Заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков об американском ультиматуме по ракетам средней и меньшей дальности

Прошло уже более двух недель с того момента, как госсекретарь США Майк Помпео выдвинул России 60-дневный ультиматум по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Договор о РСМД). Если Москва не уничтожит крылатую ракету наземного базирования 9М729, которая, по мнению Вашингтона, нарушает договор, США выйдут из этого двустороннего соглашения, являющегося одним из столпов системы контроля над вооружениями. О том, есть ли шанс спасти договор, замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков рассказал корреспонденту “Ъ” Елене Черненко.

— Москва готова принять ультиматум Вашингтона и уничтожить или модифицировать «ракету-нарушитель» 9М729?

— Мне не хотелось бы рассуждать об этом и других шагах Вашингтона в таких терминах, как «ультиматум». Полагаю, в администрации США еще остаются политики, отдающие себе отчет в том, что разговаривать с Россией на языке шантажа бессмысленно и контрпродуктивно. Поэтому предлагаю отбросить пропагандистскую шумиху, которой США прикрывают предпринимаемые ими действия в связи с Договором о РСМД, и разобрать их суть с практической точки зрения.

В таком разрезе заявление американской стороны от 4 декабря, что в случае, если Россия не прекратит нарушать договор, США через 60 дней, то есть после 2 февраля, приостановят выполнение своих обязательств и начнут отсчет шестимесячного периода до выхода из соглашения, не привносит практически ничего принципиально нового в сложившуюся ситуацию — ни в международно-правовом смысле, ни в плане военно-политических последствий.

— Почему?

— Поясню. Прежде всего, необходимо понимать, что реально приостанавливать в реализации Договора о РСМД нечего, так как ликвидационные и верификационные процедуры завершились еще в 2000 году. По большому счету, договор можно лишь откровенно нарушить производством и развертыванием запрещенных классов ракетных систем.

Вашингтон утверждает, что на период приостановки действия договора не собирается производить и развертывать подобные вооружения. Однако здесь не обошлось без изрядной доли лукавства.

Во-первых, несмотря на то, что перспективных вооружений такого рода американцы еще не создали, соответствующие НИОКР, которые по договору о РСМД впрямую не запрещены, ведутся в США полным ходом.

Во-вторых, в Европе уже есть и продолжают размещаться существующие элементы запрещенных по договору ракетных средств. В частности, в составе комплексов Aegis Ashore на суше развертываются универсальные пусковые установки Mk-41, позволяющие осуществлять боевое применение крылатых ракет средней дальности Tomahawk.

Так что времени в Вашингтоне не теряют. Разумеется, продолжим тщательно отслеживать и анализировать развитие таких программ, а также при необходимости учитывать их в собственном оборонном строительстве в плане ответных мер.

Еще один важный аспект заключается в том, что со своей стороны Россия неукоснительно соблюдает Договор о РСМД и не допускала каких-либо нарушений, включая приписываемые нам американцами. Соответственно, выбранное США правовое обоснование для заявленной ими приостановки, а именно ссылка на существенное нарушение договора Россией, абсолютно несостоятельно.

Таким образом, указанное решение Вашингтона ничтожно с юридической точки зрения, и Договор о РСМД продолжит действовать даже после истечения обозначенных американцами 60 дней, оставаясь обязательным для всех сторон.

— Но если Россия не выполнит условия ультиматума, то в начале февраля Вашингтон запустит процедуру выхода из договора.

— Вашингтон еще в октябре заявил публично, что будет выходить из договора. По двусторонним каналам нам на высоком политическом уровне подтвердили, что данное решение окончательное и не является приглашением к диалогу.

При этом особо не скрывалось, что дело не столько в проблемах между США и Россией, сколько в желании американцев в целом избавиться от неудобных для них договорных запретов. По их оценке, Договор о РСМД существенно ограничивает военные возможности США в проекции на страны, обладающие арсеналами наземных ракет средней и меньшей дальности и представляющие в глазах Вашингтона угрозу американским интересам. Прямо указывается на Китай, Иран и КНДР.

