Александр Солженицын в цитатах современников

Про Александра Солженицына сказано столько слов и написано столько статей и книг, что к 100-летию со дня рождения великого русского писателя и диссидента, отмечаемому 11 декабря, “Ъ” решил вместо юбилейных фраз совершить небольшое путешествие в прошлое. Обозреватель “Ъ” Алексей Алексеев подготовил подборку цитат из советских, а затем российских газет и журналов, посвященных главным вехам в биографии Александра Исаевича Солженицына.

Ноябрь 1962 года

«Один день Ивана Денисовича». Первая публикация Солженицына.

«Все, что написано в этой повести,— чистая правда, ничем не приукрашенная: ни побочными рассуждениями автора, ни обобщениями, ни восклицаниями, ни ахами, ни вздохами. Взят кусок жизни, неотесанный, простой, грубый, и положен на стол: разглядывайте, размышляйте. Так было!…

…за колючей проволокой, отрезанные от всего мира, от жизни и света, сидели люди, ни в чем не повинные, такие же честные, как и те, кто жил на воле,— такие же коммунисты и беспартийные, труженики, солдаты. Они были жертвами, а не преступниками, их покарал не закон, а беззаконие…

Пришел в литературу новый большой писатель…

Несомненно, кое-кто, прочитав повесть А. Солженицына, скажет: ''Зачем понадобилось ворошить ушедшее, растравливать, все это было и прошло'', Нет, нужно! Нужно для настоящего и для будущего…

Повесть ''Один день Ивана Денисовича'' — глубоко партийное произведение. Мастерство писателя, его талант служат партии, с трибуны XX и XXII съездов вскрывшей и разоблачившей преступления, беззакония, произвол периода культа личности».

(Ник. Кружков, «Огонек», 1962, №49)

«В последние годы в своем творчестве деятели литературы и искусства уделяют большое внимание тому периоду в жизни советского общества, который связан с культом личности Сталина… Появились произведения, в которых правдиво с партийных позиций освещается советская действительность тех лет. Можно было бы привести как пример поэму А. Твардовского ''За далью — даль'', повесть А. Солженицына ''Один день Ивана Денисовича'', некоторые стихи Е. Евтушенко, кинофильм Г. Чухрая ''Чистое небо'' и другие произведения.

Партия поддерживает подлинно правдивые художественные произведения, каких бы отрицательных сторон жизни они ни касались, если они помогают народу в его борьбе за новое общество, сплачивают и укрепляют его силы».

(Н. С. Хрущев, «Высокая идейность и художественное мастерство — сила советской литературы и искусства. Речь на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства 8 марта 1963 года», «Правда», 1963, 10 марта).

1963–1965 годы

«Матренин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Для пользы дела». Журнал «Новый мир» продолжает публиковать рассказы Солженицына. «Один день Ивана Денисовича» выдвинут на Ленинскую премию. Комитет по премиям предложение отклонил.

«Да, Матрена — действительно праведник в том смысле слова, в котором оно употреблялось в России веками…

…независимо от первоначальных намерений художника, рассказ показал бессмысленность, обреченность и даже аморальность праведнической морали, несмотря на прекрасные душевные качества самой Матрены. И не желание подражать ей вызывает великолепно написанный образ старой крестьянки, а мысли довольно мрачные. Сколько зла на планете творится послушными руками таких вот праведников! Сколько жуликов и подлецов привычно рассчитывают на их смиренную покорность и неразборчивую доброту! Сколько карьеристов лезет вверх по их спинам, удобно согнутым не из корысти, а из совершенно искреннего желания помочь ближнему…

Конечно, Матрена заслуживает счастья. Но рассказ убедительно показал, что в борьбе за счастье ее и сотен миллионов других Матрен земного шара лучше рассчитывать не на праведников, а на обычных, «грешных» людей.

(Л. Жуховицкий «Ищу соавтора», «Литературная Россия», 1964, 1 января)

«Так драматично и так необыкновенно сложилась писательская судьба автора "Одного дня Ивана Денисовича", так своеобразно и привлекательно его дарование, что теперь уже все, выходящее из-под его пера, не может не вызывать живейшего интереса.

"Случай на станции Кречетовка" и "Матренин двор", как бы к ним ни относиться, показали, что перед нами талант, отнюдь не намеренный ограничиваться рамками "лагерной темы".

