Франсуа Озон о фильме «Милостью Божьей»

После берлинской премьеры фильма «Милостью Божьей» Франсуа Озон ответил на вопросы Андрея Плахова.

— Почему такой неожиданный поворот в вашей карьере?

— Не думаю, что неожиданный. Я не хотел делать социально-проблемное кино, хотя в основе — возмутительный факт французской жизни, о котором все знали и тридцать лет молчали. Для меня важнее был человеческий взгляд и ракурс. Я чувствовал ответственность за жертв, которые доверили мне интимные обстоятельства своей жизни. Понимаю, как это трудно — видеть свои истории на экране, разыгранные другими людьми. И если Эмманюэль — скорее собирательный образ (у него как минимум два прототипа), то Александр и Франсуа — персонажи почти документальные.

— Тем не менее вы глубоко погрузились в структуру церкви как институции.

— Говоря о жертвах (это было главной моей целью), я никак не мог избегнуть этого. В данном случае в фокусе оказалась церковь, но это могло быть спортивное сообщество или учебное заведение: везде есть злоупотребления властью, а механизм институций одинаково готов покрывать пороки системы и ее служителей.

— Фильм получился отчетливо антиклерикальный и даже ставит ребром вопрос о вере. В финале сын спрашивает у главного героя Александра: «Папа, ты еще веришь в Бога?» На лице отца — смятение.

— Картина не против религии как таковой. И многие католики реагируют на открывшуюся правду с пониманием. Но не будем забывать, что Лион традиционный буржуазный, очень католический город, где власть церкви сильнее всего срослась с другими ветвями власти, с бизнесом и местными традициями.

— Ассоциацию «Свободные голоса» невольно хочется сравнить с «желтыми жилетами», так мощно выступающими сегодня во Франции.

— Только в том отношении, что любое движение состоит из разных людей. Они объединяются в общем порыве, но потом всплывают различия, обнаруживаются несхожие взгляды, характеры, способы борьбы. Вот и движение «желтых жилетов» пошло вразнос — в разных направлениях.

— Насколько жестким был сценарий и позволяли ли вы себе и актерам импровизировать?

— Сценарий был достаточно детальный, насыщенный эмоциями, которые открыли перед актерами возможность реагировать с чувством, в том числе импровизировать, конечно.

— Церковники в фильме пытаются поставить на одну доску педофилию и гомосексуализм. Вы же подчеркиваете разницу между ними.

— Это проблема для церкви — как относиться к геям. И здесь есть явное противоречие. Они на словах соглашаются, что с педофилией надо бороться, но на самом деле не осознают серьезности проблемы, потому что живут в закрытом мире и оторваны от реальности.

— Все-таки вы снимаете очень разные фильмы и делаете их быстро, один за другим. Как вы все успеваете?

— Я любопытен и люблю рассказывать истории. Мне нужно много времени для того, чтобы думать, зато работаю быстро. Вообще-то я, как латинская натура, ленив, потому и делаю кино.