— То есть США, с вашей точки зрения, и не рассчитывают, что Россия выполнит их ультиматум?

— Мы вынуждены исходить из того, что вне зависимости от мнения и действий России, других участников Договора о РСМД и третьих стран, США будут целенаправленно двигаться в сторону его денонсации. А их планы по приостановке действия Договора о РСМД — не более чем политические игры с общественным мнением и ключевыми союзниками по НАТО, которые, похоже, и уговорили Вашингтон взять двухмесячную паузу. Это время американцы, видимо, намерены потратить на военно-технические приготовления и попытки перенаправить на нас критическую реакцию хотя бы части мирового сообщества. Хотелось бы ошибаться, но факты неумолимо говорят в пользу этой версии.

— Российские военные несколько дней назад обратились в Пентагон с предложением провести консультации. Ответ получен?

— Нет, насколько мне известно, ответ так и не получен.

— А Россия планирует предпринимать еще какие-то действия, чтобы все же предотвратить крах договора?

— Мы инициировали рассмотрение в рамках Генеральной ассамблеи ООН проекта резолюции в защиту Договора о РСМД. Когда дойдет до голосования, будет интересно посмотреть, как поведут себя страны, позиционирующие себя в качестве активных приверженцев сохранения существующей системы контроля над вооружениями, и те, кто выступает в пользу форсированного продвижения в сфере ядерного разоружения, вплоть до полной ликвидации ядерного оружия. Я говорю, в частности, о странах—участниках договора о запрещении ядерного оружия. Многие из этих стран ранее — когда вопрос рассматривался в формате Первого комитета Генассамблеи ООН — «спрятались» за объяснение, что Россия будто бы нарушила процедуру. Но как мы могли в тот момент соблюсти временной регламент, если заявление Дональда Трампа и объяснение нам всего происходящего его помощником по нацбезопасности Джоном Болтоном последовало через два дня после истечения формального дедлайна для внесения резолюций? Сейчас будет интересно посмотреть, кто как себя поведет, и чего стоят заверения в том, что упомянутые страны стоят на позициях нерушимости системы контроля над вооружениями. Если это и вправду их позиция, то они должны поддержать наш проект.

— На днях агентство Nikkei сообщило со ссылкой на источники, что Россия предложила Китаю присоединиться к переговорам о судьбе Договора о РСМД. Так ли это?

— Не могу подтвердить эту информацию.

Мы весьма признательны китайской стороне за ее последовательную поддержку нашей линии на сохранение Договора о РСМД, в том числе в ООН и на других международных площадках. И мы ведем с Пекином соответствующий диалог.

Попытки же придать Договору о РСМД многосторонний, если не универсальный характер, действительно предпринимались, но много лет назад.

— Вы говорите об инициативе Москвы 2007–2008 года?

— Да, тогда мы с китайскими коллегами тоже провели соответствующий диалог. Но сейчас мы новых предложений Пекину не делали, тем более о вступлении в некие переговоры, которых просто нет. Мне кажется, здесь либо возникла путаница, либо кто-то пытается создать сенсацию на пустом месте.

— Директор национальной разведки США Дэниел Коутс на днях, наконец, представил видение американской стороны того, как именно Россия нарушила Договор о РСМД. По его словам, сначала «ракета-нарушитель» 9М729 была испытана со стационарной пусковой установки на дальность свыше 500 км, что разрешено договором, но только если ракета планируется для воздушного или морского базирования. А затем та же ракета якобы была испытана с мобильной пусковой установки, но уже на разрешенную договором дальность. Последовательность испытаний, описанная в заявлении США, действительно будет являться нарушением договора. Как вы это прокомментируете?

— Повторю — мы решительно отвергаем американские обвинения в нарушении Россией договора. Эти обвинения продолжают оставаться совершенно голословными. За пять лет обсуждения этой проблемы США так и не предъявили ни одного конкретного доказательства нашей вины.

