Руководитель розничного бизнеса компании «Ингосстрах» Виталий Княгиничев — в интервью «Ъ FM»

С 1 января 2019 года в России начнет действовать новый закон, который позволит регионам самостоятельно формировать программы добровольного страхования жилья и выплачивать гражданам компенсации, если их жилье пострадало от стихийных бедствий, в том числе наводнений и пожаров. Зачем нужен этот закон, если застраховать свое жилье можно и без него? И будет ли он актуален для Москвы и москвичей? Об этом в рамках программы «Цели и средства» ведущий «Коммерсантъ FM» Марат Кашин поговорил с Виталием Княгиничевым, руководителем розничного бизнеса компании «Ингосстрах».

— Давайте обсудим тот самый закон, который вступает в силу с 1 января. Правильно ли я понимаю, что государство придумало этот инструмент для того, чтобы люди сами более ответственно подходили к защите своего жилья, защите его от всяческих напастей? Сейчас распространенная практика, если где-то смыло деревню, если сгорели дома в результате лесных пожаров, власти выделяют деньги из бюджета, строят новые дома для погорельцев. Теперь людям предложено застраховать свое жилище. Означает ли это, что те, кто это не сделал, уже не получат компенсацию утерянного имущества?

— Такие предложения в ходе обсуждения закона были, но в финальной версии закона это страхование добровольное, и те, кто не застраховался, точно так же будут получать помощь из бюджета.

— В чем смысл тогда?

— В этом законе есть несколько уровней. Во-первых, часть расходов из федерального бюджета уходит на уровень региональных бюджетов. Это очень важная вещь. Еще один уровень — это популяризация страхования, мы это видим на примере московской программы страхования жилья. На сегодняшний день есть некое недоверие к страховым компаниям. Когда люди чувствуют, что государство гарантирует выплаты, они более активно страхуются.

— Подождите, вы только что сказали, что государство все равно предоставит новое жилье, даже если не будет полиса.

— Во-первых, есть разные ситуации. Ведь этот закон охватывает не только случаи, когда жилье уничтожено полностью, но и когда оно повреждено частично. Опять же, еще есть несколько уровней, но, тем не менее, этот закон предусматривает, что возмещение будет оплачиваться и тогда, когда жилище повреждено частично. И вот здесь от государства, скорее всего, помощи никакой не будет, государство берет на себя помощь по восстановлению утраченного жилья, а когда жилье повреждено частично, возможно, какие-то суммы и будут выделяться, но вы видели, какие это суммы — по 10 тыс. рублей выделяется, по 20 тыс. Этого абсолютно недостаточно.

— То есть мотивация у людей будет такая: государство гарантирует выплату компенсации, поэтому мы пойдем и застрахуем?

— Это один из посылов закона.

— Для каких регионов, на ваш взгляд, страхование жилья особенно актуально? И почему вы приводите в пример опыт Москвы, где, как мы знаем, никаких наводнений особых и сильных пожаров, к счастью, не бывает?

— Как раз московская программа страхования жилья родилась из того, что был ужасный пожар на Ленинском проспекте в 1994 году, и с этого момента все и началось. Риски существуют и, кроме стихийных бедствий и каких-то чрезвычайных ситуаций, существуют большие бытовые риски, которые достаточно актуальны для городских квартир, особенно заливы актуальны.

— На ваш взгляд, насколько совершенен этот закон, и опять же на московском примере можно ли спрогнозировать, как он будет выполняться, как реализовываться?

— Я абсолютно уверен, что закон придется дорабатывать и, возможно, не раз. Во-первых, мы до сих пор сетуем, что пропали все стимулы для страхования, то есть те вещи, которые, по крайней мере, не заставляли бы, но стимулировали людей страховаться, сейчас их в законе нет. Еще есть несколько положений очень спорных, например, в законе четко оговорено, что это страхование нельзя будет включить в квитанции за оплату жилья. Я считаю, что это недостаток, потому что в московской программе это очень хорошо работает. Ну и, опять же, существует московская программа, на ее примере можно четко проследить, московская программа менялась как минимум пять раз. Менялись соотношения участия городского бюджета и страховых компаний. Менялись тарифы и так далее. То есть после первого опыта, когда появятся первые региональные программы, когда этот опыт будет изучен, мне кажется, все равно придется неизбежно совершенствовать этот закон .

—- Как будут вычисляться размеры возмещения? В законе указаны ли какие-то максимальные и минимальные суммы?

— Пока в законе указан коридор от максимального возмещения от 300 до 500 тыс. руб. Детали должны определяться в региональных программах. Ну, опять же здесь, я считаю, что эта сумма достаточно мала, потому что на сегодняшний день средняя страховая сумма по стране 950 тыс. руб. Поэтому, возможно, еще на эту тему хорошо бы подумать, когда будут усовершенствовать этот закон.

— Скажите, на ваш взгляд, самим страховщикам будет интересно в этом принимать участие? Или по аналогии с ОСАГО некоторые регионы назовут «токсичными», например, где много наводнений или частые лесные пожары, и не будут там страховые компании выражать особое желание участвовать в этом?

— Есть некие опасения, да, что в некоторых регионах страховые компании будут неохотно идти в этот вид страхования. Но опять же, если они добровольно подпишут договор с местными региональными властями, им никуда не деться. Поэтому важный вопрос, насколько активно будут разрабатываться региональные программы, и насколько активно в них будут участвовать страховые компании. На самом деле интерес страховых компаний к этому виду страхования на сегодняшний день примерно такой же, как к ОСАГО. Участвовать в этом страховщикам интересно только с точки зрения наращивания базы страхователей. Потому что с финансовой точки зрения, согласно закону, 90% премии уйдет в государственную перестраховочную компанию, и, соответственно, доходов от этого вида страхования у страховых компаний не будет вообще. Но появится огромная база страхователей, которым можно будет что-то да продать. Это большой шанс, я думаю, страховые компании будут его использовать.

— «Ингосстрах» будет бороться за лидерство в этом сегменте?

— Мы планируем, совершенно верно, да.

— Правильно ли я понимаю, что сейчас и в действующие стандартные пакеты страхования жилья, имущества, уже включен пункт страхования в чрезвычайных ситуациях? Зачем этот закон нужен в принципе?

— У большинства страховых компаний стихийные бедствия, чрезвычайные ситуации включены в список рисков по умолчанию, но у некоторых компаний этот риск отдельно существует как опция, то есть его нужно докупать. На самом деле, закон не только об этом, а вот он именно о распределении финансовых средств. Какие квоты федеральный бюджет выделяет регионам на эти программы, и в каких долях будут распределяться выплаты между страховыми компаниями и региональными бюджетами. Вот в законе что самое основное.

— В принципе этот вид страхования сейчас насколько популярен в России? Чтобы это понять, осознать, давайте сравним эти данные, скажем, со средними европейскими.

— К сожалению, со страхованием жилья у нас очень печально все обстоит. Конкретная цифра — у нас на сегодняшний день застраховано 7,3% жилья. Если сравнивать это с нормальной европейской практикой, то там 90% жилья застраховано. Нам еще далеко расти.

— Что может сдвинуть дело с мертвой точки, кроме таких целевых законов?

— На самом деле, в тот момент, когда государство откажется полностью выделять средства из бюджета, это будет главным стимулом для того, чтобы граждане наконец-то задумались, что это их ответственность — сохранение собственного имущества.

— Я благодарю вас за ваши ответы. Напомню, моим собеседником сегодня был Виталий Княгиничев, руководитель розничного бизнеса компании «Ингосстрах».