Иранское одиночество Америки
Сергей Строкань — о том, как Тегеран и Вашингтон вошли в новый цикл противостояния
Одним из ключевых факторов, определявших состояние и температуру международных отношений на протяжении всего 2018 года, стало возвращение в них иранского кризиса. Накануне 40-летия драмы с американскими заложниками в Тегеране, в свое время ставшей одним из мировых потрясений, Иран и Америка вошли в новый исторический цикл противостояния.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Так, в 2018 году геополитика заставила вспомнить об астрологии, в которой соединение Марса и Юпитера, двух активных и при этом конфликтных планет, способно вызвать невидимые миру волны огромной деструктивной силы.
Точкой отсчета в уходящем году стало 8 мая.
В день, когда Европа праздновала победу во Второй мировой, Дональд Трамп потряс бывших союзников по антигитлеровской коалиции и остальной мир заявлением об одностороннем выходе из договора об ограничении ядерной программы Тегерана, подписанного летом 2015 года в Вене.
Ядерная «сделка века», казалось, предотвратившая сценарий новой мировой войны, о которой так много говорили на протяжении последних десятилетий, оказалась под угрозой срыва.
Утвержденный в Вене тремя годами ранее Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) стал крайне редким для послевоенного мироустройства примером позитивного взаимодействия ведущих держав. Решающую роль в достижении договоренностей с Тегераном сыграли США и Россия.
Таким образом, отвергнувший СВПД Дональд Трамп выступил внесистемным мировым лидером, считающим себя вправе ломать действовавшие до него правила игры и нарушить договоренности, достигнутые в рамках коллективной дипломатии с участием самой же Америки и ее ближайших союзников.
Введя против Тегерана вначале первый, а затем и второй, гораздо более жесткий пакет односторонних санкций, запрещающих торговлю иранской нефтью, а также наносящих удар по банковскому, страховому, транспортному и судостроительному секторам экономики Исламской республики, Дональд Трамп бросил вызов не только Ирану, но и ведущим мировым игрокам.
США стали выкручивать руки союзникам и партнерам по всему миру, требуя, чтобы односторонние меры превратились в многосторонние, а изоляция Ирана стала уже не прихотью 45-го президента США, а новым глобальным проектом.
В итоге каждое крупное государство сегодня вынуждено в той или иной форме проходить иранский тест: испытание пределов собственного суверенитета и способности продолжать следовать тем правилам, которые существовали в мировой политике до прихода в нее Дональда Трампа.
Что же касается самого Ирана, то, еще не проиграв объявленную ему экономическую войну, в уходящем году он как минимум одержал важную моральную победу в глазах союзников США по евроатлантическому сообществу. Ведь со времен кризиса с заложниками 1979 года они считали Исламскую республику региональной империей зла — опасной и непредсказуемой.
Однако, не пойдя на отказ от «ядерной сделки», обвиняемый Дональдом Трампом в подрывной деятельности и пособничестве международному терроризму Тегеран показал себя игроком, способным следовать системной политике и коллективным правилам, а не нарушать их. А преисполненный чувства собственной правоты американский Юпитер вместе с Израилем остались в иранском ядерном вопросе в гордом одиночестве.