Почему Хуан Гуаидо самый неожиданный и самый очевидный противник Николаса Мадуро

Хуан Гуаидо, объявивший себя временным президентом Венесуэлы, не должен был стать ни главным противником режима, ни даже более или менее известным оппозиционным деятелем. То, что он им стал,— заслуга самого режима.

История противостояния Хуана Гуаидо и Николаса Мадуро напоминает библейскую историю о Давиде и Голиафе. Речь не только о разных весовых категориях соперников, но и о тех обстоятельствах, при которых противники встретились. Голиаф нагнал такого страха на врагов, что желающих сразиться с ним (за исключением Давида) не осталось. Вот и Николас Мадуро положил так много сил на разгром оппозиции, что, когда противники режима искали себе нового лидера, никого, кроме Хуана Гуаидо, не нашли. Как и в истории с Давидом, молодость и относительная неизвестность господина Гуаидо вовсе не означают, что его дело проигрышное. В отличие от старших и более опытных коллег человек, называющий себя временным президентом Венесуэлы, явно не склонен к компромиссам. Он скорее профессиональный революционер, чем профессиональный политик. Ничем, кроме борьбы с режимом Чавеса—Мадуро, он в своей жизни и не занимался.

Мальчик из хорошей неполной семьи

В 1992 году, когда об Уго Чавесе впервые заговорили за пределами воинской части, в которой он служил (он организовал военный путч, за что и отправился в тюрьму), Хуану Гуаидо было восемь лет. Его семья гордо относила себя к среднему классу. Отец — пилот гражданской авиации, мать — учительница.

В любой латиноамериканской стране с большим уважением относятся к военным. Хуан, несомненно, гордился тем, что оба его деда были военными.

Один служил в национальной гвардии, другой — на флоте.

О его семье и детстве известно мало: до середины января прессе не было дела до Хуана Гуаидо, а когда это дело появилось, то журналистам уже было не до детства временного президента Венесуэлы по версии национального парламента. Известно только, что отец Хуана женился второй раз, а в начале 2000-х покинул Венесуэлу в первую волну эмиграции и перебрался в Испанию. Хуан к этому времени окончил школу и поступил в Католический университет Андреса Бельо, где параллельно с учебой занялся и революционной деятельностью.

К пришедшему к тому времени к власти Уго Чавесу у Гуаидо были личные счеты.

В 1999 году штат Варгас, в котором родился и жил Хуан, стал местом ужасной природной катастрофы. Оползни, селевые потоки и наводнение, вызванные беспрецедентными дождями, стали причиной почти полного разрушения инфраструктуры родного города Хуана — Ла-Гуайры, да и всего штата.

Хуже того, более 30 тыс. человек погибли, а сотни тысяч семей остались без крыши над головой. Среди этих сотен тысяч, потерявших кров, была и семья Гуаидо. Несмотря на масштаб катастрофы, Уго Чавес наотрез отказался принимать помощь из Соединенных Штатов. По словам друзей и знакомых Хуана, реакция властей на трагедию в Варгасе, ставшую одной из самых страшных за всю историю страны, подтолкнула его к политической борьбе. Тогда ему было 16 лет.

Юный народоволец

Вместе с товарищами по университету он участвовал в уличных демонстрациях, протестах, организации студенческих оппозиционных группировок. В это время он познакомился с главным лицом венесуэльской оппозиции Леопольдо Лопесом. Когда Лопес принялся объединять многочисленные оппозиционные группировки в единую организацию, ставшую в итоге политической партией «Народная воля», Гуаидо был уже рядом с ним. Он занимался созданием молодежного крыла организации.

Надо сказать, что Уго Чавес в то время немало поспособствовал усилению и объединению оппозиционеров. Экономическое положение страны стремительно ухудшалось.

Попытки Чавеса построить социализм в Венесуэле вызывали все большее раздражение все большего числа жителей страны, а единственной формой диалога с недовольными стали репрессии.

Хуан Гуаидо говорит, что у него на теле до сих пор остались следы от резиновых дубинок и пуль, которыми полиция и армия пытались разогнать все более частые уличные выступления.

Вкус победы Гуаидо впервые ощутил в 2007 году, когда Чавес потерпел поражение на общенациональном референдуме по задуманной властями конституционной реформе. Правда, торжествовала оппозиция не очень долго. Ответом властей стало усиление репрессий.

