Анна Сабова — о проволочных скульптурах Кети Мелкадзе

В галерее Artstory открывается выставка «Гамарджоба! Кети Мелкадзе». Почему проволочная сетка подходит для скульптуры не хуже мрамора и глины, «Огоньку» рассказала автор этих работ — грузинская художница Кети Мелкадзе

В галерее царит не просто творческий беспорядок — здесь первозданный хаос: художница Кети Мелкадзе создает многие из своих скульптур для выставки буквально с нуля. Причем участвуют в творческом процессе все без исключения.

— Вот этой фигуре, как думаете, чего не хватает? — спрашивает меня скульптор, и отговорки в духе «я не художник — я так не вижу» тут не помогут.— Так и я не профессиональный художник — я филолог по образованию. Мне чужой глаз важен. Ну так что думаете, тут объема добавить?

Эта реплика относится к гриве льва, растянувшегося на бревне,— он приветствует гостей при входе в галерею. Напротив сенбернар выбирается из картины под названием «Не живи в городе, где не слышно лая собак», по соседству застыла скособоченная фигура продавщицы цветов, чуть дальше — разноцветный ребенок шепчет какой-то секрет серому силуэту взрослого. И в этом, кажется, едва ли не главная идея всех работ Кети Мелкадзе: художником может стать всякий, главное — иметь что сказать своими работами миру. А уж насколько подручными будут средства, не так важно.

Первая московская выставка Кети Мелкадзе собрала далеко не все ее работы, ведь художнице пришлось везти их самой на автобусе через несколько границ просто потому, что расставаться с ними было бы слишком тревожно и тяжело. Остальное родилось на месте, главное, что под рукой были ножницы, кусачки и металлическая сетка. Самая большая сложность — замысел. Все должно быть продумано в мельчайших деталях.

— Вся подготовительная работа — в голове. Ведь чтобы сделать фигуру из проволоки, есть только одна попытка, это же не пластилин, тут ничего не добавишь, не отнимешь,— разводит скульптор руками в порезах — работает она принципиально без перчаток.— А что я вся поцарапана — это ничего. Это всегда так — стоит внутрь фигуры забраться и все руки изрежу. Вот делала я как-то девочку с волком, так была вся в порезах, меня постоянно спрашивали, что случилось, а я отвечала: «Это меня волк исцарапал!» Бывает. С железным каркасом проще было бы работать, но мне нравится, когда фигура легкая, прозрачная.

Свои первые произведения Кети Мелкадзе создала всего четыре года назад. На ее счету только шесть персональных выставок — одна в Ереване, остальные в Грузии, где ее знают, кажется, все — проволочные, будто плюшевые на первый взгляд, силуэты здесь можно встретить чуть ли не в каждом кафе и ресторане города. Хотя многие работы уже успели разъехаться по всему миру — свои скульптуры есть у Хосе Каррераса, Владимира Спивакова, в университете Аликанте, в Риге, даже у японского театрального режиссера Тадаси Судзуки. Скульптуры Кети Мелкадзе — настоящие граждане мира, по большому счету не связанные с традициями искусства какой-то определенной национальности.

— Никаким мотивом мои работы не объединены, я же никогда не знаю, что мне взбредет в голову,— объясняет художница.— Мое — это человек, любовь и доброта, а это не имеет национальности. Люблю делать то, что предназначено для всех, а не только для интеллектуалов. Вот у меня есть работа: мужчина стоит с чемоданом, для некоторых он уезжает, для некоторых — приезжает, для других — кого-то ждет. И я сразу узнаю этих людей, о чем они думают, вот это по-настоящему интересно.

Анна Сабова