Генетик Светлана Боринская — о старых и новых предрассудках и их влиянии на науку

Заявление нобелевского лауреата Джеймса Уотсона о генетически обусловленной разнице в уровнях IQ между представителями разных рас вызвало дискуссию, которая выплеснулась далеко за пределы научного сообщества. «Огонек» увидел в этом повод задуматься: а насколько вообще наша жизнь предопределена нашими генами?

Как можно было ожидать, большинство расценило тезисы именитого американского биолога как безответственные и антинаучные; о давлении на ученого, посмевшего выдвинуть неполиткорректный тезис, говорило явное меньшинство. Тем не менее провозглашением той или иной позиции спор не исчерпывается. Да и вопрос явно шире: влияет ли наследственность на уровень интеллекта в принципе? И как вести исследования по острым темам, если научное сообщество подвержено давлению (а то и прессингу) политкорректной общественности? «Огонек» поговорил об этом с заведующей лабораторией анализа генома Института общей генетики РАН, доктором биологических наук Светланой Боринской.

— Светлана Александровна, на ваш взгляд, Уотсон неправ или неполиткорректен?

— Уотсон — ученый, открывший структуру ДНК (за что и получил Нобелевскую премию в 1962 году.— «О»), сделал заявление, не соответствующее результатам научных исследований. Из его слов следует, что уровень интеллекта у представителей разных рас разный. А также — что причины различия в уровне интеллекта между расами генетические. При этом он ссылался и на свои исследования, а также на работы Ричарда Линна, который занимался подгонкой данных. Так, по развивающимся странам в выборку Линна вошли результаты глухих детей, а также групп с проблемами здоровья. Если бы не это, то Линн получил бы средний IQ в африканских странах на уровне Голландии или Дании 1950-х. Что же до обусловленных генами различий в IQ, то это факт. Есть исследования, показывающие, что некоторые гены влияют на уровень интеллекта, но нет данных, свидетельствующих о различии в этих генах у представителей разных рас.

—Значит, уровень интеллекта дается нам с рождения?

— Связь генов и интеллекта не вызывает сомнений. В такого рода исследованиях приняли участие сотни тысяч человек. И было выявлено, что за IQ отвечают множество генов. Ну и, конечно, есть мутации, которые снижают уровень интеллекта: я о наследственных заболеваниях, которые сопровождаются нарушением функций мозга. К счастью, такие мутации встречаются не часто и сейчас для многих из них возможна дородовая диагностика. Очень интересный результат получен при сравнении здоровых пожилых людей с их ровесниками. Оказалось, что они отличались и генетически, и по уровню образования. В частности, среди здоровых в несколько раз больше людей с высшим образованием. При этом у них не нашли особых генов психического или соматического здоровья. Но не нашли и «вредных» вариантов генов, которые связаны с нарушениями психической деятельности. Вывод: умные и здоровые — это не те, у кого есть специальные «гены ума», а те, у кого нет вредных.

— Стало быть, гениями не рождаются?

— Мне неизвестны исследования, проводимые с гениями. Более того, в целом ряде исследований вместо измерения IQ использовался такой параметр, как «уровень образования», определявшийся по количеству лет, потраченных на учебу (окончил человек среднюю школу или еще и институт, получил ли затем ученую степень). Это позволило существенно расширить выборку — на сотни тысяч человек. Именно так были найдены гены, которые влияют на уровень образования. Правда, даже самый «сильный» из этих генов способствовал тому, что человек учился всего на три месяца дольше. Весьма слабый эффект. Не говоря о том, что такого рода исследования нуждаются в подтверждении. Но то, что отсутствие вредных мутаций облегчает людям жизнь,— факт. Как и то, что гениями становятся, и даже мутации не способны помешать этому процессу.

Кстати, если уж речь зашла о том, как повысить уровень IQ. Есть так называемый эффект Флинна: еще в 1984-м австралиец Джеймс Флинн опубликовал статью, в которой доказывал, что интеллект жителей развитых стран растет год от года и это не может быть связано с генетическими изменениями (они так быстро не появляются).

Значит, рост IQ можно объяснять улучшением образования, питания, социальных условий.

Понятно, что у людей с высшим образованием IQ выше. И социальные условия с этим связаны: выявлено, что среди факторов, влияющих на здоровье и продолжительность жизни, высокий социоэкономический статус в детстве по сравнению с низким дает прибавку в лишний год жизни. А если человек родился в нищете, а смог окончить вуз, то получал дополнительные пять лет жизни. Так что хорошее образование — это не только ступенька в карьере, но и вклад в собственное здоровье. Разумеется, речь не о бумажке-дипломе, а о развитии интеллекта, настоящих знаниях.

— Какие из мифов о предрасположенности или, напротив, неспособности представителей разных рас науке удалось развенчать?

