В отношениях Запада и России просвета не предвидится

Проходившая в Мюнхене 15–17 февраля конференция по безопасности показала, как Запад намерен дальше строить отношения с Москвой. О России там говорили часто — в основном как об угрозе единству и демократии в Евросоюзе. В экономических вопросах дело с ней иметь будут, но считаться с мнением в международных делах и при решении задач безопасности, судя по выступлениям ключевых спикеров, не намерены.

Прошедшую конференцию можно назвать юбилейной не только потому, что она 55-я. Ровно пять лет назад, в феврале 2014 года, случилось событие, последствия которого до сих пор определяют отношения России и Запада. Свержение в Киеве режима Виктора Януковича запустило череду кризисов, самые известные и драматичные из которых — война в Донбассе и потеря Украиной Крыма.

Никто не ставил такой задачи, но форум в Мюнхене выглядел подведением итогов, пожалуй, самой тревожной пятилетки в новейшей истории отношений Москвы с коллективным Западом. В столице Баварии каждая из сторон говорила о противостоянии на свой лад и под собственным углом.

ЕС: готовы к трубе и обороне

Поскольку страсти по Крыму улеглись, а боевые действия на востоке Украины стали рутиной, ключевые спикеры вроде немецкого канцлера Ангелы Меркель и вице-президента США Майкла Пенса выступали почти без эмоций. Невозмутимость работала на ощущение необратимости выбора, сделанного по поводу дальнейшей линии поведения в международных отношениях, которая не предусматривает учета позиции оппонента. Так говорят, когда окончательное решение принято и пересмотру не подлежит.

Со слов представителей ЕС, США и НАТО, вырисовывался триптих, на котором Россия изображена в трех ипостасях: возмутитель спокойствия, нарушитель международного права, угроза европейскому единству и демократии.

Москва нарушила Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД), утверждали генсек НАТО Йенс Столтенберг и министр обороны Великобритании Гэвин Уильямсон. Россия делает все, чтобы внести раскол между европейскими странами, констатировала глава Минобороны Германии Урсула фон дер Ляйен.

Из заявлений, как пазл, складывалось представление о стратегии действий на российском направлении. Если обобщить, она состоит в том, чтобы быть готовыми одновременно противостоять угрозе с Востока и оказывать давление на источник этой угрозы — Москву.

Президент председательствующей сейчас в ЕС Румынии Клаус Йоханнис использовал военную терминологию. Он убежден, что НАТО должно усиливать потенциал обороны именно на восточном фланге. «Поддерживаем меры по укреплению сплоченности восточного фланга. Черноморский регион, где ситуация особенно сложная, нуждается в усилении присутствия НАТО»,— сообщил господин Йоханнис. И подчеркнул: «Надо оптимизировать стратегическую синергию в сфере обороны».

Ангела Меркель вспомнила период, когда после распада СССР возник новый, подававший надежды мир: «Тридцать лет назад пала Берлинская стена, пал железный занавес и закончилась холодная война. Тогда мы задались вопросом: нужно ли вообще НАТО?». Теперь нужность альянса никто под сомнение не ставит. «Сегодня мы знаем: нужно»,— отчеканила канцлер.

Она напомнила, как здесь же на конференции восемь лет назад глава МИД России Сергей Лавров и тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон обменялись ратификационными грамотами к новому Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений. В то время, по словам канцлера, обе стороны считали, что между ними стратегическое партнерство.

«То, что произошло в последующие годы, изменило ситуацию,— сказала госпожа Меркель, имея в виду украинский кризис.— В марте 2014 года произошла аннексия Крыма и нарушение международного права».

Потом, продолжала она, случилась эскалация на востоке Украины. И хотя были подписаны минские соглашения, до мира в Донбассе еще далеко. Именно в ответ на события на Украине, подчеркивает канцлер, ЕС и НАТО согласились, что в центре внимания должна находиться не только борьба с терроризмом, но и коллективная оборона в рамках Североатлантического альянса: «Поставили цель увеличить расходы каждого члена до 2% (от ВВП.— “Ъ”). Мы уже нарастили военные расходы с 1,18% до 1,30%, и это для нас значительно».

Никаких намеков на то, чтобы пытаться решать вопросы глобальной безопасности и мировой политики вместе с Россией, от Ангелы Меркель не прозвучало. О сотрудничестве с Москвой она упомянула только в контексте «Северного потока-2». При этом она отдельно обратилась к сидевшему в зале украинскому лидеру Петру Порошенко, пообещав ему, что этот трубопровод не станет угрозой энергобезопасности Украины.

США: Трампу — мир, миру — Трамп

Вице-президент США Майкл Пенс представил американский взгляд на мир и на то, каким ему следует быть,— проамериканским. Обозначив, что выступает он от имени «поборника свободы» президента Дональда Трампа, господин Пенс много раз повторил имя своего начальника, под чьим руководством «Америка снова стала лидером».

Господин Пенс рассказывал, что ведущая роль Америки в свободном мире не слабеет ни на секунду и что сейчас США сильнее, чем когда бы то ни было, и снова осуществляют руководство на мировой сцене.

«Трамп предпринял меры по укреплению наших вооруженных сил, увеличил инвестиции в оборону. Мы начали процесс модернизации ядерных арсеналов. Сильная армия зависит от сильной экономики, и при Трампе мы начали ее укрепление»,— рассказал Майкл Пенс. Безработица в Соединенных Штатах упала, фондовый рынок растет, США стали крупнейшим в мире производителем нефти и газа.

