В прокат вышел новый фильм Роберта Родригеса

В российский прокат вышла «Алита: Боевой ангел» — экранизация японской манги, спродюсированная Джеймсом Кэмероном и поставленная Робертом Родригесом. По мнению Юлии Шагельман, результат сотрудничества двух визионеров получился похожим на небрежно скроенное чудовище Франкенштейна.

«Боевой ангел» — шеститомная манга Юкито Кисиро о девушке-киборге из постапокалиптического будущего, выходившая с 1991 по 1995 год. В 1999 году ею заинтересовался великий киносказочник Джеймс Кэмерон, который выкупил права и собирался снимать фильм. Но сначала он поставил сериал «Темный ангел», в какой-то степени вдохновленный сюжетом манги, потом случился «Аватар», планы на его сиквел разрослись до каких-то межпланетных масштабов, и наконец Кэмерон окончательно перебрался на Пандору, а все прочее перестало его интересовать. Почти случайно проект достался Роберту Родригесу, впрочем, в картине все указывает на то, что брали его за технические умения, а никак не за собственный авторский почерк. Но назвать «Алиту» фильмом Кэмерона будет тоже не вполне справедливо: в его фильмах при всем буйстве спецэффектов всегда находилось место для простой человеческой истории, здесь же она вышла такой же искусственной, как ее полностью цифровая героиня.

Двадцать лет зрелищное кино развивалось своим порядком, поэтому мир «Боевого ангела», который в 1999 году казался, должно быть, необыкновенным и оригинальным, сейчас вызывает неотступное ощущение дежавю,

а сама картина выглядит как мозаика из «Пятого элемента», «Района №9», «Элизиума», «Первому игроку приготовиться» и еще дюжины фантастических фильмов. Да, нарисовано красиво, занятно и с множеством деталей, но все это мы уже где-то видели и слышали.

Конечно, действие происходит в далеком будущем (в данном случае в XXVI веке), в мире, который пострадал от некоей великой войны. Она, правда, закончилась 300 лет назад, но нормальный мирный порядок вещей так и не восстановился. Перед войной на Земле построили летающие города, после остался только один такой — под названием Залем. Он парит в небе, а под ним располагается Айрон-Сити — одновременно источник ресурсов и свалка для Залема. Обитатели нижнего города мечтают жить наверху, но попасть туда невозможно, если ты не чемпион игры в моторбол. Этот высокотравматичный гибрид регби и роллербола, в котором участвуют киборги,— здешний опиум для народа, отвлекающий жителей Айрон-Сити от мыслей о социальной несправедливости.

Доктор Идо (Кристоф Вальц), Айболит, который пришивает киборгам новые ножки, находит на свалке куски сломанной механической девочки и восстанавливает ее. Так на свет появляется Алита (Роза Салазар сыграла ее с помощью технологии захвата движения) — с огромными глазами персонажа аниме, мозгом подростка и искусственным телом. Она не помнит, что с ней было раньше и откуда она взялась, а доктор Идо что-то знает, но молчит. По идее дальше должен начаться путь к самопознанию (да, и это уже было в «Призраке в доспехах»), но авторам фильма надо впихнуть в него три тома оригинального произведения, поэтому они все время на что-то отвлекаются. Алита, даром что киборг, практически сразу находит себе довольно невыразительный предмет воздыханий (Киан Джонсон), увлекается моторболом, а главное — ввязывается в запутанную и невнятную историю с охотниками за головами и похищениями частей тел. Все это нужно исключительно для обрамления сцен, в которых героиня с кем-то дерется, демонстрируя выдающиеся боевые навыки. Поставлены они с удивительным цинизмом — раз убивают в основном андроидов, а не людей, то можно себе позволить самое разнузданное насилие и при этом сохранить детский рейтинг PG-13.

Такой же двусмысленностью отдает и сам образ Алиты. С одной стороны, это, как полагается в наше время, сильная героиня, которая и киборга-убийцу на лету остановит, и на моторбольный трек бесстрашно выйдет. С другой — все свои подвиги она совершает ради пижона на мотоцикле и в кожаной куртке, как будто на дворе не 2563, а 1963 год. А уж когда в результате одного из приключений у «боевого ангела» появляется новое тело с выдающейся грудью (личико и мозг при этом остаются детскими), это и вовсе уводит картину на территорию совсем не подростковых сексуальных фантазий. А им, понятное дело, ни осмысленность, ни одушевленность совсем не обязательны.