Как Владимир Путин вдруг рассказал всю правду о ракетах

18 декабря президент России Владимир Путин принял участие в работе расширенной коллегии Министерства обороны и допустил возможность не свертывания, а расширения Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). А специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников оказался впечатлен только не этим, и даже не только беспрецедентной откровенностью верховного главнокомандующего, которую оказалось просто не с чем сравнить, то есть ни с какой другой его откровенностью, но также и выставкой трофеев, добытых российскими военными в Сирии.

Выставка трофеев была размещена в атриуме здания Министерства обороны на Фрунзенской набережной. Здесь находится, кроме прочего, самый большой, скорее всего, телеэкран в Москве: метров 20 в высоту и 35–40 в длину. И теперь на фоне желтых холмов по нему проворно летали российские истребители, не спеша ходила туда-сюда бронетехника, и от этого экрана кроме некоторого гудения и химической теплоты от его перегревающихся элементов исходило чувство странного спокойствия, если не умиротворения: твои собственные тылы, да и все самые дальние подступы, которые можно было только представить, казались тебе сейчас бесконечно защищенными.

Это даже была словно часть диорамы — внизу было ее продолжение: огромное количество военной техники, захваченной у врага, покоилось здесь. Да, это было настоящее кладбище трофеев.

Я видел клинки, они были развешены один под другим, и видимо, с их помощью казнили неверных. Но не только: «Клинки восхваляют Аллаха и громкими возвышенными словами направляют обладателя на совершение тех или иных деяний»,— гласила табличка под клинками.

Болгарские пулеметы, пакистанские мотоциклы Party Itani, израильские беспилотники, турецкие бронемашины, Land Cruiser с самодельной броней, баллонометы и мортиры… Я начинал понимать, что все там, в Сирии, было нет так просто.

— А вот винтовки: от Мосина до Манлихера! — военные рассказывали Владимиру Путину о трофеях с таким душевным теплом, словно речь шла о чем-то таком самом близком и волнующем, что хоть и могло убить и даже убивало, а все было понятней и родней, чем хотя бы даже оставленный на даче под Клязьмой прицеп к древней проржавевшей «девятке», которая тоже выглядела как изрешеченная пулями, а на самом деле была давно съедена ржавчиной…

— А вот интересная тема! — обрадованно говорил очередной докладчик главнокомандующему.— В ружье «Байкал» вставляется самодельная граната! Начиняется гвоздями и болтами и стреляет, между прочим, на 300 м! — военный говорил о гранате с искренним уважением.— Довольно-таки беспокойное оружие!

Владимир Путин, по-моему, с огромным интересом рассматривал предложенные его вниманию трофеи.

— А вот нашли в схронах боевиков продукты! Полторы тонны! Поставлены по Всемирной продовольственной программе ООН! Из США, Великобритании, Израиля!..

— Представляю инсталляцию на тему «Минная война в Сирии»! — ей-богу, он так и говорил, докладчик у следующего стенда.— Мины-сюрпризы! Банка пива, фонарик, детская игрушка…

Я присмотрелся к детской игрушке… Да это же был Чебурашка… А нет, или просто обезьянка… Нет, все же Чебурашка. И вот именно это было просто кощунственно. С другой стороны, я понимал, что это в каком-то смысле очередной, на этот раз апокалиптический комплимент создателям Чебурашки: террористы выбирали то, мимо чего нельзя было пройти.

Был тут, на этой удивительной выставке, и газовый баллон на колесах, управляющийся с помощью детского пульта, и полковник, представлявший Владимиру Путину новый стенд, брал этот пульт в руки, взволнованно качал джойстиком, и баллон вдруг начинал угрожающее и даже неотвратимое движение в сторону главнокомандующего…

— Джихад-мобили, Владимир Владимирович, обратите внимание… Toyota Land Cruiser с самодельной броней!..— упоению военных от их собственных игрушек, казалось, не было предела.

— Вспомогательные средства террориста: налобная повязка смертника, продовольственная карточка, жилет разгрузочный, компакт-диск! — объясняли президенту военные.— А вот минометная экспозиция!

Главнокомандующий осмотрел и бак, в котором производились высокотоксичные отравляющие вещества, и самодельные гаубицы, стреляющие газовыми баллонами на 3 тыс. м, и тральщик для разминирования, захваченный в Алеппо и больше похожий на мирную белорусскую сеялку…

И я понимал теперь, с чем пришлось столкнуться российским ВКС в Сирии, и испытывал предсказуемую гордость за тех, кому удалось одолеть эту мощь.

На расширенной коллегии Минобороны, посвященной итогам уходящего года, Владимир Путин прежде всего по понятным причинам сосредоточился на ядерной триаде, которая, по его словам, «заметно укрепилась» и «играет ключевую роль в сохранении глобального паритета: доля современного вооружения здесь составляет уже 82%».