Хочу со всей ответственностью заявить: Россия не производила и не испытывала ракетные вооружения, подпадающие под Договор о РСМД и имеющие запрещенную по нему дальность. Это в полной мере относится и к ракете 9М729, четкое указание на которую нам пришлось буквально вытягивать из США в течение нескольких лет.

Хотел бы обратить внимание на вызывающее передергивание всей этой ситуации, которое мы наблюдаем в информационных справках на сайте Госдепартамента. Там, в частности, утверждается, что Россия постоянно меняет свою историю. Но чтобы поменять историю, ее надо сначала сформулировать. А мы на протяжении нескольких лет не могли добиться истории США. Как только мы услышали, о какой ракете идет речь, мы передали американцам информацию о том, что в этой связи делалось и что не делалось.

В Вашингтоне не торопились и с ответом на наши неоднократные просьбы назвать те испытательные пуски, которые вызвали у американской стороны озабоченность. Мы добивались этого в течение пяти лет, но соответствующие даты нам передали только за пять дней до объявления о намерении США выйти из договора, когда решение о его денонсации, надо понимать, уже состоялось. Этим американцы продемонстрировали полное отсутствие заинтересованности в прояснении данного вопроса. Пять лет они просто тянули время и целенаправленно заводили ситуацию в тупик.

— А американцы в итоге раскрыли российской стороне данные о том, на основе чего они сделали выводы о «неправильной» ракете?

— Нет, США так и не предоставили нам данных, на основании которых они определили дальность пусков нашей ракеты и пришли к выводу, что в этих случаях испытывалась именно ракета 9М729. А такие сведения принципиально важны для предметного военно-технического разбора проблемы.

Мы со своей стороны в ходе экспертных консультаций разъяснили американцам, что их предположения о продолжительности и характере испытательной деятельности применительно к ракете 9М729 неверны. Мы обозначили им реальные временные рамки испытаний. Мы указали также на ошибочность представлений Вашингтона о видах пусковых установок, с которых осуществлялись летные испытания указанной ракеты. Кроме того, мы подчеркнули, что в указанном американцами районе на полигоне Капустин Яр проводилось значительное количество испытательных пусков ракет различного назначения и различных классов с использованием разных видов пусковых установок. При этом неизменно и в полном объеме соблюдались требования Договора о РСМД.

— В западных СМИ сообщается, что у США есть некие разведывательные данные по российской ракете.

— Специалистам понятно, что серьезные и многосложные вопросы в области контроля над вооружениями не решаются на основе расплывчатой развединформации. Тем более что мы знаем цену ссылкам США на такую информацию. Проходили это не раз. Поэтому нам затруднительно оценивать, являются ли загадочные сведения, как мы понимаем, распространяемые американцами в том числе в НАТО, сфабрикованными либо ошибочными. Факт, однако, состоит в том, что подвергать их совместному с нашими военными специалистами профессиональному анализу США категорически не хотят.

— Позвольте, я переспрошу для ясности: то есть Россия не проводила испытаний ракеты 9М729 со стационарной установки на запрещенную Договором о РСМД дальность (500–5500 км)?

— Мы предоставили США информацию и аргументы, которые показывают, что ракета 9М729, которая составляет предмет их озабоченности, на такую дальность не испытывалась.

— Почему Москва не может провести для американской стороны демонстрацию ракеты 9М729? Возможно, это сняло бы некоторые озабоченности США. Может ли быть для этого задействован ранее использовавшийся в рамках Договора о РСМД формат инспекций?

— Инспекционный режим по Договору о РСМД был подогнан под задачи уничтожения конкретных вооружений, существовавших на тот момент у сторон. Как я уже отметил, ликвидационные и верификационные процедуры в отношении этих систем завершились много лет назад, и договор в этой части полностью выполнен. Что же касается демонстрации ракеты, то здесь есть несколько аспектов. Договор о РСМД от нас этого не требует. Нет и никаких других обязательств, которые можно было бы применить к данному случаю.

Таким образом, демонстрация ракеты американцам явилась бы проявлением с нашей стороны повышенной транспарентности — за рамками договора.