И вот — новый рассказ… неудача. Но разве застрахован от этого хотя бы один художник, тем более художник ищущий? Конечно, нет… А ведь перед нами, несомненно, крупный и честный талант, своеобразие которого — в обостренной чуткости к любому проявлению зла, неправды, несправедливости…

Думается, встреча с "новым" Солженицыным — впереди!»

(Ю. Барабаш «Что есть справедливость?» «Литературная газета», 1963, 31 августа)

«Я рядовой читатель и поэтому не без робости взял на себя роль литературного судьи. Сделал я это только потому, что не могу не высказать своего мнения о произведении, которое выдвигается на соискание Ленинской премии. Речь идет о широко известной повести А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича"…

Повесть обличительная. Но достоинство литературного произведения, по-моему, заключается не в том, что в нем дается правда вообще, эта правда должна быть принципиальной.

Отвечает ли этим требованиям главный герой повести Иван Денисович Шухов? Я думаю, что нет. Герои повести живут по девизу — лишь бы выжить. Подохни ты сегодня, а я завтра!…

Есть у меня несогласие и с языком повести… Это язык отсталого, ограниченного человека… "смефуечками он бригаду свою не жалует", "и по захрястку его кулаком", "без подъемника, без фуемника"…

Я считаю, что повесть "Один день Ивана Денисовича" не заслуживает Ленинской премии — самой высокой и почетной награды для художника.

Н. Миронов, персональный пенсионер, член КПСС с 1929 года».

Н. Миронов, «Отказываю в доверии», «Байкал», 1964, №1)

1965–1969 годы

Запрещенные к печати в СССР произведения Солженицына, в том числе романы «В круге первом» и «Раковый корпус» распространяются в самизидате и публикуются на Западе. Солженицын исключен из Союза писателей СССР.

«В общественной жизни Союза писателей А. Солженицын участия не принимал. Он предпочел другой путь — путь атак на основные принципы, которыми руководствуется советская литература, которые записаны в уставе Союза писателей СССР и которые, вступая в Союз писателей, добровольно обязался соблюдать и Солженицын…

Машинописные копии некоторых рукописей Солженицына были обнаружены при обыске и изъяты вместе с другими компрометирующими материалами в Москве у некоего гр. Теуша…

Среди рукописей, изъятых у гр. Теуша, оказалась, например, пьеса «Пир победителей», в которой Советскую Армию, освободившую мир от фашистской чумы, Солженицын представляет как скопище тупиц, насильников, мародеров, вандалов, живущих только шкурными интересами. При этом он весьма сочувственно отзывается о власовцах. В пьесе кощунственно высмеиваются подвиги Зои Космодемьянской и Александра Матросова…

В апреле 1968 года… А. Солженицын разослал… два письма, в которых высказывает деланную тревогу относительно публикации "Ракового корпуса" в реакционнейших издательствах Запада и возлагает моральную ответственность за это на секретариат правления Союза писателей СССР…

Хотелось надеяться, что А. Солженицын осознает необходимость выступить с резким протестом против действий зарубежных издательств… Но Солженицын этого не сделал.

Не сделал он этого и после того, как ряд зарубежных издательств, продолжая разжигать антисоветские страсти, объявили недавно о том, что они готовятся опубликовать еще одно произведение А. Солженицына "В круге первом", содержащее злостную клевету на наш общественный строй…

Писатель Солженицын мог бы свои литературные способности целиком отдать Родине, а не ее злопыхателям. Мог бы, но не пожелал».

(Без подписи, «Идейная борьба. Ответственность писателя», «Литературная газета», 1968, 16 июня)

«Состоялось собрание Рязанской писательской организации, посвященное задачам усиления идейно-воспитательной работы…

Как известно, в последние годы имя и сочинения А. И. Солженицына активно используются враждебной буржуазной пропагандой для клеветнической кампании против нашей страны.

Однако А. Солженицын не только не высказал публично своего отношения к этой кампании, но, несмотря на критику советской общественности и неоднократные рекомендации Союза писателей СССР, некоторыми своими действиями и заявлениями, по существу, способствовал раздуванию антисоветской шумихи вокруг своего имени.

Исходя из этого, собрание Рязанской писательской организации постановило исключить А. Солженицына из Союза писателей СССР».

