Но «желтые жилеты» его не услышали

Президент Франции Эмманюэль Макрон 27 ноября ответил так называемым желтым жилетам — участникам стихийных массовых акций протеста, начавшихся в результате повышения налогов на бензин и других непопулярных мер правительства. Впрочем, в своей речи глава государства больше говорил о перспективах энергетической политики Франции, чем о конкретных заботах французов. Корреспондент “Ъ” в Париже Алексей Тарханов сомневается в том, что это лучший способ успокоить общественность и избежать новых беспорядков.

Более чем часовая речь президента Макрона, по сути, состояла из двух частей. В первой звучали логические доводы. Президент предстал технократом, знающим ответы на все или почти все вопросы. В частности, он заявил, что Франция не может более делать ставку на ископаемое топливо. Мало того, что это вредно для окружающей среды. Активно пользуясь нефтью и газом, страна, напомнил господин Макрон, вынуждена терпеть мировые скачки цен на топливо, не имея возможности на них влиять.

«Стоимость бака бензина зависит сейчас от решений России, Саудовской Аравии или Ирана»,— сказал президент, объясняя, что нынешнее положение дел угрожает суверенитету Франции.

Задача — в течение ближайших лет резко сократить потребности в ископаемом топливе, развивая производство возобновляемой и природной энергии. К 2022 году предложено закрыть последние в стране тепловые электростанции. В качестве одной из компенсационных мер президент назвал модернизацию ядерных реакторов и увеличение производства атомной энергии. Французские зеленые уже заявили, что президент решил воспользоваться ситуацией, то есть протестами населения, возмущенного экономической политикой правительства.

Напомним, что люди, облаченные в желтые жилеты, уже несколько раз организовывали на улицах Парижа и других городов стихийные массовые акции протеста. В прошлые выходные такая манифестация переросла в беспорядки: демонстранты строили в Париже баррикады, полицейские использовали водометы и гранаты со слезоточивым газом. Тогда, по данным МВД Франции, в 1619 демонстрациях в разных уголках страны приняли участие 106 тыс. человек, при этом 130 человек было арестовано, из них 42 — в Париже.

В первой части выступления президент Макрон обрисовал глобальные задачи подробно, но как будто бы с университетской кафедры. Вторая часть речи была гораздо более эмоциональной: он прямо обращался к согражданам, утверждая, что «услышал недовольство». «В течение нескольких недель протест растет в стране, и это приводит к недопустимым актам насилия»,— сказал президент, специально подчеркнув, что не смешивает «хулиганов и граждан, вышедших на демонстрации». Непопулярные меры он попытался объяснить тем, что настало время платить по «счетам 40-летней нерешительности». Эмманюэль Макрон уверен: предлагая гражданам опасные для атмосферы дизельные двигатели, а также ориентируя их на потребление отопления на газе и мазуте, предыдущие правительства попросту перекладывали ответственность на население.

Переходы от президента-технократа к президенту-демократу были такими резкими, как будто бы две части речи готовили две разных команды спичрайтеров.

Одну составляли заблаговременно, другую сочиняли в спешке под влиянием последних событий. Возникло ощущение, что президента они застали врасплох, именно поэтому он заговорил о трех месяцах, необходимых для того, чтобы разобраться с требованиями «желтых жилетов». Якобы за это время удастся выработать компенсационные меры, к обсуждению которых глава республики готов пригласить возмущенных сограждан.

Такие заявления никак не успокоили демонстрантов, которые, судя по первым реакциям, убеждены, что Эмманюэль Макрон остается глух к их требованиям. Люди ждали конкретных мер по снижению налогов, повышению минимальных зарплат, увеличению пособий, а им опять рассказали о судьбах планеты.

Чтобы объяснить такую риторику, президент прибег к рискованному сравнению. Пусть демонстранты говорят о том, что не могут справиться с «концом месяца», он же предложил им подумать о «конце света», который приближает невнимание к экологии. Но для рядовых французов выбор очевиден: конец месяца на этой неделе, конец света — еще когда будет.