Оборона

Европа медленно и осторожно движется к созданию единой армии. Как происходит это движение, зачем и против кого нужно объединять военных? Об этом для «Д» рассказывает Йоханнес Ляйтхойзер.

Похоже, Ангела Меркель все же готова поддержать инициативу своего французского коллеги Эмманюэля Макрона. В середине ноября в Европарламенте она заявила: «Рано или поздно мы должны будем создать настоящую европейскую армию». Пока этого не произошло, решающую роль в европейской оборонной политике сможет играть инструмент, получивший название PESCO — «Постоянное структурированное сотрудничество» (Permanent Structured Cooperation).

Девять месяцев назад большинство государств Евросоюза сделали самый большой за всю историю ЕС шаг к созданию общеевропейской армии. Впрочем, речь идет не о каком-то знаковом решении: не появилось ни единой военной формы, ни единообразия в оружии и технике, ни даже общего верховного командования. Зато теперь есть правила, открывающие дорогу для взаимодействия отдельных европейских государств в формировании определенных военных структур и выработке компетенций.

Такой пример: по предложению итальянцев специалисты из вооруженных сил ряда европейских государств уже конструируют новую бронемашину пехоты. А по инициативе Германии еще шесть стран ЕС участвуют в создании Европейского медицинского командования (European Medical Command), которое сможет координировать и обеспечивать медицинское сопровождение всех военных операций ЕС, допустим, в Африке. До сих пор каждый член альянса, участвующий в таких операциях, вынужден самостоятельно достигать соответствующих договоренностей и оформлять их.

Около десяти месяцев назад европейские министры обороны договорились о 17 подобных совместных проектах, количество которых планируется постепенно наращивать. В числе первых — создание сети логистических центров в Европе, после чего вооруженным силам каждой из стран вне зависимости от их размеров не придется самостоятельно организовывать снабжение своих зарубежных операций. А Центр сертификации военно-образовательных программ должен будет обеспечивать соответствие стандартов обучения во всех национальных армиях и сопоставимость огневой подготовки эстонских мотопехотинцев с той, которую проходят их немецкие или испанские коллеги.

25 из 27 государств—членов ЕС (за вычетом Великобритании, которая должна выбыть уже в марте) выразили принципиальное согласие на внедрение новой методики сотрудничества PESCO в сфере политики безопасности. Определение данной методики и соответствующая договоренность были зафиксированы в Лиссабонском договоре ЕС. Новизна (по меркам ЕС) такого сотрудничества состоит прежде всего в необязательности вовлечения всего сообщества, всех его членов без исключения. Таким образом, вместо того, чтобы каждый раз склонять политические и военные инстанции 27 государств к поддержке какого-то определенного совместного проекта в военной сфере, например по разработке новой аппаратуры для подводного наблюдения, к нему смогут присоединиться только те страны ЕС, которые заинтересованы в соответствующих технологиях.

Помимо гибкого сотрудничества в рамках PESCO государства ЕС приняли и другие решения, направленные на последовательную гармонизацию военных компетенций и оснащения 27 стран-членов. Такие усилия сами по себе едва ли увенчаются появлением единых европейских вооруженных сил, даже если соответствующий политический запрос периодически подтверждается. Тем не менее они позволят создать «европейский оборонный союз», способный к решительным и эффективным военным действиям.

Наряду с PESCO важным стимулом к такому развитию является и Европейский оборонный фонд, миссия которого ускорить процесс исследований и разработки нового оружия и военной техники. Начиная с 2020 года он должен будет ежегодно распоряжаться €1,5 млрд и финансировать проекты, совместно запланированные и заявленные несколькими государствами ЕС. В число первых проектов, которые получат финансирование из этого источника, войдет, например, разработка нового, более легкого и удобного пуленепробиваемого жилета для военнослужащих.

Есть две причины, способствовавшие оживлению военного сотрудничества в ЕС в последние годы. Основная из них — решение Великобритании покинуть Евросоюз. До голосования по «Брекситу» Лондон регулярно использовал свое влияние в Брюсселе, стремясь не допустить дальнейшие шаги к формированию совместной европейской политики безопасности и обороны. Англичане опасались ограничений собственного военного суверенитета и к тому же считали, что совместные европейские вооруженные силы в итоге ослабят НАТО. После решения о «Брексите» военное сотрудничество в ЕС не замедлило интенсифицироваться: помимо PESCO и Европейского оборонного фонда правительства Евросоюза договорились о создании общей военной штаб-квартиры.

Избрание Дональда Трампа стало для европейцев еще одним стимулом к скорейшему углублению военного сотрудничества. Это обусловлено не столько сетованиями президента США на заниженные военные бюджеты почти всех (европейских) членов альянса, сколько скорее его заявлениями о нежелании Америки продолжать играть роль мирового полицейского. В результате европейцы еще острее осознали, что для решения конфликтов вблизи от их границ, например на Балканах, Ближнем Востоке или же в Африке, им больше нельзя полагаться на ведущую военную силу Штатов и нужно позаботиться о собственной дееспособности. Этой цели подчинены все договоренности ЕС по сотрудничеству за последние два года.

Как ни парадоксально, наиболее мощный толчок развитию военного сотрудничества между европейскими армиями на повседневном уровне дает сам Североатлантический альянс. Новая натовская стратегия по сдерживанию российской политики агрессии породила целый ряд военных подразделений. Например, так называемое острие копья — это силы быстрого реагирования, переброска которых в любую точку альянса по задумке должна занимать считанные дни. А многонациональные батальоны постоянного дислоцируются в странах Балтии и Польше, но регулярно осуществляют ротацию составляющих их частей.

Все эти новые формирования имеют многонациональный состав, в результате немцам и французам, норвежцам и нидерландцам, испанцам и чехам, равно как представителям всех остальных государств НАТО, приходится постоянно сотрудничать друг с другом в рабочем порядке на уровне рот. Здесь европейские партнерские намерения изо дня в день претворяются в жизнь — когда польские военные механики чинят нидерландский танк Leopard или когда немецкий командующий батальоном вырабатывает план участия норвежской воздушно-десантной роты в совместной в операции.