Вице-президент пытался донести мысль, что успехи американской экономики должны радовать ее союзников, поскольку обеспечивают безопасность Европы посредством увеличения затрат США на армию и вооружение. Увеличения расходов на оборону Вашингтон ждет и от своих союзников по НАТО: «Правда в том, что многие из наших союзников должны делать больше. США ожидают, что каждый член НАТО разработает план по повышению расходов до 2% и 20% из этого будут направляться на закупки (вооружений.— “Ъ”)».

От Евросоюза США ждут безоговорочной поддержки и по другим вопросам. Вашингтон, заявил господин Пенс, занимает жесткую позицию по «Северному потоку-2» и ожидает того же от своих партнеров в Европе. Еще один сигнал, без указания страны, был адресован Турции, собирающейся купить российские ракетные комплексы С-400:

«Мы не будем смотреть, как союзники закупают оружие у противников. Мы не сможем защитить Запад, если союзники зависят от закупки вооружений на Востоке».

Принцип «делай как я» касается также Ирана с Венесуэлой. «Настало время европейцам перестать подрывать санкции по отношению к Ирану, настало время стать нашими союзниками, чтобы побороть Иран, действовать вместе, оказывать политическое и экономическое давление, чтобы наступила безопасность и свобода, которую эти люди заслужили»,— призвал вице-президент.

Лидера венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо он назвал единственным легитимным президентом страны: «США, по инструкции Дональда Трампа, стали первой страной, которая признала Гуайдо. Остальной мир должен поступить так же. Мы все должны поддержать стремление народа Венесуэлы к свободе и демократии».

Говоря о России, Майкл Пенс обвинил ее в нарушении Договора о РСМД, «силовом изменении» границ Украины и использовании химического оружия для отравления в Лондоне Сергея и Юлии Скрипаль. За все это, по словам вице-президента, Трамп пытается привлечь Россию к ответственности.

Россия: одиночество без изоляции

Российская делегация летела 14 февраля в Мюнхен с боевым настроем. Еще в пути заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков прямо из министерского Ил-96 отбомбился по западным партнерам: «Запад с его самомнением, самовозвеличиванием, верой в безошибочность собственных подходов к цивилизации, мировому развитию, ценностям должен подумать: если вы так дорожите своим мироустройством, можете ли вы повышать риски своего существования ради погони за эфемерным установлением общего, единого, прости господи, нового порядка для остального мира?» Цель поездки на конференцию господин Рябков определил как попытку объяснить опасность навязывания западного курса в качестве единственного верного. «Попытаемся объяснить эту ситуацию тем, кто захочет нас слушать. Не факт, что их будет много. Но это их проблемы, если они не будут слушать»,— сказал дипломат.

После такого анонса ожидалась как минимум новая «мюнхенская речь». Но выступление главы МИДа Сергея Лаврова ею не стало. Наоборот, оно выглядело весьма миролюбиво. Обращался министр в нем исключительно к Евросоюзу.

Назвав ситуацию на европейском континенте и «в целом в Евроатлантике» крайне напряженной, господин Лавров отметил, что в таких условиях самое время «обратиться к идее построения общеевропейского дома, как бы странно это ни звучало в нынешней ситуации».

Впрочем, от упреков министр не удержался, посетовав, что после окончания холодной войны был сделан выбор в пользу «натоцентричности». И через запятую перечислил претензии Москвы к Западу. «Нелегитимные бомбардировки Югославии», признание независимости Косово, «впервые после Второй мировой войны изменившее границы на континенте», поддержка «вооруженного путча в Киеве», расширение НАТО и размещение ПРО США в Европе.

Но потом Сергей Лавров снова стал говорить слова, выглядевшие как приглашение к сотрудничеству: «Потенциал взаимодействия между РФ и Евросоюзом, его сравнительное преимущество не используются. Насущные для всех нас проблемы — от окончательного искоренения терроризма до обеспечения устойчивого экономического роста — не получают адекватных ответов». Господин Лавров предлагал начать взаимодействие ЕС с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС): «Давно перезрел такой в общем-то технический вопрос, как налаживание устойчивого диалога между Еврокомиссией и Евразийской экономической комиссией. Мы к этому готовы».

«Общеевропейскому дому нужен капитальный ремонт. Задачи стоят действительно масштабные. Эффективно решить их можно лишь сообща, на универсальной основе»,— закончил Сергей Лавров под аплодисменты.

Перед отлетом в Москву российский министр был доволен: «Мы бы даже хотели немного видеть изоляцию, потому что переговоры были бесперебойными — больше двух десятков встреч. Вся наша делегация спины не разгибала». Среди тех, с кем общался господин Лавров, были верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини, генсек НАТО Йенс Столтенберг, главы МИДов ФРГ и Японии Хайко Маас и Таро Коно.

Сергей Лавров утверждал, что все переговоры были конструктивными. «Даже со стороны тех политических деятелей, которые в другое время, когда выступают в Европарламенте или где-то еще, достаточно жестко высказываются о России». Министр сообщил, что все, с кем он виделся, заверяли, что хотят нормализации отношений. Его слова никак не увязывались с тем, что западные политики говорят о России после закрытых двусторонних встреч с российскими коллегами — когда оказываются на публике и под камерами.

Владимир Соловьев, Мюнхен