На данном этапе у нас не сложилось ощущение, что такой шаг был бы оправдан как с политической, так и с технической точек зрения.

— Почему? В чем проблема?

— Показ ракеты выглядел бы нежелательным прецедентом на фоне крайне интрузивных заходов США в попытке «просветить» российские наработки, задел в области ракетостроения. Например, в ходе экспертных консультаций нам предлагалось информировать Вашингтон не только о сроках и районах всех испытаний ракеты 9М729, но и о том, какие ракетные системы испытывались за очерченный американской стороной многолетний период на указанном полигоне. Подобные запросы весьма далеко выходят за рамки наших договорных обязательств, хотя мы и без того проявили в диалоге с американцами дополнительную транспарентность сверх требований Договора о РСМД.

Если следовать этой логике, то дашь палец, руку откусят: США будут в дальнейшем требовать от нас показа практически любой военной техники, которая чем-то им не понравилась. Это было бы сопряжено с раскрытием чувствительной информации стране, которая на доктринальном уровне ставит Россию на первое место в ряду внешних угроз.

Кроме того, транспарентность не может быть улицей с односторонним движением. Американцы подходят, однако, к ее применению весьма селективно, причем даже в тех случаях, когда это напрямую вытекает из действующих договоренностей. Так, к примеру, Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (Договор о СНВ.— “Ъ”) предусматривает некоторые верификационные процедуры в отношении пусковых установок баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ.— “Ъ”), которые, естественно, находятся внутри корпусов субмарин. Эти положения согласованы и ратифицированы США. Однако возможность их практической реализации зачастую блокируется отказом американцев допускать наших представителей внутрь своих подлодок со ссылкой на интрузивный характер подобной процедуры.

Поэтому рассуждать в таких обстоятельствах об односторонних мерах транспарентности и повышения доверия с нашей стороны крайне затруднительно.

— А США вообще просили показать им ракету?

— Нет, не просили. Вместо этого безапелляционно предложили, фактически потребовали, ее уничтожить проверяемым способом. Не для того, чтобы посмотреть на нашу ракету, затевалась вся эта многоходовая игра. Мы исходим из того, что американцы для себя все уже решили.

— По словам Дэниела Коутса, Россия более не желает быть связанной ограничениями Договора о РСМД и хочет обладать возможностью нанесения удара по европейским странам—членам НАТО.

— Как дипломат я по определению склонен к обсуждению путей укрепления международной безопасности и разрешения имеющихся проблем политико-дипломатическими методами. Мне не хотелось бы чрезмерно фокусироваться на разборе того, кто, по кому и какими средствами вооруженной борьбы способен ударить. Это лучше оставить для профессионального разговора между военными.

Могу лишь еще раз подтвердить то, что неоднократно говорилось нами на разных уровнях: Россия никому не угрожает, но имеет все необходимые силы и средства, чтобы дать отпор любому агрессору. Разумеется, это предполагает комплексное оборонное планирование и соответствующее военно-техническое обеспечение для реагирования на потенциальное нападение в рамках различных сценариев.

В последние годы в целях поддержания стратегического и регионального баланса с учетом актуальных военных опасностей и угроз в России предприняты усилия по совершенствованию и расширению наших оборонных возможностей в области самых современных, в том числе высокоточных, вооружений. В рамках допустимой транспарентности мы об этом информируем общественность и другие страны. Это позволяет рассчитывать на наличие у рационально мыслящих военных экспертов полного понимания того, что в отсутствие кардинальной смены условий безопасности — как в Европе, так и в мире в целом — у России найдется все необходимое, чтобы без нарушения обязательств по действующим международным соглашениям всесторонне обеспечивать интересы собственной безопасности.

— А если одним соглашением — Договором о РСМД — станет меньше?

— В США и странах Европы должны отдавать себе отчет в том, что Россия не сможет и не станет игнорировать возможное развертывание американских наземных ракет средней и меньшей дальности, несущих угрозу нам и нашим союзникам, когда такие ракеты у Вашингтона появятся. Мы будем вынуждены принимать эффективные меры компенсирующего характера. Хотелось бы предостеречь от подталкивания ситуации к возникновению новых «ракетных кризисов», в чем, убежден, не заинтересована ни одна здравомыслящая страна.