(«В Союзе писателей РСФСР», «Литературная газета», 12.11.1969)

«Враги нашей страны возвели его в ранг "вождя" выдуманной ими "политической оппозиции в СССР" и даже объявили "пророком грядущего"…

…антисоветские центры за рубежом используют издание произведений Солженицына не только для политической борьбы против нашей страны, но и для прямого финансирования различных подрывных организаций. Как сообщала газета "Таймс", гонорары за сочинения Солженицына начисляются на его счет, а также систематически переводятся некоторыми буржуазными издательствами в фонд так называемого "Комитета спасения", основной задачей которого является организация враждебных действий против СССР и стран социалистического содружества».

(«От Секретариата правления Союза писателей РСФСР, «Литературная газета», 26.11.1969)

1970 год

Александр Солженицын становится лауреатом Нобелевской премии по литературе.

«Как уже известно общественности, сочинения этого литератора, нелегально вывезенные за рубеж и опубликованные там, давно используются реакционными кругами Запада в антисоветских целях…

Характерно, что западная печать не скрывает политической подоплеки присуждения Солженицыну Нобелевской премии...

Лондонская "Таймс" в редакционной статье прямо писала: "На Западе работы Солженицына привлекли к себе особое внимание явно из-за политического смысла…"»

(Без подписи, «Недостойная игра». «Литературная газета», 14.10.1970)

«Впечатление же от присуждения Нобелевской премии по разделу литературы 8 октября 1970 года более похоже на злорадно приготовленную сенсацию дурного толка…

Трагедия литератора Солженицына в том, что, однажды надев черные очки, он лишил себя возможности видеть все многоцветие жизни своей страны.

Человек с болезненным самомнением, Солженицын легко поддался на лесть людей, которые не выбирают средств, когда речь идет о борьбе против советского строя. Так Солженицын сделал из своего одиночества уже не трагедию, а бизнес…

Решение, принятое в Стокгольме, вызывает протест совсем не потому, что Солженицын создает произведения, способные будто бы расшатать устои социализма. Эти устои настолько прочны, что их не смогли поколебать гораздо более серьезные идеологические и не только идеологические диверсии, которые были направлены против Советского Союза…

Можно только сожалеть, что, опуская шары в пользу Солженицына, члены Нобелевского комитета не подумали о том, как они надругались над премией».

(АПН, «Где ищет писательский талант и славу Нобелевский комитет?», «Комсомольская правда», 17.10.1970)

1971–1973 годы

Советская пропаганда продолжает осуждать литературную и диссидентскую деятельность Солженицына. Пропагандистская кампания усиливается после публикации на Западе в 1973 году первого тома романа «Архипелаг ГУЛАГ».

«Дорогой коллега по искусству Солженицын!

Я, как американский артист, должен ответить на некоторые ваши обвинения, публикуемые капиталистической прессой во всем мире. По моему мнению, они являются ложными обвинениями, и народы мира должны знать, почему они ложные.

Верно, что в Советском Союзе есть свои несправедливости и недостатки, но ведь все в мире относительно…

Принципы, на которых построено ваше общество, здоровы, чисты и справедливы, в то время как принципы, на которых построено наше общество, жестоки, корыстны и несправедливы… Именно ваша страна стремится делать прогрессивные шаги во имя человечества, и если она в чем-то несовершенна и порою спотыкается, то мы не должны осуждать за эти недостатки всю систему, а должны приветствовать ее за мужество и стремление прокладывать новые пути.

Искренне ваш Дин Рид».

(Дин Рид «Открытое письмо А. Солженицыну. «Литературная газета», 27.01.1971)

«Можно только пожалеть, что литератор не сумел преодолеть свои глубокие заблуждения, не отказался от ошибочных взглядов. Глубоко справедливую критику он оставил без внимания. Об этом свидетельствует его роман "Август четырнадцатого", где он опять извращает действительность, порочит ее, замахивается на святая святых советского человека — Октябрьскую революцию. Где его гражданская совесть?

Н. Жарбакаев, киргизский писатель».

(«Строки из писем», «Литературная газета», 19.04.1972)

«С. Михалков: Ничто не может меня волновать в книге г-на Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Я не вижу в ней художественных достоинств, но вот оскорбить мою страну и исказить историческую действительность ему удалось…

Но я не могу оставаться равнодушным, молчаливым свидетелем того, как г-н Солженицын издевается над советским обществом и советским строем. Он не видит в истории моей страны ничего, кроме тюрем и лагерей. И изображает Советский Союз как одну большую тюрьму, а народ — в виде толпы бессловесных, покорных рабов…

Spiegel: Солженицын убежден, что его "Архипелаг ГУЛАГ" будет когда-нибудь издан в Советском Союзе. Вы верите в это?

