Минтруд представил новые версии нацпроектов по демографии и росту доходов населения

Минтруд направил в правительство проекты планов достижения национальных целей в сфере демографии и повышения благосостояния населения. Вторая версия документов, описывающих новую социальную политику до 2024 года, которая увеличит среднюю продолжительность жизни до 78 лет и сократит число бедных с 13 млн до 6,6 млн, принципиальных новшеств не содержит. Бедность, по версии Минтруда, победит «социальный контракт», рождаемость повысят маткапитал и детсады, смертность снизят уже принятые программы в сфере медицины. А помешать этим достижениям легко сможет отсутствие денег или же неэффективность предлагаемых мер.

Проекты планов Минтруда от 3 декабря, подготовленные по поручению вице-премьера Татьяны Голиковой от 21 ноября, есть в распоряжении “Ъ”. Национальные цели в этих сферах определил Владимир Путин в своем майском указе. Как указывает Минтруд, нынешние версии документов изначально не получили одобрения Минфина и Минэкономики, поэтому ведомство частично учло их замечания и разослало новую версию им и другим министерствам для повторного обсуждения (в Минтруде это подтвердили).

По сравнению с профильными нацпроектами, о которых “Ъ” писал этим летом, в планах Минтруда появились некоторые ключевые показатели, призванные помочь достичь целей указов президента, и ключевые инструменты — подпрограммы и федеральные проекты, входящие как в нацпроекты (в том числе «Демографию», «Здравоохранение», «Экологию» и т. д.), так и в госпрограммы (как «Развитие здравоохранения»). Впрочем, документ не содержит деталей работы этих инструментов, а ключевые показатели, хотя и указаны для каждого года до 2024 года, приведены без объяснения их значений. Часть из них, указывает Минтруд, взята из наиболее оптимистичного варианта прогноза численности населения Росстата (наряду с ним служба также готовила пессимистичный и средний). Собственно, сама идея Минтруда в этой сфере заключается в том, что реализация высокого варианта прогноза будет точно обеспечена принимаемыми мерами — но ни оснований для этого, ни «развилок» политики в этом аспекте ранее не обсуждалось.

Максимальное количество ключевых показателей получила цель по снижению смертности и увеличению продолжительности жизни — впрочем, данных о ключевых инструментах ее достижения, кроме их названий, в документе тоже нет. Как отмечает Минтруд в пояснительной записке, именно в этой сфере, «по мнению экспертов», есть максимальный потенциал для выполнения указа президента, поскольку РФ отстает здесь от развитых европейских стран. Среди возможных мер ведомство приводит профилактику заболеваний, мотивирование населения к здоровому образу жизни, рост доступности медпомощи и улучшение условий труда. Над этими направлениями правительство работало и в рамках майских указов 2012 года. Принципиально новыми компонентами здравоохранения выглядят меры по онкологии, цифровизация потоков информации о пациентах и диспансеризациях пожилых — но связи между ними и обеспечением нужных цифр в планах проследить невозможно.

В сфере рождаемости, по мнению ведомства, РФ занимает «средние позиции» среди стран Евросоюза при снижающихся показателях с 2016 года.

Чтобы обеспечить естественный прирост населения, ведомство предлагает продолжать программу материнского капитала после 2021 года, дополнительно поддерживать отстающие регионы, развивать сеть детских садов и господдержку льготной ипотеки. Основные новации системы поддержки рождаемости были определены еще в 2017 году по указу Владимира Путина.

В сфере регулирования миграции документ упоминает только ключевые инструменты среди подпрограмм, а в части целевых показателей Минтруд ссылается на новую концепцию правительства в этой сфере. Исходя из переписки Минтруда с ведомствами, Минстрой в процессе пытался исключить из нацпроекта по демографии показатели, связанные с обеспечением населения доступным жильем, с чем ведомство Максима Топилина не согласно: «Жилье и комфортная городская среда, благоустройство мест проживания семей с детьми являются важнейшими факторами, определяющими репродуктивное поведение населения». Таким образом, Минтруд настаивает на том, чтобы косвенно сохранить риски невыполнения жилищной программы (которые, безусловно, высоки; см. “Ъ” от 21 ноября) в числе рисков невыполнения демографической. Официально же главными рисками для достижения национальной цели Минтруд видит недостаток финансирования поддержки рождаемости и организацию медпомощи.

Тесно связанные с демографическими цели нацпроекта по снижению бедности и росту доходов граждан в целом выглядят примерно так же: недостижение национальной цели может произойти из-за низкого роста ВВП, высокой инфляции, нехватки финансирования и недостаточной эффективности мер по повышению доходов населения. «Основные» меры борьбы с бедностью, предлагаемые Минтрудом,— это, собственно, индексация пенсий и зарплат бюджетников выше инфляции и механизм «социального контракта» — инструмента, на который ведомство Максима Топилина делает основную ставку. «Социальный контракт», который предполагает, по разработкам 2012–2016 годов, контролируемое государством изменение поведения бедного домохозяйства (переквалификацию, поиск работы его членами и т. д.) в обмен на целевые выплаты, должен охватить более 30% в нем нуждающихся и к 2024 году обеспечить решение проблем 90% к нему прибегнувших. Это крайне оптимистичные оценки, никаких примеров сравнимо эффективной соцпрограммы в последние 30 лет в РФ подобрать не удается.

Для обеих национальных целей решения задачи представить экономическую «модель» их достижения, как этого требовал Минфин при поступлении в Белый дом первых (и отправленных на доработку) версий, в планах Минтруда по-прежнему не обнаруживается. Впрочем, это дефект практически всех нацпроектов, но ведомству Максима Топилина достались самые сложные цели, для достижения которых в его распоряжении нет ни разработок команды экономистов Минэкономики, ни свободы в предложении инструментов, ни возможностей эффективно влиять на «смежные» нацпроекты. Фактически оба документа провозглашают: если будет достаточно денег, Россия сможет проверить до 2024 года, достаточно ли для решения ее проблем «социального контракта», маткапитала, индексации пенсий и зарплат бюджетников и нескольких экспериментов в соцсфере среднего масштаба (например, переобучения матерей с детьми в возрасте до трех лет). Задачу же формулирования действительно системной, сложной и инновационной соцполитики до 2024 года ведомство Максима Топилина благоразумно решило не решать. Минтруд можно понять: предпосылок к тому, что такая политика в России в ближайшие годы возможна и реализуема, действительно нет.

Дмитрий Бутрин, Анастасия Мануйлова