-е место, набрав 77,37 из 100 баллов. Лидеру рейтинга 2018 года Новой Зеландии РФ уступила 9,22 балла. Место России между Францией и Испанией сопоставимо или лучше большинства стран ЕС, отрыв от крупных экономик—лидеров рейтинга, США и Великобритании, составляет 5–5,5 балла.

Для властей нахождение РФ в этой группе — поражение. В 2012 году в майских указах президент Владимир Путин ставил задачу войти в 2018 году в топ-20 DB, и 31-е место — это неудача.

Впрочем, несмотря на это, в Минэкономики считают задачу «во многом решенной». «31-е место не так далеко от 20-го, учитывая, что мы стартовали с 124-го»,— заявил в среду министр Максим Орешкин. По его признанию, в 2015–2016 годах власти РФ «немножко ослабили хватку», но сейчас у страны накоплен неплохой задел для положительной динамики в ближайшие годы. Больше всего в министерстве рассчитывают на признание реформ в области международной торговли, включая вступление в силу Таможенного кодекса ЕАЭС, автоматизацию таможенных процедур и введение риск-ориентированного подхода в ФТС до 2020 года, а также внедрение целевой модели совершения таможенных операций в порту Санкт-Петербурга.

По расчетам Минэкономики, если ВБ объективно учтет все реформы последних лет, РФ может претендовать на 18-е место, но пока власти с трудом добились признания регуляторных изменений, проведенных еще в 2016 году.

Впрочем, реальные успехи страны в формально завершившейся гонке (в майском указе 2018 года цели по DB уже нет, в правительстве также решили отказаться от привязки к рейтингу и подойти к улучшению условий для бизнеса шире — DB учитывает лишь отдельные административные процедуры, формирующие малую часть климата, и имеет ограниченный региональный охват) скорее недооценены, как и будущие проблемы. Фактические достижения последних трех лет в любом случае будут улучшать место страны в рейтинге. Инерция реформ в случае отказа страны от формального ухудшения ситуации, как правило, очень велика: Грузия, в которой текущее правительство немногое делало для продвижения в DB, выросла в нем с девятого до шестого места. Для страны, поставившей, как Россия в 2012–2014 годах, такую задачу, она выглядит решаемой: так, Казахстан в 2018 году прибавил в рейтинге 7,1 пункта, Малайзия — 2,57 пункта (собственно, в этой стране де-факто и выполнен майский указ — Россия в реформах последних лет часто следует за стратегией Малайзии). Оторваться же от ЕС и войти в число стран, надолго расположившихся в топе DB, Россия вряд ли сможет (хотя с большой вероятностью будет занимать лучшие места, чем Франция и Германия) — и этому есть рациональное объяснение.

Преодолеть порог двадцатки из 11 блоков рейтинга DB Россия пока смогла лишь по трем показателям: легкость подключения к электросетям, регистрация собственности (оба — 12-е место) и обеспечение исполнения контрактов (18-е). Вряд ли будут деградировать банковская часть рейтинга и показатели IT. Проблемы же налогообложения (53-е место) связаны скорее с его высоким уровнем, характерным для всего BRICS, а не с инфраструктурой или правилами игры. Другая часть проблем РФ — как в сфере международной торговли, где за год стране удалось прибавить всего одну строчку в рейтинге (99-е место),— также, очевидно, будет частично решена, в основном это «непризнанный» пока ВБ таможенный прогресс, и здесь вполне можно рассчитывать на место в топ-50 и выше.

Два же направления, где сохраняется значительное отставание,— разрешение проблемы неплатежеспособности (55-е место) и защита миноритарных инвесторов (57-е) — иллюстрируют системную проблему и рейтинга, и России. Одна из причин плохих показателей РФ — низкий уровень ответственности директоров предприятий (два балла из десяти, по оценке ВБ,— российские управленцы редко привлекаются к правовой ответственности за ненадлежащее использование корпоративных активов). Неэффективен в РФ и институт банкротства. И это, как и другие точечные проблемы РФ в DB, вряд ли случайность: институт банкротства (как и решение проблем экспорта средних компаний, и защиты миноритариев, и защиты контроля в компании) в нынешней сильно огосударствленной и построенной во многом по принципу «сетей патронажа» экономике малоактуальны. Формальное положение дел можно привести к требованиям DB, но это не изменит ситуации, в которой неформальные процедуры банкротства на порядки популярнее формальных, а их влияние на «легкость бизнеса» в России ВБ уже не может измерить.

При нынешней конфигурации рейтинга DB у России, видимо, есть два варианта: или стремиться в топ-10 DB, для чего нужна принципиально другая экономика, или довольствоваться положением между «старыми» экономиками ЕС с относительно консервативными правилами игры и лидерами, работающими по принципу «все для свободы бизнеса». Составители DB, безусловно, ориентируются на первый выбор. Но почти нет сомнений в том, что государству в РФ вполне хватает весомого титула «лучшей экономики по рейтингу DB среди BRICS». А чтобы обгонять США, а тем более Сингапур и Новую Зеландию, нужна грузинская отчаянность или руандийская безвыходность (29-е место, плюс 4,28 балла в рейтинге DB): у бизнеса в России для таких подвигов есть слишком многое, что можно потерять.

Надежда Краснушкина, Дмитрий Бутрин