С. Михалков: А зачем?»

(С. Михалков, «Г-н Солженицын нам надоел», «Советская культура», 19.02.1974, перепечатка интервью С. Михалкова журналу Spiegel от 04.02.1974)

«…Наши люди прямо говорят: Солженицын — предатель. И продался он не за тридцать сребреников, а за более внушительные суммы.

На советский народ, на нашу родину клеветали всякие проходимцы и негодяи. Многие уже забыты напрочь. Будет забыт и Солженицын, и его антинародные измышления сгниют на свалке истории.

Петрусь Бровка

…чем больше растет авторитет нашей державы, ставшей опорой всех миролюбивых сил, тем яростнее разрываются в своем слепом бешенстве враги социализма, все явные и тайные палачи, на совести которых кровь замученных чилийских демократов, гибель вьетнамских детей и многие другие такого же рода преступления. И они еще разглагольствуют о гуманности, о человечности!.. Не гнушаясь ничем, в приступах антисоветизма принимают они в свои объятия любых отщепенцев вроде Солженицына, чей путь на днях убедительно охарактеризован в "Правде" как путь предательства.

Олесь Гончар».

(Подборка «Отпор литературному власовцу». «Литературная газета», 23.01.1974)

«Иному западному читателю поначалу может показаться, что Солженицын выступает только против имевших место в нашей истории и уже решительно осужденных партией фактов нарушения социалистической законности. На самом же деле Солженицын использует эти факты для того, чтобы оболгать советский народ, зачеркнуть все его победы и достижения. Ради этого Солженицын идет на все, вплоть до откровенного кощунства».

(Литератор, «Кому выгодна антисоветская шумиха: по поводу очередного пасквиля литературного власовца», «Литературная газета», 16.01.1974)

«Процесс разрядки международной напряженности проходит в обстановке непрекращающейся ни на одну минуту идеологической борьбы. Совершенно очевидно, что появление книги Солженицына играет на руку сторонникам Холодной войны.

Георгий Товстоногов, Народный артист СССР, г. Ленинград».

(Подборка «Презрение и гнев». «Правда», 24.01.1974)

«Жить на земле, пропитанной кровью и потом многих поколений своего народа, и смешать с грязью его прошлое, настоящее и будущее — это уж слишком. Если Солженицыну не нравятся наши порядки, наша жизнь, наша страна, мы ничем ему не можем помочь. Пусть отправляется туда, где ему хорошо.

Расул Гамзатов г. Махачкала».

(Подборка «Осуждение предательства». «Правда», 25.01.1974)

1974 год

Солженицын арестован, обвинен в измене родине, лишен советского гражданства и выдворен из СССР. Его произведения изъяты из библиотек и книжных магазинов. В самиздате распространяется обращенное к советской интеллигенции эссе Солженицына «Жить не по лжи».

«Я думаю, выдворение Солженицына за пределы нашего государства — это закономерный финал того пути, который он избрал себе в жизни. В то время как весь наш народ отдает все силы осуществлению грандиозных задач девятой пятилетки, когда с каждым годом растет благосостояние советского народа, вводятся в строй миллионы квадратных метров жилья, хлеборобы собирают миллиардные урожаи, рождаются на советской земле новые удивительные промышленные гиганты, подобные КамАЗу,— в это время нашелся один человек, который не замечал, упорно не хотел замечать всего этого.

Наше государство, справедливое, гуманное, вынуждено было применить эту меру наказания.

Григорий Рошаль, народный артист СССР».

(Подборка «По воле народа», «Советская культура», 15.02.1974)

«Теперь, когда Солженицын выставлен за порог СССР, курс его акций упал до нуля. Он девальвирован, как фунт стерлингов, и обесценен, как выжатый лимон. Осталось несколько капель пропагандистского сока, который из него выжмут очень скоро. После чего — мусорная куча забвения…

О творчестве Солженицына очень лестно отозвался фюрер западногерманских фашистов фон Тадден, от поцелуя которого покраснеет и шакал…

Солженицын мечтал стать злобой дня. Злобы у него много, но день его оказался короток. Удел его — забвение. У Запада слишком много забот, чтобы утилизировать отработанный пар. Тем более что и социальное положение у этого бывшего русского неблагозвучное какое-то — выдворянин».

