«Последний адрес / 5 лет» в Музее архитектуры имени А. В. Щусева

Проект «Последний адрес» отмечает свое пятилетие выставкой, посвященной той практической работе, которая позволяет сделать память о судьбах миллионов людей зримой в общественном пространстве и общественном сознании. Рассказывает Ольга Федянина.

Цель «Последнего адреса» — сделать видимыми в общественном пространстве имена и судьбы репрессированных людей. Происходит это, как известно, довольно аскетичным образом. Небольшие, скромные металлические таблички, на которых можно прочесть информацию об одном конкретном человеке (о каждом одинаковую — имя, дату рождения, профессию, дату ареста, дату смерти, дату реабилитации), устанавливаются — по инициативе конкретного же заявителя и после подчас очень сложных согласований — на фасаде дома, ставшего для этого человека последним адресом. Адресом, с которого увезли в камеру, в барак, на расстрельный полигон. Скромность и унифицированность здесь вполне осознанные: «Последний адрес» увековечивает не подвиги и не заслуги, а одну жизнь, одно имя как часть общей истории, индивидуальную принадлежность к общей судьбе.

Автор идеи выставки (он же — соучредитель самого «Последнего адреса») Сергей Пархоменко и куратор Анна Наринская подхватывают эту строгую и аскетичную, но не безличную логику. Пространство выставочного зала (архитекторы — Надя Корбут и Кирилл Асс) поделено на тематические зоны. Вот два небольших экрана, на которых можно увидеть, как изготовляют таблички и как устанавливают. Вот голоса современных людей из динамика (аудиоинсталляции — Театр.doc) описывают свои впечатления от акции. На одной стене сменяются черно-белые фотографии — лица уничтоженных десятилетия назад людей, приговоренных к исчезновению, но навсегда оставшихся в семейных альбомах и в памяти близких. На другой — современное видео (режиссеры — Елена Ванина, Кирилл Кулагин): камера снимает улицу перед домом с двумя табличками «Последнего адреса» на фасаде как часть городской повседневности. Еще одна проекция направлена на легкую белую занавеску в арочном проеме: здесь по очереди появляются здания, на которых установлены такие же таблички — от деревенской избы до Эрмитажа. На телевизионном экране по соседству — видеопортреты людей, ставших инициаторами установки табличек «Последнего адреса». Люди смотрят в камеру молча, историю же рассказывают их собственные закадровые монологи. Кто-то говорит о памяти друга детства, кто-то — об исчезнувших родственниках, кто-то и вовсе о малознакомых людях, судьбы которых стали известны почти случайно. Еще на одном телевизионном экране — всплывающие на черном фоне слова протеста, разумеется, тоже документальные, знакомый и вязкий набор аргументов: «город не кладбище», «кто все это помнит», «не все были невиновны». Рядом с нежеланием «ворошить прошлое» — как будто это куча сухих листьев, а не миллионы жизней — до слез трогает появляющаяся на соседней видеопроекции табличка на деревенском доме. Ее установил человек, который в этом доме — своем собственном, частном — живет, в память о репрессированном родственнике. Один из, вероятно, немногих людей, которым пришлось согласовывать такой жест возвращения памяти только с самим собой.

Современные экраны, динамики и проекторы размещены в разрозненных островках пространства, почти домашнего, но слишком минималистичного для того, чтобы вызвать ностальгию: несколько кресел, пара журнальных столов, тумбочки, скамьи и солидный довоенный кожаный диван здесь предназначены для посетителей.

Все вместе это даже не столько выставка, сколько инсталляция — впечатления собираются в один общий образ, в образ исторической памяти, понятой как практическая работа. И это тоже по-своему очень логично: ведь музей «Последнего адреса» это так или иначе все те фасады, на которых уже появились и еще появятся те самые скромные таблички.