— Власти США заверяют, что у них нет планов размещения ракет средней и меньшей дальности в Европе. О том, что такие вооружения там не появятся, говорит и генсек НАТО Йенс Столтенберг. Вы им верите?

— На фоне острейшего дефицита доверия в наших сегодняшних отношениях с США и НАТО вряд ли приходится говорить о какой-либо вере на слово в военно-политических делах, имеющих непосредственное отношение к коренным интересам национальной безопасности. Даже если допустить, что сегодня указанных планов у Вашингтона и его союзников по альянсу нет, мы не можем исключать появления таких идей и планов завтра — принимая во внимание глубокие изменения к худшему условий безопасности в Евроатлантике, устойчивый антироссийский настрой американского Конгресса и превалирующие русофобские проявления в НАТО.

Понятно, что политические договоренности и даже юридически обязывающие соглашения также не могут в нынешней обстановке дать полной и бессрочной гарантии, как мы это и наблюдаем на примере развала Договора о РСМД Вашингтоном. Однако в случае достижения хотя бы рамочных пониманий по чувствительным аспектам безопасности с их последующей кодификацией, как правило, появляется возможность рассчитывать в обозримой перспективе на некоторую стабилизирующую предсказуемость и взаимную сдержанность.

Тем не менее выход на любые гипотетические договоренности такого рода возможен только в условиях системного и равноправного диалога. В настоящий момент мы, к сожалению, не видим готовности Вашингтона и его союзников взаимодействовать с нами на основе равноправия и учитывать легитимные интересы России. К тому же коллеги в США явно не спешат восстанавливать форматы полноценного диалога между военными, что критически важно для решения проблем в данной области.

— Говоря о гипотетических договоренностях, вы имеете в виду некое совместное заявление или соглашение о том, что ракеты средней и меньшей дальности, даже если они у сторон появятся, не будут размещаться в Европе и европейской части РФ?

— Я говорю о том, что сама гипотетическая перспектива выхода на те или иные договоренности применительно к Договору о РСМД сегодня представляется нам крайне призрачной. Но мы дверь для такого диалога не закрываем. Мы это неоднократно подтверждали США, в том числе в последнее время. Готовность реально искать решение вопросов с нашей стороны есть. Но сознаваться в том, что мы не совершали, мы не намерены.

— США объявили, что Россия оснастила новой ракетой несколько дивизионов. Так ли это?

— Я, конечно, занимаюсь контролем над вооружениями, но хотел бы напомнить, что представляю МИД, а не Минобороны. Поэтому вопрос несколько не по адресу.

Единственное, что могу подтвердить,— такая ракета в вооруженных силах Российской Федерации действительно имеется. Никакого секрета в этом нет. Наши военные коллеги разъясняли американцам, что речь, по сути, идет о модернизационном развитии имеющейся на вооружении крылатой ракеты комплекса «Искандер-М». В ходе работ по ее модификации решались задачи прежде всего повышения эффективности боевой части. Это повлекло и некоторые другие изменения, которые, однако, не привели к наращиванию дальности данного ракетного изделия сверх установленных по Договору о РСМД лимитов.

Сообщалось нами и о конкретном учебно-боевом пуске ракеты в ходе учений «Запад-2017», когда ракета была запущена на максимальную дальность и пролетела около 480 км, что полностью укладывается в ограничения по договору.

— Многие эксперты говорят, что при наличии политической воли можно было бы найти технический способ урегулирования взаимных претензий России и США друг к другу в рамках Договора о РСМД. А вы как считаете?

— Рассуждая гипотетически, при наличии политической воли можно замахиваться на любые, даже самые амбициозные задачи. Однако нюанс в том, что такая воля должна быть четко выражена с обеих сторон. Этого мы пока от американских коллег не наблюдаем. Хотел бы еще раз подчеркнуть: решение США выйти из договора было обозначено нам как не подлежащее пересмотру.