(М. Виленский, «Выдворянин», «Крокодил», 1974, №6, февраль)

«Возник

Нужник — "Архипелаг ГУЛАГ".

И тут же продан заграницам.

Вонь,

клевета,

изменнический флаг…

А в центре — сочинитель Солженицын».

(Сергей Смирнов, «Его творение», «Крокодил», 1974, №6, февраль)

1975–1987 годы

Солженицын в эмиграции. В советской печати его имя упоминается крайне редко, обычно в отрицательном контексте.

«Подробно описана характерная в этом смысле "Операция Солженицын", начиная от усилий по созданию Солженицыну ореола "великого писателя" и кончая моментом, когда "пророка", надоевшего даже своим хозяевам, списали в архив».

(Е. Русаков «Тропою «психологической войны»», «Правда», 18.04.1980 – рецензия на книгу Н. Яковлева «ЦРУ против СССР»)

«Когда г-н Солженицын, выдворенный из Советской страны, но принимаемый в Белом доме как желанный гость, публикует в воспоминаниях такую фразу, обращенную к нам с вами: "Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросит вам атомную бомбу на голову! " — то здесь все точно: и указание цели для бомбежки, и надежда на тех, кто способен убить сотню тысяч мирных людей сразу. Все определенно, все классово. Даже ностальгия…»

(Виталий Коротич, «Свет и надежда планеты», «Советская Россия», 02.05.1982)

«В развернутой подписи к кадру из фильма "Сталкер", на котором виден главный герой, Крис Пичмент из "Тайм-аут" усматривает во внешности Сталкера портретное сходство с… Солженицыным».

(П. Светов «Ложка дегтя в бочке меда», «Искусство кино», №7, 1981)

«Белогвардейские недобитки, фашистские прихвостни, националисты — весь этот антисоветский сброд, как явствует из истории и как свидетельствует документальный экран, сегодня находит своих единомышленников в лице отщепенца Щаранского, литературного власовца Солженицына, правозащитника Сахарова…»

(В. Антонов «Лицо ненависти», «Литературная газета» 16.01.1985)

1986–1989 годы

В СССР начинается перестройка и гласность. Тон публикаций, посвященных Солженицыну, меняется. Вновь печатаются его ранние рассказы. Начинается кампания за возвращение Солженицыну советского гражданства. В 1989 году в СССР впервые опубликован в сокращении «Архипелаг ГУЛАГ».

«"Один день Ивана Денисовича" Солженицына я не принял после первого прочтения категорически… Солженицын описал и тем самым в немалой степени ТИПИЗИРОВАЛ лагеря того времени. И главной персоной оказался Иван Денисович, человек с минимальными духовными запросами, замкнутый на своих сиюминутных заботах, но которого Солженицын подал как образ, символ русского народа. А подлинных пролетариев, которые в двадцатые годы кончали рабфаки, а потом промакадемии и становились масштабными людьми, подлинную интеллигенцию во всех сферах науки и культуры он соизволил не заметить. Хотя именно она и была главной, основной массой репрессированных, начиная с тридцать седьмого года».

(Асир Сандлер, «Мы были выше и упрямее своей трагической судьбы. Из записок реабилитированного», «Собеседник», №43, октябрь 1987)

«Вместо просьбы о разрешении на публикацию "Ракового корпуса" Солженицыну нужно прежде всего сообщить об отмене несправедливого приговора, обвиняющего его в измене родине. Ему нужно возвратить гражданство СССР. Только после этого станут уместны публикации его книг и их критическое осмысление на страницах наших газет и журналов…

Пора прекратить затянувшуюся распрю с замечательным сыном России, офицером Советской Армии, кавалером боевых орденов, узником сталинских лагерей, рязанским учителем, всемирно-знаменитым писателем Александром Солженицыным и задуматься над примером его поучительной жизни и над его книгами».

(Елена Чуковская, «Вернуть Солженицыну гражданство СССР», «Книжное обозрение», 05.08.1988)

«У меня нет ни малейшего сомнения, весь мой опыт историка позволяет уверенно ручаться, что через несколько десятилетий, а может быть, и раньше будут в нашей стране улицы, площади, заводы, библиотеки имени Солженицына…

Натан Эйдельман, член Союза писателей СССР, кандидат исторических наук

…Если говорить честно, с трудом верится в то, что Солженицыну вернут гражданство СССР.

