«Моим рабочим местом был простой белый стол из IKEA»
В Москву приехала обладательница парфюмерного «Оскара»
Хозяйку марки Parfums Dusita Писсару Умавиджани называют одним из самых интересных «носов» нового поколения — ароматы уроженки Бангкока, несколько лет назад переехавшей в Париж, собрали целый ворох парфюмерных премий. «Коммерсантъ Стиль» встретился с Писсарой, чтобы узнать, сложно ли иностранке добиться успеха в самой традиционной индустрии Франции.
— Про вас часто говорят: появилась из ниоткуда и сразу завладела всеобщим вниманием. Но мы знаем, что в парфюмерии такого понятия, как «ниоткуда», не существует — случайные люди в эту область не приходят. Расскажите, с чего все началось?
— Правда в том, что с точки зрения парфюмерного сообщества я действительно никто и ниоткуда. Моя семья не имеет никакого отношения к парфюмерии, к индустрии красоты вообще. Мой отец — известный поэт, мать — профессор философии. Даже обстоятельства, подтолкнувшие меня в сторону своего дела, совсем не «парфюмерные»: отец умер, и мне захотелось, чтобы как можно больше людей прочитали его стихи (каждую коробку духов Dusita украшает трехстишие Монтри Умавиджани, отца Писсары.— “Ъ-Стиль”).
— Насколько я знаю, смешивать духи вы начали задолго до этого.
— Да. В Таиланде у меня есть друг Ануша, он режиссер, настоящий человек искусства. Парфюмерия — один из наших общих интересов. Мы всегда много говорили про духи и однажды договорились до того, что засели за компьютером и выписали целое море эфирных масел, абсолютов и других душистых веществ, чтобы все это смешивать. А какие-то сделали сами: помню, мой друг приготовил тинктуру, то есть ароматную спиртовую настойку, на жженом сахаре. Парфюмерные знания Ануши велики, но, выражаясь языком бизнес-школы, не коммерциализуемы — в формулах, которые он составляет, может быть до 20% майской розы (одного из самых дорогих парфюмерных ингредиентов.— “Ъ-Стиль”).
— Почему вы решили поехать в Париж?
— У меня уже было много, как мне тогда казалось, готовых парфюмерных формул, и я хотела показать их профессионалам. Париж представлялся местом, где таких должно быть немало. Кроме того, там жил — до сих пор живет — давний друг моего отца. Он помог мне найти квартиру, выбрать институт — я училась бренд-менеджменту в Sup de Luxe.
— А кому вы в итоге показали свои первые работы? Какому-то парфюмерному критику?
— Нет, моим первым профессиональным «эвалюатором» стал Франсуа Энен, владелец Jovoy (французской сети парфюмерных бутиков.— “Ъ-Стиль”). Мы не были знакомы прежде — я просто несколько раз приходила к нему в магазин и просила уделить мне немного времени, пока он не сдался.
— Помните, что он тогда сказал?
— Да! «О, хм, ого. Это очень необычно. На вашем месте я занялся бы собственной маркой».
— Как переезд в Париж, где у вас поначалу не было ни друзей, ни налаженного быта, отразился на вашем творчестве?
— Сам переезд дался мне тяжело. Франция — и я сейчас не говорю о ее безусловной красоте, которую наблюдают туристы, приезжающие на несколько дней,— одна из самых сложных стран для жизни: французы очень закрытые люди, особенно по отношению к иностранцам.
Сложный язык, непривычная еда... С другой стороны, в отсутствие друзей я была предоставлена сама себе: у меня было время, много времени, чтобы заниматься своей будущей маркой.
— Какие духи вы сделали первыми?
— Первыми были Issara, Mélodie de l`Amour и La Douceur de Siam. Но те старые формулы мало похожи на сегодняшние — переехав во Францию, я их перебрала.
— Писсара, а сложно было наладить производство? Найти парфюмерную фабрику, обо всем договориться.
— Опять-таки очень помог Франсуа Энен — дал телефон директора Accords et Parfums, маленькой фабрики в Грасе. Помню, была среда, я зашла в Starbucks, позвонила в Accords и попросила назначить мне встречу на ближайшее время. Совершенно неожиданно предложили пятницу той же недели. Я купила билет и принялась обзванивать все грасские фабрики подряд — подстраховаться на случай, если в «Аккордах» ничего не получится. Но никто, никто больше не захотел со мной встретиться. (Смеется)
— И как прошла ваша встреча с Accords?
— Хорошо, но выяснилось, что мне придется переделать все свои духи. Когда парфюмер отправляет в Accords свою формулу, те проверяют ее на соответствие требованиям IFRA (Международной парфюмерной ассоциации, регулирующей использование ароматических материалов.— “Ъ-Стиль”), рассчитывают бюджет и производят парфюмерный концентрат из тех душистых веществ, которые есть у них в палитре,— фабрика не использует материалы сторонних производителей. Но один шалфей у двух разных поставщиков — это две разные краски: когда я попробовала смешать вещества Accords в соответствии со своими старыми формулами, оказалось, что мои пропорции не так уж хорошо работают. Поэтому я их переписала.
