Сколько тратили на отдых особо ответственные руководящие товарищи

В любой изданной в советские годы биографии Ленина немалое место отводилось личной скромности вождя мирового пролетариата. Немало было написано и о непритязательности в быту ленинских соратников. И действительно, получив в 1924 году сенсационные сведения о «не подлежащих оглашению» тратах на отдых советских вождей, Сталин сделал скромность в расходах своим оружием в борьбе за власть.

«Получают пособия не все товарищи»

После «вполне демократического», как утверждали участники заговора против Н. С. Хрущева, освобождения первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР от обоих постов, глава советского государства — председатель Президиума Верховного совета СССР А. И. Микоян сказал свою знаменитую фразу: «Товарищ Хрущев забыл, что борьба за власть бывает и при социализме». Существовала она и в эпоху строительства социализма, причем принимала самые разнообразные и причудливые формы.

К примеру, после кончины вождя мирового пролетариата председателю Реввоенсовета СССР Л. Д. Троцкому, находившемуся на отдыхе в Сухуми, несмотря на его огромное желание прибыть на похороны и очередной блестящей речью поднять свой авторитет в партийных и беспартийных массах, очень технично помешали это сделать.

А практически каждый руководитель из близкого окружения покойного вождя принялся публиковать воспоминания о том, насколько тепло относился к нему Старик, как они называли Ленина. Некоторые писали о встречах и работе с Лениным, вполне искренне горюя. У других же из каждой строчки сквозило, что именно он является самым достойным продолжателем дела Ильича. И мог бы стать во главе партии и правительства.

«Имеются еще два источника, откуда особо ответственные и нуждающиеся товарищи получают пособия»

Партийные и советские работники не столь высокого ранга, еще с дореволюционных времен бывшие свидетелями и участниками ожесточенных схваток за лидерство в партии и госаппарате, решали совсем другую задачу — как после битвы за ленинское наследство оказаться в стане победителей. Испытывал ли подобные колебания главный кремлевский хозяйственник — секретарь Центрального исполнительного комитета СССР А. С. Енукидзе, который был старым другом и, как утверждали злые языки, собутыльником Сталина, или просто решил снять с себя ответственность за подобострастное отношение к тем, кто почти наверняка проиграл бы в борьбе за власть, но летом 1924 года он сообщил генеральному секретарю ЦК РКП(б) о том, что некоторые из вождей запрашивают и получают из кассы ЦИКа астрономические по тому времени суммы на лечение и отдых.

К тому времени в стране скромность вождей стала считаться едва ли не постулатом, а рассказы о том, что нарком продовольствия РСФСР А. Д. Цюрупа падал в голодные обмороки, знал каждый школьник. Столь же широко было известно, что коммунисты-руководители получают зарплату, ограниченную партмаксимумом, что было значительно ниже, чем у технических специалистов и директоров заводов старой закалки. А если учесть еще безработицу, борьбе с которой в тот момент не было видно конца, и мизерные зарплаты служащих, то информация о тратах на барский отдых отдельных руководящих товарищей была самым настоящим, политически убийственным компроматом.

Сталин, как и все другие члены Политбюро ЦК РКП(б), знал о выделении «не подлежащих оглашению сумм», но вряд ли был в курсе всех конкретных трат, следить за которыми было поручено старому большевику А. П. Смирнову.

По всей видимости, Сталин поручил Енукидзе собрать данные обо всех выплатах по линии не только ЦИКа, но и ЦК. И 5 августа 1924 года кремлевский хозяйственник подготовил записку с грифом «Сов. секретно. Лично». И примечанием «Без номера и без копии»:

«В распоряжении Президиумов ЦИКа Союза ССР и ВЦИК имелись и имеются суммы на расходы, "не подлежащие оглашению", по двум главным категориям расходов:

Одна категория расходов — это расходы, связанные с лечением тов. Ленина, а затем связанные с его похоронами и сохранением его тела. Эти расходы берутся из специальных сумм, не подлежащих оглашению.

Другая категория расходов — это пособия товарищам, отдельные выдачи им во время их поездок для отдыха, а также на оборудование и содержание отдельных помещений, предназначенных для отдыха этих товарищей.

Все эти суммы находятся в моем распоряжении и отпускаются по моим запискам.

Проверка правильности расходования этих сумм поручена специальной комиссии, назначенной по соглашению с Политбюро под председательством тов. А. П. Смирнова.

Из этих сумм получают пособия не все товарищи, а только некоторые, кроме того, размеры пособия очень различны. Одни получают во много раз больше, чем другие».

«Это не полные сведения»

Енукидзе подчеркивал, что он лично не несет никакой ответственности за размеры выдаваемых сумм отправляющимся на отдых или начальнику отвечавшего за охрану вождей спецотделения при Коллегии ОГПУ А. Я. Беленькому:

«При выдаче этих сумм я руководствуюсь исключительно требованиями этих товарищей непосредственно или же через тов. Беленького».

Кроме того, те же руководители получали материальную помощь и в других местах.