А. Метелкин., город Шарья Костромской обл.»

(Подборка «Читатель и газета», «Книжное обозрение», 02.09.1988)

«В 1984 году в журнале "Русский американец" Солженицын опубликовал статью "Чем грозит Америке плохое понимание России"…

Это было, пожалуй, последнее проклятье, которое адресовал автор "Одного дня Ивана Денисовича", "Матрениного двора" своему отечеству. Больше ничего подобного Солженицын себе уже не позволял. Что это? Отрезвление? Переоценка взглядов? Реакция на перемены в нашей стране? Выжидание?…

В начале прошлого года по зарубежным телеграфным агентствам… передавалось: Солженицын, дескать, получил приглашение от советского руководства возвратиться в СССР и принял его. "Сенсацию" в свет выпустил корреспондент крупнейшей западногерманской радиостанции "Байрише рундфунк"… некий Невель…

Пока рассуждения, что было бы, если бы Солженицын вернулся,— гадание на кофейной гуще».

(А. Васильков «Вермонтский отшельник», «Труд», 12.05.1989)

«Как известно, первая часть книги А. И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" была опубликована на русском языке в Париже в январе 1974 года… В это же время ко мне обратилось несколько немецких, английских и американских газет с просьбой о рецензии на солженицынский "Архипелаг ГУЛАГ"…

Теперь, когда книги Солженицына возвращаются на родину и "Архипелаг ГУЛАГ" в сокращенном виде опубликован в журнале "Новый мир" (а полностью выпускается издательством "Советский писатель"), я считаю полезным и нужным опубликовать высказанные мной в те годы соображения…

Книга Солженицына наносит по сталинизму и неосталинизму удар очень большой силы. Никто из нас не сделал в этом отношении больше, чем Солженицын».

(Рой Медведев, «О книге А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», «Правда», 18.12.1989)

1990–1994 годы

Солженицыну возвращено советское гражданство. Он публикует программную статью «Как нам обустроить Россию». За «Архипелаг ГУЛАГ» ему присуждена Государственная премия. Ему подарена государственная дача. Солженицын возвращается в Россию, проехав на поезде всю страну.

«Но вот последний козырный туз диссидентской мысли выложен на стол. Брошюра "Как нам обустроить Россию".

Ветхий завет этот, спущенный наконец с вермонтских высот старцем, прибыл по адресу с опозданием на 73 года и шесть месяцев. Это к вашим прадедам и юным дедам февраля 1917 года адресовано послание, советские люди…

За семнадцать лет отсутствия автора в России все разительно стоит не на месте.

Беда с великими людьми в том, что, став великими, они перестают общаться лично с реальностью, с живыми смертными. Совершая за реальными (или психологическими) заборами вермонтских усадеб великие труды, великие люди склонны к созданию вокруг себя постоянной вечности. А маленькие люди, увы, живут в современности…

Эдуард Лимонов. Париж»

(Эдуард Лимонов, «Борьба за власть в падающем лифте», «Комсомольская правда», 20.10.1990)

«Прилетел из-за границы

Александр Солженицын.

Говорит: "Такую Русь

Обустроить не берусь"».

Виталий Дмитриев, С.-Петербург

За два месяца, пока бывший зэк придирчиво инспектировал российскую глубинку от Магадана до Ярославля, казалось бы, можно и попривыкнуть к чуду его возвращения…

Как во сне я двинулся в сторону Садового кольца и вдруг увидел стремительно идущего навстречу человека — в рыжем полушубке, с такой же бородой. Не поднимая головы, он глядел в землю прямо перед собой — отчужденный, властный, неостановимый.

Я узнал его тотчас, хотя раньше не видал ни разу. Это его, притаившись, дожидалась милиция в Доме литераторов, чтобы поступить, как прикажут.

Теперь милиция — от элитарного спецназа с выставленными напоказ пистолетами и наручниками до растерянных бестолковых мальчишек, пинками расталкиваемых по разным шеренгам,— держит коридор от перрона к вокзалу, чтобы защитить "объект" от непуганых журналистов. Со своей охраной прискакал мэр — загорелый, довольный и подвижный как мяч».