Тем не менее со своей стороны оставляем дверь открытой для предметного, конструктивного и нацеленного на взаимоприемлемые результаты диалога по поиску путей сохранения Договора о РСМД. При этом в обязательном порядке должны приниматься во внимание российские озабоченности. Напомню, что мы долгие годы наталкиваемся на отсутствие у американцев малейшего желания заниматься устранением допущенных с их стороны нарушений договора, которые включают уже упомянутое мной наземное развертывание пусковых установок Mk-41 и другие известные претензии.

Готовы и к дискуссиям по более широкой повестке дня с обсуждением всего комплекса вопросов стратегической стабильности и контроля над вооружениями. На российско-американском саммите в Хельсинки 16 июля передали конкретные предложения по активизации соответствующего диалога и его возможным форматам.

— США что-то ответили?

— Нет, реакции мы до сих пор не получили, из чего мы делаем вывод, что у США нет сейчас желания договариваться с нами на равноправной основе. Это печально.

— Вы неоднократно говорили, что разрыв Договора о РСМД может крайне негативно сказаться на судьбе Договора о СНВ. Почему? Будет ли Россия продолжать предлагать США продлить Договор СНВ, если они выйдут из Договора о РСМД?

— Очевидно, что в случае слома Договора о РСМД сложится новая реальность, чреватая дальнейшей деградацией обстановки в области международной безопасности. Окажется разрушена одна из несущих опор в архитектуре контроля над ракетно-ядерными вооружениями, которая позволила в свое время разработать и заключить ДСНВ.

Мы, конечно, учитываем те сигналы, которые поступают с американской стороны. В Вашингтоне отношение к ДСНВ, мягко говоря, неоднозначное. Высказываются разные точки зрения. В частности, в Конгрессе США регулярно предпринимаются попытки увязать судьбу двух указанных договоров. При этом во главу угла вновь поставлены мнимые российские нарушения Договора о РСМД. Проблемы с соблюдением обоих соглашений со стороны США американские законодатели преднамеренно не замечают.

По факту, на данном этапе американцами планомерно создается неопределенность вокруг перспектив продления ДСНВ. Возможно, таким образом они пытаются дополнительно надавить на нас с целью добиться уступок.

Как бы то ни было, наше предложение всерьез заняться обсуждением вопросов, связанных с возможным продлением ДСНВ, остается в силе. Американцы об этом знают.

В дальнейшем будем оценивать целесообразность такого шага, комплексно рассматривая общеполитическую ситуацию и состояние дел в стратегической сфере. И естественно, для продления договора необходимо будет предварительно урегулировать аномальную ситуацию с выводом США из засчета по нему значительной части своих стратегических средств.

— Из беседы с вами я делаю вывод, что с точки зрения Москвы, вина за развал Договора о РСМД лежит на Вашингтоне. Но если верить представителям США, ситуация ровно обратная. Недавно в Госдепартаменте заявили, что американцы около 30 раз так или иначе ставили вопрос о будущем этого соглашения в общении с российскими коллегами. Теперь, по мнению США, мяч на стороне России.

— Американцы умеют выдавать черное за белое и белое за черное. Порой они клеймят нашу позицию или называют ее дезинформацией, даже толком не изучив ее. Сейчас они говорят, что более 30 раз поднимали вопрос о Договоре о РСМД в переговорах с нами, но это даже не пропаганда, это попытка торговать воздухом. Если я сейчас перечислю все те случаи, когда мы призывали американцев не заниматься мегафонной дипломатией, а реально обсудить проблемы, если я расскажу, какого рода мы им давали документы и что в них предлагалось, то уверяю вас, статистика будет не в пользу США. Наша цифра будет куда внушительнее. Но разговор в духе «сам дурак» не достоин серьезных людей. Когда у американцев не хватает содержательных аргументов, начинается жонглирование тем, что придает внешнюю убедительность их позиции, которая насквозь пуста. Мы не видим со стороны США готовности по-настоящему заниматься урегулированием этой проблемы.