— Наиболее известные различия между расами — цвет кожи. Он объясняет предрасположенность той или иной расы к заболеваниям. Очевидно, что риск возникновения рака кожи у светлокожих европейцев, живущих в Африке, выше, тогда как темнокожим приходится больше опасаться рахита, если они живут на севере. Светлая кожа у европейцев — результат накопления мутаций, отключивших синтез пигмента. Если бы не они, то наша кожа сегодня была бы значительно темнее и многие расовые теории просто не увидели бы свет. Но уровень интеллекта от цвета кожи не зависит. Он зависит главным образом от социоэкономических условий и уровня образования.

Так или иначе, а исследования этнических или расовых различий на любом уровне — острая тема, неизменно вызывающая дискуссии. Самое неприятное, когда результаты генетических исследований пытаются использовать, чтобы доказать, что какая-то группа людей лучше других.

— Агрессивная политкорректность не лучше. После того, как Уотсона лишили звания и должностей, возник вопрос, а не перегибает ли общество палку, требуя политкорректности от ученых?

— Да, такое давление ощутимо. Например, в США был период, когда нельзя было говорить о генетических различиях рас. Но ученые показали, что замалчивание этой темы лишает представителей разных рас, в первую очередь афроамериканцев и группы коренного населения Америки, адекватной медицинской помощи. Ведь некоторые лекарства эффективны при наличии одних вариантов генов и неэффективны при других вариантах.

Сейчас исследования генетических особенностей этнических групп именуются «изучением различий групп с разной географической локализацией».

Он такого изменения названия суть дела не меняется. Конечно, генетические различия выявлены и между людьми, издавна проживающими в разных климатических условиях, с разным типом хозяйства. Например, у жителей высокогорий распространены варианты генов, которые влияют на более эффективное использование вдыхаемого кислорода. У жителей Севера гены повышают продукцию тепла в ответ на некоторые виды пищи. У тех же жителей Севера есть тот ген, который повышает у жителей средней полосы риск возникновения болезни Альцгеймера, но у северян он таким эффектом не обладает.

А вообще, часть генетических особенностей отражает историю крупных миграций, смешения народов-предков, брачные традиции или прошлые демографические катастрофы. Часть различий — просто случайно накоплена. Острую реакцию вызывают исследования связи генов и социоэкономического статуса. Например, свидетельствующие, что связь между генами и интеллектом сильна у людей с высоким социоэкономическим статусом и низка или не выявляется при низком статусе.

— Получается, унаследовать высокий IQ могут только богатые?

— Нет, речь не об этом. В благоприятных условиях можно унаследовать как высокий, так и низкий уровень интеллекта. Вопрос в том, что условия позволяют проявиться или не проявиться генетическим различиям. Вспомните, в Китае когда-то были в моде маленькие ножки и девочкам с детства так туго их бинтовали, что ступни прекращали расти. То есть размер ноги зависел не от набора генов, а от того, насколько туго перебинтовали ноги. Так и с интеллектом: если среда «давит», то и с «хорошими» генами, и с «плохими» результат один — плохой. Но, возвращаясь к теме взаимосвязи между генами, IQ и социальным статусом: исследование не вызвало бы такого скандала, если бы один из исследователей не пришел к выводу, что гены напрямую влияют на социальный статус. И, как Уотсон, об этом открыто заявил.

Понятно, что такое противоречит идее всеобщего равенства и открытых возможностей, а посему ученый сразу подвергся остракизму коллег.

История была не столь громкая, как с Уотсоном, но его тоже лишили почетной должности.

— А какие еще темы в науке сегодня могут вызвать бурную реакцию общественности?

— Безопасность ГМО, необходимость вакцинации и даже происхождение человека. Да, копья по-прежнему ломают из-за дарвиновской теории естественного отбора. Приверженцы акта божественного творения обижаются на любые доказательства родства человека и обезьян. Сейчас такие доказательства получены на молекулярном уровне, при сравнении геномов человека и разных видов обезьян. Еще Дарвин говорил, что человек появился в Африке, и исследования геномов показывают, что он прав. Люди вышли из Африки примерно 70–90 тысяч лет назад. Опровергли они и длительное время существовавшее мнение, что кроманьонцы (предки современных людей.— «О») не смешивались с неандертальцами и денисовцами (далекая ветвь еще одного вида людей, жившая в районе Алтая.— «О»). Следы этого смешения найдены в ДНК жителей Евразии — обладателей генетического наследия неандертальцев. Некоторые неандертальцы, ДНК которых удалось проанализировать, видимо, были белокожими, рыжими и, возможно, с веснушками, а денисовцы — темнокожие, темноволосые и курчавые. Последние, кстати, передали тибетцам ген, позволяющий жить в условиях высокогорья.

— А как же жители Африки?