— Серьезные, прорывные шаги сделаны в развитии новейшего, не имеющего аналогов в мире оружия, о котором говорил в послании Федеральному собранию 1 марта этого года,— добавил Владимир Путин.— Имею в виду начало серийного производства ракетного комплекса «Авангард» и успешные испытания «Сармата», несение опытно-боевого дежурства гиперзвукового авиакомплекса «Кинжал», а также отработку практического применения боевых лазерных комплексов «Пересвет».

Ну все-все, уже и так даже мурашки перестали бегать по коже от страха.

— Наши новые системы, надеюсь, заставят задуматься тех, кто привык к милитаристской и агрессивной риторике,— деликатно добавил Владимир Путин.

Впрочем, чем, если не милитаристской риторикой, было то, о чем он говорил перед этим? Ничем.

Главнокомандующий отметил успехи в учениях на земле и в море и перешел к ситуации в Сирии:

— Как известно, после разгрома основных группировок боевиков ситуация в этой стране постепенно стабилизируется. Однако бандиты еще пытаются огрызаться! Хочу подчеркнуть: бескомпромиссная борьба с боевиками будет продолжена!

Стоит при этом сказать, что понятия «бандиты пытаются огрызаться» и «бескомпромиссная борьба с боевиками» противоречат друг другу.

Самым существенным моментом в выступлении верховного главнокомандующего стало его рассуждение о Договоре о РСМД:

— Такой шаг (выход США из договора.— А.К.) будет иметь самые негативные последствия, заметно ослабит региональную и глобальную безопасность. Фактически в перспективе речь может идти о деградации и даже обрушении всей архитектуры контроля над вооружениями и нераспространения оружия массового уничтожения!

Владимир Путин сейчас выражался намного жестче, чем даже раньше:

— В качестве предлога для одностороннего выхода из договора Соединенные Штаты используют уже привычный и, можно сказать, тривиальный способ — бездоказательные обвинения России в нарушении своих обязательств по договору, который сами уже и нарушили, причем нарушили давно!

Эти аргументы хорошо известны:

— Мы с вами знаем: размещение систем морского базирования Aegis в Румынии, а затем в Польше в ближайшее время — это прямое нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности! Потому что эти установки могут использоваться и, собственно говоря, на море, и используются для запуска ракет такого типа! Теперь они в нарушение договора появились на территории, на земле.

Было и то, что президент до сих пор не комментировал и с чем, можно предполагать, Соединенные Штаты на самом деле не хотят мириться и из-за чего, даже не исключено, в том числе начали историю с выходом из Договора о РСМД:

— Да, действительно, с этим договором есть определенные сложности. В нем не участвуют другие страны, обладающие ракетами средней и меньшей дальности. Но что мешает начать переговоры об их присоединении к действующему соглашению? Или приступить к обсуждению параметров нового договора? В случае же слома договора со стороны Соединенных Штатов — я уже говорил об этом публично и считаю необходимым в этой аудитории еще раз прямо заявить — мы будем вынуждены принять дополнительные меры, укрепляющие нашу безопасность.

И это было очередное последнее российское предупреждение.

Президент перечислил задачи армии и флота на следующий год и дал возможность выступить министру обороны, а потом добавил насчет того, что его действительно интересовало:

— Мы видим с вами диспаритет в финансировании между ведущими военными державами. Свыше $700 млрд — бюджет Пентагона! Сколько вы сказали? — повернулся верховный главнокомандующий к Сергею Шойгу.

— 725…— хотел написать «вздохнул министр обороны», но нет, он констатировал.

— 725… Ну, рекорд! — удовлетворенно воскликнул главнокомандующий.— Даже с учетом небольшой инфляции (а он ее все-таки учитывал: чтобы не думали, что это такой уж рекорд… И чтобы не так уж страшно при этом самим становилось от этих сравнений…— А. К.)… Все равно это… Это такой милитаристский бюджет на самом деле! А у нас 46 млрд было в прошлом году!

Все понимали, что абсолютные цифры тут не совсем корректны, и, если бы ВВП двух стран были сопоставимы, тогда, конечно, можно было бы сравнивать и расходы на оборону, а так немного, согласитесь, странно…

Но Владимир Путин все же и к относительным сравнениям перешел тоже.

— И больше того, у нас еще ожидается в процентном отношении снижение расходов на цели обороны! Это не в ущерб пойдет безопасности, имея в виду, что мы основные расходы, которые должны были сделать, задел, положить задел в развитие вооруженных сил, мы сделали в предыдущие несколько лет,— успокоил он собравшихся, а то и в самом деле вряд ли именно эту аудиторию можно было считать благодарной при рассуждениях о снижении расходов на оборону.

При этом Владимир Путин намерен был лишний раз напомнить себе и остальным о чем-то хорошем:

— Но все-таки здесь паритет очень большой, а нам нужно сохранить стратегический баланс. Вопрос: возможно ли это или нет? И если возможно, как это сделать? То, что это возможно, мы видим. У нас появляются новые системы оружия, причем такие, которых ни у кого нет. Нет пока ни у кого гиперзвукового оружия, а у нас есть! Более того, это не планы, оно стоит уже на боевом дежурстве — «Кинжал»!

