Чему предстоит научиться благотворительным фондам

В этом году благотворительный фонд «КАФ» празднует в России свое 25-летие. К юбилею российская «дочка» всемирно известной благотворительной организации сделала проект «25 лет социальных перемен». На сайте 25.cafrussia.ru в фотографиях и комментариях участников представлены общественные изменения, отличающие сегодняшнюю Россию от России 25-летней давности. Изменения эти осуществлены некоммерческими организациями. О том, как изменилась страна благодаря НКО и какие проблемы стоят перед НКО, поговорили директор российского «КАФ» Мария Черток и главный редактор Русфонда Валерий Панюшкин.

Проект «25 лет социальных перемен» — комплиментарный по отношению к третьему сектору. Он про достижения. Вот 25 лет назад не лечили — теперь лечим. Не учили — теперь учим. Не берегли — теперь бережем. Это «позитивный проект». НКО все время рассказывают, как все плохо. Это способ привлечь внимание к социальным проблемам. Но раз в 25 лет можно с гордостью рассказать и о заслугах третьего сектора, который оказывает существенное влияние на жизнь миллионов людей в России. Это и была главная мысль проекта.

Важно отметить, что все лидеры экономики — крупные компании — безусловно, занимаются благотворительностью, реализуют свою корпоративную социальную ответственность, их практики сформированы и состоят из широкого, но довольно стандартного арсенала форматов. У всех есть корпоративное волонтерство. У всех есть что-нибудь, направленное на финансирование местных инициатив. У всех есть флагманские объекты поддержки вроде Большого театра или Эрмитажа. У всех есть какие-то GR-проекты, то есть благотворительность, которой занимаются, потому что попросила власть. Новая мода — поддерживать социальное предпринимательство. Им понятно, какие плюсы от этих программ получает их бизнес. Но лишь немногие компании задумываются о социальном возврате инвестиций, то есть о том, как благодаря их деятельности меняется жизнь людей. Грубо говоря, сколько благополучия получено людьми на один рубль, инвестированный в это благополучие компанией-жертвователем.

Частными жертвователями, согласно исследованиям «КАФ», до сих пор движут в основном сострадание и спонтанность. Жертвуют, случайно увидев по телевизору кого-то, кому хочется помочь. Это важный начальный этап в развитии благотворительности, но будем надеяться, что люди начнут вкладывать деньги в решение проблем, которые кажутся им важными. И помогать организациям, которые они знают и в которых они уверены — организации эти действуют правильно.

Если говорить про сами НКО, в последние два года в этом поле появился довольно сильный магнит в виде государственных грантов, которые в значительной мере стали задавать вектор развития некоммерческого сектора. Хорошо это или плохо, мы еще узнаем. Впервые после ухода иностранных доноров в секторе появились деньги на трудные для фандрайзинга инфраструктурные проекты. В то же время такая донорская доминанта может стимулировать НКО делать не то, что нужно, а то, подо что, как им кажется, проще получить деньги.

Взаимоотношения НКО и государства становятся все более значимой темой. Многие в третьем секторе мечтают, чтобы государство не просто давало НКО гранты, лишь бы отстали и не вмешивались в государственные дела, а поручило бы НКО оказание социальных услуг, которые традиционно принято считать обязательствами государства. Например, лечить людей, учить или реабилитировать. Эта реформа по привлечению НКО к выполнению государственных социальных услуг началась, но пока встречает много препятствий. Например, государственные и муниципальные учреждения создали на своей базе автономные НКО, чтобы претендовать на те самые деньги, которые они раньше получали как бюджетные учреждения. Дело опять упирается в оценку услуг. Закон такую оценку предполагает, но ни государство, ни сам некоммерческий сектор не научились пока толком оценивать качество социальной помощи.

весь сюжет

rusfond.ru/issues

Мария Черток, директор российского «КАФ»