рынки

В России активно осваиваются медные месторождения, причем в отдаленных регионах. И подходы к финансированию у их инвесторов разные.

Большой интерес участников рынка добычи руд цветных металлов вызвала покупка компанией KAZ Minerals 75% Баимского медного месторождения на Чукотке за $900 млн у Романа Абрамовича и его партнеров. Сделка по нынешним временам оказалась чрезвычайно дорогой, учитывая снижение c начала года мировых цен на медь. Напомним, в январе она стоила около $7,090 тыс. за тонну, в августе же цены опустились ниже $6 тыс., правда, немного отыграли падение в следующие пару месяцев.

Но, похоже, KAZ Minerals осталась довольна сделкой. Ведь она получила контроль над очень перспективным активом. Ресурсы Баимской площади оцениваются в 23 млн тонн меди и 2 тыс. тонн золота: фактически речь идет об объекте того же класса, что и знаменитый Удокан, хотя их геологическое происхождение различно.

Самым привлекательным ресурсом Баимской площади является медно-порфировое месторождение Песчанка с запасами в 7,1 млн тонн меди (оно аналогично разрабатываемому Русской медной компанией Михеевскому месторождению в Челябинской области). Там предполагается возвести ГОК, способный производить 476 тыс. тонн медного концентрата (148 тыс. тонн меди) и 276,5 тыс. тройских унций золота в год.

Для KAZ Minerals Баимская площадь стала пилотным проектом за пределами Казахстана, в котором расположены несколько ее рудников. Однако теперь она сможет поставлять медный концентрат в Японию и Китай. Причем по стоимости он будет привлекательнее чилийского.

Ключевой проблемой для разработки недр Баимской площади станет финансирование: инвесторам придется собрать на проект 240 млрд руб. (свыше $3,5 млрд). На конец сентября кредиторская задолженность KAZ Minerals составила $1,986 млрд. Осуществить в одиночку такие инвестиции за счет прибыли KAZ Minerals явно не по силам, скорее всего, компании придется брать кредиты, искать богатых партнеров или идти на IPO.

Об IPO подумывают и в «Норильском никеле». Только не для себя, а для Быстринского ГОКа. Вариантов для его проведения немного: биржевая площадка в Шанхае, Гонконге, Лондоне или на худой конец в Москве. И для «Норильского никеля» IPO Быстринского ГОКа было бы нелишним — на него затрачено $1,5 млрд инвестиций, из них $800 млн выделил в виде кредита Сбербанк. Мощности горно-обогатительного комбината составляют 3 млн тонн магнетитового и 260 тыс. тонн медного концентратов и 252 тыс. тройских унций золота в год.

Байкальская горная компания (БГК), осваивающая Удоканское месторождение в Забайкальском крае, делает ставку на привлечение $1,3 млрд от банковского консорциума. В сентябре БГК официально объявила о старте строительства горно-металлургического комбината «Удокан». В 2022 году должна быть введена в эксплуатацию его первая очередь, способная ежегодно добывать и перерабатывать 12 млн тонн руды с получением в качестве конечной продукции 130 тыс. тонн меди (в катодах и концентрате).

Правда, государственная корпорация «Ростех» вышла из проекта разработки Удокана, несмотря на наличие у нее опциона на покупку 25% уставного капитала. Это решение работу БГК вряд ли затормозит, и она продолжит освоение крупнейшего в Евразии медного месторождения, открытого в далеком 1949 году. У нее неплохие шансы в будущем довести добычу руды до 48 млн тонн в год.

Русская медная компания (РМК) не фокусируется на одном крупном проекте, предпочитая заниматься сразу несколькими. Она рассчитывает приобрести у Amur Minerals (совместный актив канадской IG Copper и американской Freeport-McMoRan) Малмыжское медно-порфировое месторождение в Хабаровском крае. Его запасы составляют 5,6 млн тонн меди и 298 тонн золота. Предполагаемая сумма сделки — до $300 млн.

На Малмыжском месторождении IG Copper и Freeport-McMoRan хотели построить ГОК на 30 млн тонн руды в год, потратив на него $1,5 млрд. Сумма серьезная, но экономика проекта выглядит лучше, чем у Баимского месторождения: практически рядом протекает Амур, недалеко проходит ЛЭП, в 60 км находится железная дорога. Добавим, что месторождением также интересуется корпорация Сhina Minmetals, и это не удивительно: КНР — крупнейший потребитель меди на планете.

Одновременно РМК подписала соглашение о сотрудничестве с правительством Магаданской области. Вообще, о Колыме сложилось ошибочное мнение как об исключительно золотодобывающем регионе, хотя Магаданская область богата и медью. Здесь обнаружены медные рудопроявления и месторождения трех типов (медно-молибдено-порфировые, медно-молибдено-скарновые и медистые песчаники) с разными запасами и содержанием металла. Перспективными считаются Кунаревское рудопроявление и месторождения Лора и Ороекское. На последнем Дукатская горно-геологическая компания к 2021 году собирается построить металлургический завод мощностью 160 тыс. тонн меди в год.

Пока же РМК хочет организовать на запущенном в 2014 году Михеевском ГОКе автоклавное производство, позволяющее выпускать 100 тыс. тонн медных катодов из 500 тыс. тонн концентрата. Инновационный проект стоимостью 45 млрд руб. ($680 млн) позволит сократить технологический цикл и, следовательно, понизить себестоимость меди (классическая пирометаллургия оказалась бы дороже), при этом уровень ее извлечения из руды повысится.

Помимо автоклава на Михеевском ГОКе в планах РМК значится также сооружение Томинского ГОКа на базе одноименного месторождения, локализованного вблизи Челябинска. Он будет состоять из двух карьеров и обогатительной фабрики. На Томинском ГОКе предполагается перерабатывать 28 млн тонн руды с получением 500 тыс. тонн медного концентрата (100–110 тыс. тонн в пересчете на чистый металл) в год. Капитальные вложения в него оцениваются в 77,8 млрд руб. ($1,17 млрд), причем 55,4 млрд руб. ($0,83 млрд) РМК будут предоставлены Газпромбанком.

Перечисленные проекты будут осуществляться в удачное время: согласно прогнозу International Copper Study Group, по итогам 2018 года дефицит меди на мировом рынке может превысить 90 тыс. тонн. В 2019 году ожидается его сокращение до 65 тыс. тонн. Однако в 2020–2022 годах он способен увеличиться до 200–250 тыс. тонн, поскольку старые месторождения истощаются, содержания меди в их рудах падают, а новых крупномасштабных объектов будет введено в эксплуатацию мало (кроме российских это, пожалуй, только Cobre Panama в Панаме и Mina Justa в Перу). Если проектам в России будет обеспечено необходимое финансирование, они позволят кардинально изменить расстановку сил на мировом рынке медного сырья.

Леонид Хазанов