И стало неожиданностью, что главнокомандующий еще раз решил вдруг вернуться к Договору о РСМД:

— Напомню, что он был подписан в 1987 году. Я уже, по-моему, говорил, может быть даже в этой аудитории, подписанный договор что означал? Он означал, что ликвидируются ракеты средней и меньшей дальности, а это ракеты от 500 км до 5 тыс. км. Ликвидировались ракеты наземного базирования, а у Советского Союза не было других. У США были и морского, и воздушного базирования, а у нас не было. Поэтому с точки зрения Советского Союза это было одностороннее разоружение! Зачем руководство Советского Союза пошло на это одностороннее разоружение — одному богу известно!

Сидевший в зале батюшка кивнул — и, по-моему, благодарно.

— Но это было сделано,— продолжил Владимир Путин.— А наши партнеры продолжали развивать такие системы вооружения, повторяю, морского и воздушного базирования. Что касается морского базирования, это известные Tomahawk, они старенькие уже (Владимир Путин говорил про них снисходительно, как про хороших и поднадоевших знакомых.— А. К.), это правда, практика их применения в Ираке, в Сирии, по данным наших военных экспертов, то есть по вашим данным, где-то эффективность 30%. Они, конечно, нуждаются в совершенствовании… Воздушная составляющая у них чуть получше, но тоже подлежит развитию!..

Владимир Путин казался даже взволнованным. Казалось, он вдруг решил высказаться на эту тему раз и навсегда:

— Что же так забеспокоило наших партнеров? Видимо, то, что у нас появились эти компоненты — ракеты средней и меньшей дальности воздушного базирования и морские! Морские хорошо известны — это ракеты «Калибр», которые применялись из двух акваторий: из акватории Каспийского моря и из акватории Средиземного моря… И работали очень хорошо, успешно, точно и как положено!

В каком-то смысле Владимира Путина просто прорвало:

— У нас появилось и другое оружие, сейчас министр об этом говорил,— это ракета Х-101 воздушного базирования. В принципе ее можно отнести и к оружию стратегическому, поскольку Ту-160 — это носитель сверхзвуковой, но по дальности — 4,5 тыс. По дальности это и ракета средней дальности. Может быть, это забеспокоило наших партнеров? Но это не нарушение Договора об уничтожении ракет средней и меньшей дальности, здесь никакого нарушения нет!

Верховный главнокомандующий кивнул:

— Да, у нас появилось это оружие, его раньше не было, но нарушения никакого нет, на земле ничего не располагаем. А на самом-то деле ведь кто-то задумался, какая нам разница, стоит подводная лодка с «Калибрами» в пункте базирования или на берегу расположен такой же комплекс? Да разницы никакой нет!

В каком-то смысле президент говорил о проблемах с договором откровеннее, чем его американские коллеги.

— Или на самолете он находится… С территории Российской Федерации можем наносить любые удары на дальность 4,5 тыс. км, я уже не говорю, если самолет разогнать! Понимаете?! Да, меняется ситуация. Но не за счет того, что мы нарушили договор! Мы ничего не нарушаем. Да, она меняется и в том смысле, что другие страны развивают такие виды вооружения. Их много, таких стран, на самом деле. Ну, попробовали бы начать переговоры с этими странами. Нет! Просто, видимо, это сдерживает определенные устремления!

И нет, разве это было все!..

— Причем вряд ли эти устремления миролюбивого характера…— передохнул верховный главнокомандующий.— Я уже не говорю про такое оружие, как «Кинжал». Это тоже, по сути, оружие средней дальности, 2 тыс. км, но уникальное, которого в мире нет!.. 2 тыс. км! «Кинжал» — это гиперзвуковое оружие, больше 10 Махов! Вот такого пока ни у кого нет. Да, оно у нас появилось! Но это не нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

«Но "и" это»,— он хотел сказать.

И много у нас еще такого, что не является нарушением!

— Где же здесь нарушение?! — воскликнул президент.— Эта система расположена на самолете МиГ-31, а не на территории! А вот они нарушают: Aegis поставили в Румынию, сейчас в Польшу поставят. Это прямое нарушение! А ударные беспилотники, которые соответствуют всем характеристикам ракет средней и меньшей дальности?! Используются уже вовсю, и ничего. То есть впрямую нарушают, а нам предъявляют какие-то гипотетические, ничем не обоснованные претензии. Посмотрим, как это будет происходить!

Можно было с уверенностью сказать, что мы давно не видели такого верховного главнокомандующего, на фоне которого так померк бы президент страны.

— По большому счету у нас и так все есть,— добавил Владимир Путин,— но если произойдет то, чем нас пытаются пугать… Ну что же, нам придется ответить соответствующим образом! И, как вы понимаете, если у нас воздушного и морского базирования такие системы есть, наверное, большого труда не составит провести соответствующие НИОКР и поставить их на землю, если потребуется!

Таким образом, все, о чем Владимир Путин в начале говорил обтекаемо и с намеками, чаще всего едва уловимыми, теперь произносилось так, что оторопь брала от захватывающих перспектив развития армии и флота в Российской Федерации.

Вот уж побряцал так побряцал.