— Поскольку предки неандертальцев и денисовцев покинули Африку на несколько десятков тысяч лет раньше, то предки Homo sapiens, оставшиеся в Африке, с ними не смешивались. Но есть предположение, что жители Африки смешивались с другим видом древних людей, следы которых нашли в геномах современного африканского населения. Население Африки генетически гораздо более разнообразно, чем население Евразии и обеих Америк. Ведь это разнообразие копилось там 200 тысяч лет, а вышли из Африки относительно небольшие группы людей, которые из всего разнообразия унесли лишь небольшую часть.

Но несмотря на все открытия современной науки, неприятие того, что человек появился так же, как и другие виды в процессе естественного отбора, не уходит. Понятно, ведь и среди ученых есть верующие, а среди атеистов — сторонники инопланетного происхождения землян, ярые противники прививок и даже люди, отрицающие существование СПИДа. Некоторые соглашаются с тем, что человек произошел от обезьян, но не желают признавать его происхождение в Африке. Ищут другие прародины. Но и антропология, и генетика четко показали — наши предки возникли в Африке около 200 тысяч лет назад. Забавный эпизод был несколько лет назад на европейской конференции, когда обсуждалось происхождение человечества. Одна из политкорректных участниц спросила, не слишком ли часто упоминаются африканцы. В ответ на это известный генетик Андре Лангани вместо запланированного доклада прочел лекцию о том, что все мы исходно африканцы. Есть евроафриканцы, азиатские африканцы и афроамериканцы. Вопрос только в том, когда их предки вышли из Африки.

— Вы не находите, что общественное мнение стало резко реагировать на новости науки?

— Негативную реакцию сами по себе полученные данные вызвать не могут, если, конечно, исследования проведены корректно. Часто к негативной реакции приводит интерпретация научных исследований, противоречащая этическим нормам, или их прямое нарушение в ходе самого исследования.

Взять недавний пример с китайским ученым Хэ Цзянькуй, который, как пишут, подделал разрешение этической комиссии на эксперимент. Это грубейшее нарушение вызвало негативную реакцию в мире, тем более что речь шла о здоровье детей. Ученый попытался воспроизвести естественную мутацию — удалил фрагмент гена, который связан с восприимчивостью к ВИЧ. Такая мутация распространена в Северо-Западной Европе, из-за чего 1–2 процента русских, эстонцев, финнов не заражаются этим вирусом. При этом от невосприимчивости к ВИЧ, которая должна была стать результатом манипуляций на геноме эмбрионов, китайским девочкам ни жарко, ни холодно. Это актуально для проституток или врачей, которые могут заразиться через кровь при неаккуратном обращении с инструментами. Все остальные могут минимизировать риск заразиться хорошо известными способами. Так что проведенные над геномом девочек манипуляции не являются жизненно необходимыми, но они небезопасны.

— Выходит, науке стоит притормозить по части вмешательства в геном?

— Нужно различать нормы и запреты. Неоправданные запреты тормозят развитие науки.

И часто такие запреты объясняются приверженностью догмам, а не стремлением проявить политкорректность. Например, в нейробиологии долгое время отказывались признать, что у взрослых животных и людей образуются новые нервные клетки, что задержало развитие этого научного направления лет на десять. В России еще в 1950-х химик Борис Белоусов открыл автоколебательные химические реакции, в которых раствор веществ переходит из одного состояния в другое и обратно. Крупное открытие, оно положено в основу современного представления о ходе биологических процессов. Но в те годы отказались его публиковать, потому что редакция журнала не поверила, что такие реакции возможны.

Но и отсутствие норм регулирования самих исследований и применения их результатов тоже не способствует развитию науки. Необходима золотая середина — когда есть и обязательные нормы, защищающие общество, и свобода научного поиска.

Геномные технологии — новые, и когда они получают применение, нужно быть сверхосторожными. Требуется обязательное регулирование на уровне законов и этики. В прошлом году Российский фонд фундаментальных исследований поддержал более 40 проектов, которые будут работать над правовыми аспектами геномных исследований. И во всем мире, где такие исследования проводятся, есть нормативы, как их проводить. Генетические технологии, затрагивающие интересы и здоровье людей, должны применяться не по желанию ученого, а по решению общества и государства. И подчас такие решения могут быть ошибочными: именно так обстоят дела в России с запретом на ГМО, который, по моему мнению, избыточен и вреден для науки. Но раз запрет существует, он должен выполняться. Правда, ученый мир надеется, что его все же снимут. Нормы и законы возникают из обсуждений что называется всем миром, в которых участвуют и ученые, и журналисты, и законодатели, и представители общественных и религиозных организаций, и просто широкая публика. Такие встречи необходимы — надеюсь, что и наш разговор поможет пониманию этих важных вопросов.

Беседовала Светлана Сухова