Готовы ли Марокко и Тунис переориентироваться на Россию

Вслед за Алжиром глава МИД РФ Сергей Лавров в пятницу посетил Марокко, после чего вылетел в Тунис. Последние две страны обладают статусом «основного союзника США вне НАТО» и во многом зависят от западной финансовой помощи со стороны как Вашингтона, так и Брюсселя. Связывает ли их что-то с Россией, выясняла в Рабате и Тунисе корреспондент “Ъ” Марианна Беленькая.

Первым, с кем встретился в пятницу Сергей Лавров в марокканской столице Рабате, стал директор кладбища. На самом деле официальная должность Абдельхака аль-Мерини — хранитель мавзолея Мухаммеда V и главный историк королевства. Основатель современного Марокко похоронен в белоснежном мраморном мавзолее вместе со своими сыновьями — Хасаном II и принцем Абдаллой. Почетный караул у четырех ворот несут конные гвардейцы в национальной одежде. Сергей Лавров возложил венки к могилам королей, причем для посещения мавзолея всей делегации пришлось снять обувь, как при входе в мечеть. По сути это и есть молельный зал, где стоят три мраморных саркофага. «Светлая память покоящимся здесь монархам, которые привели свою страну к независимости, процветанию и внесли вклад в развитие российско-марокканских дружественных отношений»,— написал министр в книге почетных гостей мавзолея. Через несколько часов после этого Сергея Лаврова в своем дворце принял нынешний король — Мухаммед VI.

Считается, что встреча с монархом задает вектор переговорам с иностранными делегациями. Сразу после беседы с королем Сергей Лавров провел переговоры со своим марокканским коллегой Насером Буритой. А вот премьер-министр Саад ад-Дин аль-Османи с гостем из Москвы не встретился. Пятницы он посвящает молитвам. Хотя молитвы для развития двусторонних отношений лишними не будут.

Король уже давно лично одобрил курс на стратегическое сближение с Россией. Он дважды был в Москве — в 2002 году, когда была подписана Декларация о стратегическом партнерстве двух стран, и в 2016 году. Второй визит оставил в наследство еще целый ряд документов. В 2017 году к ним добавились 11 соглашений во всех возможных сферах (сельское хозяйство, энергетика, культура, образование…), заключенных в ходе визита в Марокко премьер-министра РФ Дмитрия Медведева. «И Россия, и Марокко хотят, чтоб документы воплощались в практические дела»,— заверил в пятницу Сергей Лавров.

Обе стороны уверены, что есть над чем работать. Но ситуация непростая. Марокканский рынок плотно контролируют французы. Кроме того, Марокко, как и Тунис, в который Сергей Лавров прилетел из Рабата, обладает статусом «основного союзника США вне НАТО». «Ключевыми экономическими партнерами и донорами для Туниса и Марокко являются страны ЕС, и их внешнеполитическая ориентация на Европу вполне предсказуема. Отношения с США для этих стран были одним из рычагов влияния на европейских партнеров»,— сказала в беседе с “Ъ” востоковед Ирина Мохова. Однако она подчеркнула, что в нынешних политических условиях у России в Тунисе и Марокко есть перспективы для расширения своего внешнеполитического влияния: «Россия для многих в регионе олицетворяет стабильность, страну, борющуюся против западного лицемерия и выполняющую свои обещания по защите союзников, в отличие от Европы, увязшей в своих проблемах и отложившей в долгий ящик некогда актуальные задачи по развитию евро-средиземноморского партнерства». Эксперт также добавила, что Соединенным Штатам при президенте Дональде Трампе «нет никакого дела» до экономического процветания Северной Африки, их интересует прежде всего поддержание военного присутствия в Средиземном море и сотрудничество по борьбе с терроризмом.

«Любое пренебрежительное отношение к себе страны Магриба (в частности, Алжир, Тунис и Марокко) переживают весьма болезненно»,— подчеркнула госпожа Мохова.

Отметим, что сейчас в Марокко нет американского посла. Отношения между Рабатом и Вашингтоном испортились после избрания Дональда Трампа, так как марокканцы активно поддерживали его оппонента на выборах 2016 года Хиллари Клинтон.

Как дали понять в пятницу на пресс-конференции Сергей Лавров и Насер Бурита, внешнеполитические интересы Магриба и России совпадают касательно ситуации в Ливии, а также в вопросах борьбы с терроризмом. Террористические группировки «Исламское государство» (ИГ) и «Аль-Каида» (запрещены в РФ) активно действуют в Северной Африке. Кроме того, по мере поражения ИГ в Ираке и Сирии иностранцы, воевавшие в рядах этой группировки, начинают возвращаться домой. И это проблема — особенно для Туниса, чьи граждане занимали первое место среди иностранцев в ИГ. Среди других региональных тем — конфликты в Западной Сахаре и Палестине, ситуация в Сирии. Тунис, например, в последнее время все активнее выступает за возвращение Дамаска в Лигу арабских государств. Сергей Лавров в пятницу, будучи в Марокко, подтвердил: РФ заинтересована в том, чтобы Сирия восстанавливала отношения с этим региональным объединением.

Еще одна перспективная тема — сближение России с Африкой. «Мы хотим, чтобы Марокко стало платформой для доступа России в Африку»,— заявил на пресс-конференции Насер Бурита. В этом году Москва планирует проведение саммита Россия—Африка, и поддержка стран Магриба, которые ведут активную политику на континенте, не будет лишней. Сергей Лавров, отвечая в пятницу на вопрос “Ъ”, заявил: саммит планируется на осень этого года.

На экономическом направлении ситуация не слишком простая. Но все же РФ смогла занять некоторые ниши. У многих россиян, особенно тех, кто родился и вырос в СССР, Марокко ассоциируется с апельсинами и мандаринами. Но экспортный потенциал королевства не исчерпывается цитрусовыми. На российский рынок идут клубника, томаты-черри, а главное, сардины и скумбрия. Российские суда вылавливают в марокканских водах, согласно заключенным соглашениям, 120–140 тыс. тонн рыбы в год.

Товарооборот России с Марокко в 2017 году составил $1,4 млрд, с Тунисом — $511 млн.

По данным доклада Russia-Africa Shared Vision 2030, Марокко занимает третье место в Африке после Алжира и Египта по увеличению российского экспорта в 2010–2017 годах с показателем роста в $337 млн. А вот объемы российского экспорта в Тунис за эти же годы упали на $64 млн. Но здесь есть объективные причины. Именно из Туниса началась «арабская весна», и страна до сих пор не оправилась от последствий, хотя тунисский опыт считается самым удачным — революция не обернулась гражданской войной или внешней агрессией. Но политическое равновесие очень хрупкое.

«Все политические силы дискредитированы. А реформы необходимы. По оценкам местных экономистов, Тунису потребуется десять лет, чтобы выйти из системного кризиса»,— сказал “Ъ” руководитель Центра арабских и исламских исследований ИВ РАН Василий Кузнецов. Главное, чтобы намеченные в Тунисе на ноябрь этого года парламентские и президентские выборы не принесли новой дестабилизации. По крайней мере, в Москве надеются, что Тунис сможет сохранить политическое равновесие. Об этом будет говорить в субботу Сергей Лавров на встречах с президентом Беджи Каидом ас-Себси, премьер-министром Юсефом Шахедом и главой МИД Туниса Хмаисом Жинауи. В послужном списке последнего, кстати, руководство диппредставительствами Туниса в России и на Украине.