Борис Барабанов — о российской специфике делегирования певцов на «Евровидение»

Кандидат на «Евровидение-2019» от России снова будет из знакомой обоймы.

После провального выступления Юлии Самойловой на «Евровидении-2018» на сайте Change.org появилась петиция под названием «Требуем национальный отбор на "Евровидение-2019!"». Однако процедура отбора участника «Евровидения» целиком в зоне ответственности телеканала, который в этом году посылает артиста на конкурс. Конечно, канал «Россия», который рулит российским представительством на «Евровидении» в этом году, никаким национальным отбором заниматься не собирался. Так уж устроен у нас в стране механизм делегирования певцов на этот конкурс, что задача представить Россию как современную музыкальную державу не является первостепенной. Более того, первостепенной не является даже задача победить. Глава музыкального вещания «Первого канала» Юрий Аксюта в прошлом году на шоу VK Live буквально так и сказал: «У нас нет задачи победить, привезти "Евровидение" в Россию. Не стоит такой задачи».

Представительство России на «Евровидении» в 2017 и 2018 годах стоило рассматривать исключительно в контексте отношений России и Украины.

Борис Барабанов, музыкальный критик
Никто не собирался бросать миру вызов, показывать, какие мы дерзкие, креативные, молодые в конце концов. В этом году, похоже, все остается как прежде.

Национальный отбор способен родить сенсацию. В эфире «второй кнопки» могли появиться неожиданные персонажи, относительно свежие лица. Это мог бы быть конкурентоспособный контент, в общем-то. Но наши федеральные каналы для этого слишком дорожат сложившимися вокруг них обоймами эстрадных артистов. Так исторически вышло, что в России, в отличие от той же Украины, чьими артистами у нас принято восторгаться, именно телевидение до последнего времени являлось главным двигателем вообще всех процессов, связанных с шоу-бизнесом. И многие артисты у нас исторически связаны прежде всего с «Первым» и «Россией», которые являются вещателями «Евровидения». Отношения между Киркоровым и Лазаревым, Киркоровым и каналом «Россия», Бузовой и Киркоровым, или кто там еще фигурировал в предварительном «неподтвержденном» списке, гораздо важнее для местной музыкальной тусовки, чем возможность дать пинка мировой индустрии, пусть и на такой сомнительной площадке, как «Евровидение».

Если вы до сих пор не в курсе, то у нашей музыки дела на мировой арене идут очень круто. В этом году музыканты, имеющие то или иное отношение к России, четыре раза упомянуты в списках номинантов «Грэмми». Есть Нина Кравиц, лучший диджей мира 2017 года. Есть рожденная в СССР певица Полина Гудиева, записывающая голос для треков Эминема и Стива Аоки. Есть группа Little Big, о которой благодаря вирусному треку Skibidi пишет вся мировая пресса. Фолк-группа «Отава Ё», рок-группа Motorama, инди-певица Катя Шилоносова — это реальные мировые звезды, не верите — погуглите.

Но в списке тех, кто, предположительно, поедет от нас в солнечный Тель-Авив, были все те же. Киркоров. Лазарев. Панайотов, который уже год «мечтает поехать». Бузова — просто потому что она должна быть везде, работа у нее такая. И невесть как затесавшаяся Манижа, которую включили в список, вероятно, просто чтобы разбавить болото. И сколько ни смейся «Голубой Ургант» над осточертевшими физиономиями на новогодних «огоньках», их оттуда напалмом не выжечь.

Хорошо, пусть едет Лазарев. Но можно было бы пофантазировать хотя бы на тему номера и образа. Те же петербуржцы Little Big в совершенстве освоили искусство вирусного маркетинга, Илья Найшуллер снимает блокбастеры для мирового проката и клипы для The Weeknd, а Шнур блестяще работает с молодыми певцами в «Голосе». Но их к рулю, конечно, никто не подпустит. Иначе чем тогда будут заниматься именитые шведские и опытные греческие продюсеры, которым у нас так любят заказывать номера для «Евровидения»?

А болеть мы все равно будем. Не за конкретного Лазарева или Панайотова. А за «наших». Просто потому что нам нравится, когда наши впереди. И иногда они действительно приходят первыми.

Борис Барабанов, музыкальный критик