— Мне очень нравятся все ваши духи, но есть среди них одни совершенно особенные — зеленый фужер Issara. Он пахнет лесным воздухом и какими-то заповедными полянами, от него в прямом смысле слова становится легче дышать. Как вы его придумали?
— В то время я путешествовала по югу Таиланда, пока не оказалась в провинции Краби. Я была влюблена, одинока и каждый день проезжала по 40 км на велосипеде, совершенно бесцельно, без особого маршрута. Однажды я оказалась в саду на берегу моря — там росли сосны, сладко пахло мхом и душистой травой. У сада было название — issara, в переводе с тайского это значит «свобода». Мне захотелось переложить чувство внутренней свободы и абсолютной ясности, которое я испытала в том саду, на парфюмерный язык.
— А что значит название вашего бренда?
Dusita значит «рай», так тайские буддисты называют состояние внутренней гармонии — спокойной радости, довольства. Я думаю, что в жизни каждого человека есть свой рай и свой ад. Человеческая душа — не менее сложная система, чем буддистская космогония.
— На парфюмерных форумах часто отмечают, что ваши ароматы при всей их сложности очень просто носить — для многих это своеобразная зона комфорта. Кроме Oudh Infini, который как только ни зовут — «великим и ужасным», «кравицей-чудовищем» и так далее. Можете рассказать, почему он так отличается от других композиций в вашей линейке?
— Oudh Infini посвящен жизни во всем ее многообразии — ее красоте, но и ее несовершенствам тоже. В нем много по-настоящему грязного, фекального лаосского уда, но еще больше майской розы и апельсинового цвета.
— Да, в вашем «Уде» фантастической красоты роза. Правда, не всякая птица до нее долетит сквозь все эти миазмы.
— Точно. Но самые прекрасные вещи в жизни тоже случаются не сразу.
— Писсара, будучи тайкой, вы делаете духи как-то иначе, чем ваши западные коллеги?
— И да и нет. Я выросла в окружении других запахов, в другой парфюмерной традиции: тайцы, например, не любят спиртовые духи, предпочитая им цветочные воды. Те же воды мы добавляем в наши десерты, а в супы — ароматные листья каффир-лайма, стебли лемонграсса. Но духи, которые больше всего повлияли на мое парфюмерное чувство прекрасного, были сделаны в Европе, европейцами.
— Парфюмеры часто говорят в своих интервью, что учиться делать духи можно всю жизнь, но для начала неплохо бы окончить какую-нибудь хорошую школу, а потом еще несколько лет работать под присмотром более опытного носа. Вы парфюмер-самоучка — бывает ли, что вам недостает знаний или опыта?
— Если честно, я не раз пыталась поступить в парфюмерную школу — в ISIPCA, Givaudan и так далее. Везде получила отказ, а где-то мне и вовсе сказали, что я слишком старая для всех этих дел. Спустя несколько лет, когда про Dusita заговорили, одна из этих школ предложила мне стать их студенткой. Я отказалась: моими наставниками в итоге стали книги, душистые вещества и винтажные духи. В моей лаборатории стоят Bandit (Robert Piguet, 1944), Narcisse Noir (Caron, 1911), L`Air du Temps (Nina Ricci, 1948) — вот лучшие учителя.
— За свой аромат Mélodie de l`Amour вы получили приз Art and Olfaction, парфюмерный «Оскар», в 2017-м, всего спустя два года после того, как основали Parfums Dusita. Эта награда что-то изменила в вашем восприятии себя?
— Честно говоря, нет. Я до сих пор считаю себя новичком. Компания понемногу растет, но мои принципы не меняются: я работаю над композицией до тех пор, пока она не готова на 100%. Если не выходит сделать что-то новое к очередной выставке, я не подгоняю себя — пусть будет дольше, но лучше.
— Знаю, что не все в парфюмерном сообществе были довольны вашей победой.
— Да. Одна девушка даже написала на форуме Basenotes, что ароматы Dusita собирает кто-то другой, а я всего лишь лицо компании, подставная фигура. Другие писали: если она — парфюмер, то почему в сети нет фотографий ее парфюмерного оргáна (специального рабочего стола с несколькими рядами полок, заполненных емкостями с душистыми веществами.— “Ъ-Стиль”)? Правда в том, что у меня не было денег на орган, он обошелся бы мне минимум в €2 тыс. В то время моим рабочим местом был простой белый стол из IKEA: утром я расставляла на нем свои пузырьки, потом убирала их, чтобы там же пообедать, потом снова их расставляла — и так каждый день.
— Как думаете, какие из ароматов Dusita понравились бы вашему отцу больше всего?
— Интересный вопрос. Думаю, Issara и Sillage Blanc. Мой отец очень любил герленовскую Mitsouko и шипры вообще, ему нравилась их зеленая глубина.
— А если бы вы были духами, то какими?
— Я очень простой человек. (Смеется) И была бы, наверное, не самым сложным ароматом — шипром с животными нотами. Мне нравится, как пахнет моя собака Бамби, для меня это запах любви.