Сопредседатель Совета демократической Сирии Рияд Дарар о выводе американских военных

— Обсуждали ли с вами США детали своего ухода из Сирии? Например, шла ли речь о передаче вам американских баз на северо-востоке Сирии? И оставят ли США вам то оружие, которое передавали в ходе операции по борьбе с ИГ?

— Нет, не обсуждали никаких деталей — ни про оружие, ни про базы. Мы, как и все, узнали о скором выводе войск из Twitter президента США Дональда Трампа, но мы не были удивлены, мы ожидали такого развития событий. Трамп говорил об этом еще пять-шесть месяцев назад. И то, что мы еще не обсуждали этот вопрос, не означает, что мы не будем обсуждать его в дальнейшем. Война с ИГ еще продолжается, и мы надеемся, что оружие останется в наших руках. Однако могу вас заверить, что США по-прежнему продолжают оказывать нам поддержку, в том числе невоенную. Поэтому мы не видим сейчас причины для критики США. Мы уверены в этой поддержке.

— Каковы перспективы окончания военной операции против ИГ на восточном берегу Евфрата. На днях были сообщения о последних днях этой группировки. И может ли уход США спровоцировать активизацию ИГ?

— ИГ делает последние вздохи. Речь точно не идет о месяцах. Но это не значит, что борьба будет окончена. Члены ИГ затесались между обычных людей, есть много спящих ячеек. Просто ИГ будет действовать иначе. Не исключено, что уход США может вызвать активность спящих ячеек ИГ, их пропаганду. Но и борьба с ИГ будет продолжена, она перейдет на информационный уровень, на уровень спецслужб — и в регионе, и в мире. И антитеррористическая коалиция будет играть здесь свою роль.

— Какова, с вашей точки зрения, вероятность турецкой операции на севере и северо-востоке Сирии?

— Турция говорит об этой операции уже на протяжении нескольких месяцев. Эти слова рассчитаны на турецкую аудиторию в связи с внутриполитической ситуацией в стране. Но если операция все же случится, мы полагаем, что силы коалиции могут помочь и не оставят партнеров, которые воевали с ними против ИГ. Речь не только о курдах. Если Турция направит свой кинжал в сторону этой территории, он будет направлен против всех, кто живет там. Это будет оккупация Сирии.

— Турция заявляет, что курды не являются ее врагами, а враги — это только курдская партия «Демократический союз» и «Отряды народной самообороны» (ОНС)…

— Эти структуры — большая, хотя и не вся часть сирийских курдов. И считать их врагами — значит, считать врагами всех курдов. Это неправильная позиция. ОНС составляют значительную часть «Сил демократической Сирии» (SDF) и они сыграли большую роль в борьбе с террористами, как с «Джебхат ан-Нусрой», так и ИГ (запрещены в РФ).

— США и Турция заявляют о создании буферной зоны на турецко-сирийской границе. Обсуждался ли этот вопрос с вами?

— Мы не обсуждали буферную зону. Трамп упомянул в Twitter о 20-мильной зоне, которая может стать началом проекта по обеспечению безопасности в этом районе. США в силе обеспечить эту безопасность. Это было частью одной из наших просьб. У нас большая граница с Турцией, и мы просили гарантий, что на нас не будет атак оттуда.

— Что происходит вокруг Манбиджа — действительно ли курды готовы передать этот район или какие-либо другие под контроль Дамаска, чтобы предотвратить турецкую военную кампанию? Идут ли переговоры об этом с Дамаском или с Россией?

— Манбидж — район, где мы воевали против ИГ и понесли много потерь тогда, когда мир (в том числе и Турция) просто наблюдал за этим со стороны. Сейчас, после турецких угроз, мы ведем переговоры с сирийскими властями, чтобы они стали на границе и предотвратили реализацию этих угроз. Это наш жест доверия режиму для будущих переговоров. У нас раньше было несколько раундов переговоров с Дамаском, которые не увенчались успехом. Но я считаю, что каждый жест дает нам возможность стать ближе. И будет позитивным развитием событий, если режим встанет на защиту границы и признает право граждан страны на жизнь в суверенном государстве, которое власти будут защищать.

Что касается России, то она присутствует в районе рядом с Манбиджем, у нее есть там патрули. Вы знаете, что в Манбидже есть американские военные, есть военный совет Манбиджа, который состоит из местных жителей, там нет сил, о которых говорит Турция. И с Россией как с посредником в сирийском конфликте мы обсуждали, какими могут быть решения, которые могут гарантировать права жителей Манбиджа и которые могут быть распространены на территории на северо-востоке.

— Недавно делегация сирийских курдов была в Москве. Какую цель она преследовала? Что курды и СДС в целом ждут от России?

— У России важная роль в решении вопросов о будущем Сирии — как ситуации военной, так и политической. Россия может сыграть роль в вопросах о самоуправлении районов на северо-востоке страны, где в первую очередь присутствует курдское большинство. Речь в том числе о перераспределении доходов от природных ресурсов, чтобы они шли населению тех районов, где добываются. Второй вопрос — будущее курдских бойцов и возможность их интеграции в сирийскую армию. Третье — какой будет роль и статус SDF в послевоенной Сирии. Четвертое — конституция, которая обеспечит равные права всем гражданам вне зависимости от их принадлежности к этническим группам.