Возможна ли сегодня мобилизационная экономика? Экономист Дмитрий Травин уверен, что нет

Опыт 30-х совершенно неактуален для современной России, но это не мешает демагогам его использовать

Хочется начать с оговорки: то, что принято называть сталинской модернизацией и что постигло нашу страну 90 лет назад, конечно, никакой модернизацией не является просто по определению. Модернизация, развитие делают общество современным, но невозможно назвать современным строй, при котором сотни тысяч заключенных лопатами копают Беломорканал, а сельское хозяйство держится на крайне неэффективном труде колхозников. Мысль, что можно продвинуть вперед экономику, погрузив в каменный век всю социальную сферу (очень популярная у сторонников Сталина и по сей день), мне тоже представляется антимодернизационной, несовременной. Просто нужно сознаться: не всякий рывок ведет вперед. Может быть рывок в сторону, вбок и просто в пропасть. То, что ты куда-то прыгнул, еще не значит, что ты встал на ноги и не обрушишься наземь в обозримом будущем.

Еще одно общее место в рассуждениях о «великом переломе» — это мысль о его «естественности» для России. Мол, у нас всегда так было: навалимся всем миром, великие лишения претерпим и построим державу. Мобилизационный тип хозяйствования, штурмовщина и небывалые жертвы во имя общего блага кажутся чем-то вроде «джентльменского набора» успешных русских реформ. Конечно, исторически это никак не подтверждается. При Петре Первом, на которого любят ссылаться, было перенапряжение народа, было закабаление, но не было цели всех «переломить». Масштаб амбиций советского руководства, мера их утопичности (победить весь мир, переделать человека) совершенно беспрецедентны для русской истории. Они заслонили от нас собственное прошлое, в котором как раз были примеры успешных реформ, проведенных с опорой на раскрепощение человека и его способностей. Даже сами большевики, спасая остатки страны после Гражданской, объявили нэп — фактически политику всеобщей либерализации, а не мобилизации! И как раз нэп сработал, подняв экономику на довоенный уровень, потому что был естественным — без кавычек.

Но он не мог обеспечить того, чего хотелось советскому руководству,— осуществления милитаристских политических утопий. «Великий перелом» — это история не про экономику, а про попытку завоевать мировое господство ценой любых социально-экономических потерь. Согласно теории Ленина Россия была самым слабым звеном капиталистической системы, поэтому подходила для того, чтобы раздуть пожар революции. Но этот пожар требовалось нести дальше и дальше, разумеется, с помощью боевой Красной армии, готовой воевать со всем миром. Задача милитаризации венчала всю «экономическую политику» 30-х и говорить, что какие-то элементы этой политики были эффективны и могут пригодиться новым реформаторам, не понимая, к чему вела она в целом, абсурд.

Стоит ли задача милитаризации в повестке дня современной России, востребован ли безумный опыт «реформ» 90-летней давности? Ответ: да, но на уровне демагогии. Мы не планируем воевать со всем миром и не надеемся добиться паритета военных бюджетов с теми же США или Китаем. Но риторику осажденной крепости на всякий случай поддерживаем. Это похоже на попытку жить в мире политических утопий, жить по их лекалам, но уже без больших претензий претворить утопии в жизнь (что само по себе скорее радует).

Экономике достается своя доля мобилизационной демагогии: то мегапроекты, то цифровизация всей страны… Но способов связать мобилизационную демагогию с реальностью уже (и опять-таки по счастью) нет. Та степень несвободы, которая нужна, чтобы мобилизовать всех для переломов во имя утопий, в современной России не встречается. Та историческая ситуация, в которой эту степень можно было бы нарастить, не прослеживается. Россия уже другая: пусть многие россияне живут в плену опыта 30-х и грезят о «великих рывках», этот опыт не про них. В конце концов, «переломы» требуют наличия целых частей, а после травматичного ХХ века у нас такой социальный ресурс очень редок. Не только что строить — непонятно, но и что ломать-то — уже не разберешь…

Значит ли это, что Россия наконец-таки сможет вспомнить о других сценариях развития, а если учитывать мою первую оговорку — вообще о развитии, потому что сталинские эксперименты отбросили нас в эпоху дикости и варварства? К сожалению, в обозримой перспективе на подъем сложно рассчитывать. Прорваться к реальности, а с ней и к самой современности никак не удается отчасти из-за остатков советской демагогии, заслоняющей нам глаза, отчасти из-за самого стиля актуальной российской политики. Время, в котором развитие только имитируется, а для имитации подбираются не самые лучшие образцы, обещает затянуться.

Но такие периоды как раз не уникальный случай для нашей страны. Продолжая логику исторических аллюзий, я бы сравнил наш сегодняшний политический режим со временем правления Екатерины Второй: и дело не только в том, что она присоединила Крым, но и в том, что за десятилетия своего правления постаралась никаких реформ вообще не произвести — ни позитивных, ни негативных, при этом весьма преуспела в ораторском искусстве и актуальной на тот момент демагогии. Застой — скажете вы. Наверное, застой. Но пока он длится, есть все условия (гораздо лучшие, чем были у наших предков в ХХ веке!) для того, чтобы понять, куда двигаться дальше, а заодно разобраться в сумятице исторических идей и образцов.