У Гуаидо была возможность выбрать спокойную жизнь. По окончании университета ему предлагали работу в частном секторе, и сама работа находилась в Мексике. Но он отказался. По словам его друга Хуана Карлоса Мичинеля, «он решил остаться в Венесуэле, чтобы положить начало переменам в своей стране».

Мастер инженерии

Гуаидо, впрочем по возрасту и безвестности, миновали многие из бед. Его не отправили под домашний арест, как это случилось с его ментором и другом Леопольдо Лопесом. Ему не пришлось искать убежища в чилийском посольстве, как еще одному из лидеров оппозиции, Фредди Геваре, с которым Гуаидо дружит со студенческих лет. По словам Гевары, Хуан — «настоящий боец и вечный оптимист, при этом скромный и искренний», а еще он «умеет ладить со всеми и совсем не похож на политика».

Эта скромность, незаметность и кажущаяся безвредность Гуаидо помогли ему. В 2015 году он стал депутатом национального парламента от родного штата, занявшись разоблачением коррупции чавистов.

Его нынешний взлет застал врасплох как его друзей, так и его врагов. Тем не менее люди, знающие его хорошо, говорят, что взлет этот не так уж и случаен.

2019 год должен был стать необыкновенно важным для страны. Это было известно заранее. На январь была запланирована инаугурация президента Николаса Мадуро, победившего на прошлогодних президентских выборах, которые, впрочем, не все признали. Чуть раньше должна была собраться на свое первое заседание Национальная ассамблея, практически лишенная всех своих полномочий: Николас Мадуро, не имея возможности установить контроль над парламентом, придумал его карманный аналог — конституционное собрание.

Эскалация политического кризиса в стране была запрограммирована. Организация американских государств и ряд других стран мира, в том числе и США, заранее дали понять, что не будут признавать Мадуро законным президентом и ждут только появления другого претендента на власть, чтобы немедленно его признать.

В соответствии с конституцией, в случае если страна по каким-то причинам вдруг осталась без президента, его обязанности принимает на себя председатель национального парламента. На эту должность 5 января и был избран Хуан Гуаидо.

В тот же день новый председатель заявил, что готов исполнить то, что от него требует закон,— принять на себя президентские полномочия. Как только это произошло, признания посыпались как из рога изобилия. Соединенные Штаты, целый ряд латиноамериканских стран, в том числе и тяжеловесы — Бразилия и Аргентина, признали Гуаидо законным преемником Мадуро. Европейские государства одно за другим дают понять, что признают нового исполняющего обязанности президента, даже несмотря на то что обычно спешат сделать все не так, как делает президент США.

Наконец, именно в день, когда Гуаидо объявил о том, что принимает полномочия президента республики, в Панаму, одну из стран, которая тут же признала смену власти, с визитом прибыл папа Франциск, первый латиноамериканец, ставший главой католической церкви. Хотя это вполне может быть совпадением.

Друзья Гуаидо говорят, что его политические успехи во многом следствие его характера и образования. «Он ко всему подходит тщательно и спокойно. Это в крови инженера. Прежде чем сказать или сделать, Хуан всегда изучит все возможные сценарии»,— говорит цитируемый теперь всеми бывший преподаватель Хуана в университете Жуан ди Говея.

В поисках информации о временном президенте Венесуэлы журналисты отыскали отца Хуана, Вилмера Гуаидо, который в последние годы живет на Тенерифе и работает таксистом. По его словам, он все это время не терял связи с сыном и сейчас очень им гордится, благословляет его на правое дело, поддерживает во всех делах и призывает «усердно трудиться» на благо Венесуэлы. Через СМИ Вилмер Гуаидо призвал венесуэльскую армию действовать в интересах страны.

«Вот Симон Боливар срамил тех солдат, которые поворачивались спиной к народу. Я думаю, что военные должны выступить за правое дело»,— заявил отец лидера оппозиции.

Хватит ли у Хуана Гуаидо сил и таланта объединить и повести за собой все оппозиционные силы страны, как когда-то это сделал его руководитель и вдохновитель Леопольдо Лопес, сейчас находящийся под домашним арестом (13-летний тюремный срок за участие в акциях протеста в 2014 году власти заменили ему домашним арестом по состоянию здоровья), станет понятно уже в ближайшие дни. Жена Леопольдо Лопеса Лилиан Тинтори считает, что Гуаидо «настоящий труженик», и уверена, что «он сможет объединить нас». «Но риск для него велик,— признает она.— Они могут сделать Хуану то же самое, что сделали Леопольду,— посадить его в тюрьму».

Филипп Ночевка