«Насколько я знаю,— писал Енукидзе,— имеются еще два источника, откуда особо ответственные и нуждающиеся товарищи получают пособия:

ЦК и СНК (по распоряжению тов. А. И. Рыкова).

В виду крайней неравномерности распределения сумм, предназначенных на лечение товарищей (я говорю в особенности о суммах, которые находятся в моем распоряжении), прошу Вас принять меры: во-первых, для установления некоторой предельной нормы этих пособий на одно лицо, а во-вторых, считаю целесообразным сосредоточения этих сумм при одном учреждении, например при ЦК или при СНК. (Лучше было бы при СНК в распоряжение Председателя СНК Союза ССР тов. Рыкова А. И.)

Я лично прошу Вас сделать по партийной линии указание в том смысле, чтобы при президиуме ЦИК Союза ССР оставались бы специальные суммы, предназначенные в распоряжение комиссии по увековечению памяти В. И. ЛЕНИНА и небольшая сумма на мелкие пособия членам ЦИК Союза ССР.

Все остальные выдачи ответственным товарищам, их семьям, членам О-ва старых большевиков, отдельным коммунистам или же лицам, которым необходимо выдавать единовременные пособия, повторяю, лучше сосредоточить при СНК Союза ССР с установлением предельных норм».

«Беленький ответил, что эти деньги составляют секретные суммы, данные ему под отчет»

Формально Енукидзе просил принять перечисленные меры, поскольку «может получиться недовольство среди некоторых товарищей». Но к записке был приложен список конкретных выплат, написанный, как все наиболее конфиденциальные документы, от руки. Из него следовало, что 1 августа 1923 года на лечение члена Политбюро и председателя исполкома Коммунистического Интернационала Г. Е. Зиновьева было выделено 10 990 руб. Для сравнения: низовые советские работники получали 8–12 руб. в месяц. А для оборудования помещений, где жили Троцкий и Зиновьев,— еще 10 430 руб. Троцкому, кроме того, выдали 2500 руб. Для сравнения: Сталин получил на отдых 1640 руб. А член Политбюро и председатель Совета труда и обороны СССР Л. Б. Каменев — 1250 руб. В 1924 году Зиновьеву выдали 10 тыс. руб. Каменеву выдали в общей сложности 4450 руб. из ЦИКа и 1000 руб. из ЦК.

Из партийной кассы «особо ответственным товарищам» шли и валютные выплаты на отдых. Так, глава правительства А. И. Рыков получил $3000. Секретарь ЦК В. М. Молотов — $1213 и 1500 латвийских рублей, а ставший председателем Госплана Цюрупа — $977.

«Это не полные сведения,— писал Енукидзе.— Кроме того, деньги выдаются и т. Рыковым из сумм СНК».

«Тут нет ничего секретного»

Сталин мастерски распорядился полученным компроматом. Суммы выплат, как следовало из его письма В. М. Молотову, стали достоянием общественности. А сам он узнал обо всей ситуации с «не подлежащими оглашению» выплатами якобы случайно и от Беленького.

«Я узнал вчера от Беленького из ГПУ,— писал он 15 сентября 1924 года,— что на уходящих в отпуск Сталина, Дзержинского, Енукидзе, Аванесова и Лашевича отпущено ему секретарем ЦИК Енукидзе 5000 рублей. На мое заявление о ненужности такой большой суммы Беленький ответил, что эти деньги составляют секретные суммы, данные ему под отчет, и они целиком, должно быть, не будут израсходованы. Сегодня я узнал от Енукидзе, что из 5000 руб., отданных Беленькому, половина отпущена на тов. Зиновьева, а половина — на упомянутых выше 5-ти товарищей. Одновременно я узнал от Енукидзе, что на Зиновьева отпущено в последние полтора месяца кроме указанных выше 2500 руб., еще 10 000 руб. Я знаю наверно, что эти деньги отпущены на деле не только на Зиновьева, ибо сюда входят расходы на Бухарина и некоторых других ответственных работников. Тем не менее все эти деньги значатся в бумагах на имя тов. Зиновьева. То же самое нужно сказать о расходах на тов. Троцкого. Меня поразило, что все это дело считается почему-то секретным, хотя тут нет ничего секретного, не только потому, что скрывать тут нечего, но и потому, что об этих суммах говорят теперь на всех перекрестках».

А вслед за тем выступил защитником справедливого распределения сумм на отдых для всех руководящих работников:

«Ввиду деликатности всего этого дела и ввиду возможных недоразумений, могущих нанести партии серьезный ущерб, я бы просил внести на утверждение одного из органов ЦК следующее предложение:

1) определить максимальную помесячную норму расходов на уходящих в отпуск в советские курорты членов ЦК (от такой то суммы до такой то суммы);

2) выдавать суммы на каждого отпускника в отдельности, в зависимости от срока отпуска».

А также продемонстрировал личную скромность: «На расходы во время отпуска прошу ЦК отпустить мне 400–500 руб.».

Позиции его соперников были подорваны, а сам он затем регулярно демонстрировал личную скромность, понимая, какую силу имеет это оружие в стране постоянного дефицита всего и вся.

Евгений Жирнов