(В. Радзишевский «Корона и крест вермонтского изгнанника», «Литературная газета», 27.07.1994)

2001–2002 годы

Солженицын публикует двухтомный труд «Двести лет вместе», посвященный русско-еврейским отношениям в Российской Империи, СССР и России.

«В культурном обществе человек, который написал бы подобную книгу, поставил бы крест на своей репутации, и обсуждать ее было бы неприлично… Но написал книгу в прошлом великий автор. Это заставляет меня говорить о ней…

Это уже не тот Солженицын, который писал "Архипелаг ГУЛАГ". Это Солженицын, который просто выживает, сотрудничая с лагерным начальством и пытаясь ему угодить…

Отрицание советской власти и коммунизма как формы социального и религиозного расизма, о которой писал Солженицын, привела его к противоположности — он стал адептом советского расизма».

(Константин Боровой, «Он гениально угадал потребности власти!», «Комсомольская правда», 18.07.2001)

«Но в книге Солженицына нет проеврейского подхода, и поэтому он будет зачислен в антисемиты. Нет прорусского акцента, и поэтому часть оголтелых ура-патриотов скажут, что А. И. продался жидам. Но есть его явный проимперский взгляд на любой вопрос».

(Владимир Бондаренко, «Теперь его зачислят в антисемиты», «Комсомольская правда», 18.07.2001)

2007–2008 годы

Солженицын награжден Государственной премией РФ 2007 года за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности. В 2008 году А. И. Солженицын скончался.

«Александр Солженицын из-за нездоровья остался дома. В зале звучал только его голос, записанный на пленку: "При конце моей жизни я могу надеяться, что собранные мною исторические материалы, исторические сюжеты, картины жизни и персонажи прожитых нашей страной жестоких и смутных лет вступят в сознание и память моих соотечественников".

Завершив церемонию и подняв бокал на торжественном приеме, Путин отправился в Троице-Лыково — лично поздравить Солженицына.

К госпремии, помимо почета, прилагается и серьезное денежное содержание — 5 млн руб. Из них 3 млн руб. Солженицын намерен передать Александру Коновалову — чтобы в НИИ нейрохирургии имени Бурденко смогли делать больше бесплатных для пациентов операций. Говорят, это решение Солженицын принял еще до того, как узнал, что Коновалов тоже вошел в число лауреатов Госпремии».

(Екатерина Григорьева, «Президент пришел к писателю», «Известия», 14.06.2007)

«Умер Солженицын... Его жизнь — это история России прошлого века, сжатая до пределов жизни одного человека. Но и история России, как в зеркале, была отражена в судьбе большого писателя и мыслителя.

Солженицын… прошел путь мученика. Названия его книг — это и этапы его личной биографии: "Красное колесо", "Архипелаг ГУЛАГ", "Раковый корпус". На этом пути мученичества самыми светлыми, наверное, были годы, прожитые в Ростове. Может, потому, что пришлись на детство, отрочество, юность. В этом городе он учился в школе и университете, здесь жили его друзья, здесь он встретил свою первую любовь... Улицы и дома Ростова помнят его. Как и Солженицын помнил город. В 1994 году, вернувшись в Россию из "вермонтской ссылки", он приезжал в Ростов. Прошелся по всем памятным ему местам. Побывал и в родном Ростовском государственном университете.

— Новость о том, что не стало Александра Исаевича, повергла меня в шок,— говорит последний ректор РГУ, президент Совета ректоров ЮФУ Александр Белоконь.

— Умер не только великий писатель, но и наш выпускник. В свое время мы даже хотели его именем назвать университет. Это было в 1995-м году, когда присвоили ему почетное звание доктора наук РГУ. Но он сказал: "Живым памятники не ставят. Достаточно того, что есть доска на здании, в котором учился". Он подарил университету свои книги. Не отказался выпить с нами бокал "Ростовского шампанского", которое, как оказалось, любил…

Умер человек, которого знали во всем мире, голос которого был слышен во всем мире…

По масштабу личности Солженицын соразмерен разве что другому титану русской литературы конца XIX—начала XX века — Толстому. Он будто сменил его в веке XX. Кто придет вслед за ним? Кто-то же должен прийти...»

(Нона Мирзабекова, «Мученик и герой», «Молот» (Ростов-на-Дону), 05.08.2008)