30-е заседание по делу «Седьмой студии»: в суде допросили одного из продюсеров «Платформы»

По делу «Седьмой студии» в Мещанском суде Москвы 21 февраля допросили очередного свидетеля — продюсера театрального направления на проекте «Платформа» Викторию Канафееву. Она сказала, что редко видела на «Платформе» бухгалтера Нину Масляеву (главного свидетеля обвинения, которая единственная признала вину и пошла на сделку со следствием). По словам Канафеевой, проект был большим и сложным и делался по принципу «экономим на всем, чем можно». Но даже в таких условиях, рассказала свидетель, случались моменты, когда приходилось «вкладывать личные средства».

---

13:48. Заседание возобновляется. Прокурор просит отложить заседание до 26 февраля. Он пояснил свою просьбу тем, что еще нужно исследовать материалы для приобщения по экспертизе, а также послать повестки на вызов в суд нескольким свидетелям, в том числе аудитору Инне Луниной. Судья соглашается и завершает сегодняшнее заседание. Следующее заседание состоится в 9:30 26 февраля.

13:37. Прокурор просит перерыв на пять минут, чтобы «определиться с некоторыми моментами». Судья объявляет перерыв.

13:37. Вопросы задает Малобродский. Свидетель отвечает, что она на стадии следствия вначале «не очень понимала, о чем ее спрашивают», поэтому некоторые вопросы в протокол не вошли.

Адвокат Харитонов просит обязать свидетеля распечатать и принести бухгалтерские документы. Суд постановил освободить свидетеля от участия в судебном заседании. Что касается документов, то Канафеева может передать их в любое время в канцелярию суда.

13:36. Адвокат Карпинская интересуется, точно ли следствие зафиксировало ее слова. Свидетель говорит, что в протоколе очень прямо приводятся ее слова. Канафеева допускает, что они могли быть искажены. Адвокат Карпинская спрашивает, кто Канафееву сегодня пригласил на допрос. «Следователь»,— отвечает Канафеева. «А когда?»— интересуется Карпинская. «Вчера»,— отвечает свидетель.

13:34. Вопросы задает Харитонов. По словам свидетеля Канафеевой, «это ее предположение, что Серебренников согласовывал зарплаты». Харитонов выясняет, какие у свидетеля Канафеевой в ноутбуке сохранились бухгалтерские документы. Он просит ее их распечатать и принести на следующее заседание. Она соглашается, судья не возражает.

13:32. Далее уточняющие вопросы задает прокурор. Он говорит, что на следствии по спектаклю Ricci/forte Канафеева назвала сумму в 1,3 млн рублей, а на сегодняшнем заседании — «около 3 млн рублей». «Каким словам доверять?»,— спрашивает прокурор. Свидетель Канафеева поясняет, что на следствии у нее под рукой были отчеты. Формулировку, что вопросы по зарплатам уточнялись с Серебренниковым, Канафеева назвала «слишком прямолинейной». Она сказала, что упомянула Серебренникова, поскольку он составлял перечень мероприятий. У прокурора больше вопросов нет.

13:31. Судья читает показания Канафеевой на стадии следствия. Тогда свидетель рассказала, что на спектакль Ricci/forte было потрачено 1,3 млн рублей. Сколько платили итальянским режиссерам, она не сказала, поскольку с ними лично «договаривался Серебренников».

«Работа в АНО "Седьмая студия" проводилась по принципу: экономим на всем, чем можем»,— заявила следствию Канафеева.

«Размеры гонораров уточняла Воронова, данные вопросы она уточняла с Серебренниковым»,— судья зачитывает показанию следствию Канафеевой.

13:16. Прокурор просит огласить показания Канафеевой на стадии следствия. По его мнению, противоречия заключаются в том, что сумма, которая была потрачена на «100% фуриозо», на сегодняшнем допросе свидетелем занижена «почти в два раза». Также, по мнению прокурора, есть противоречия в том, что на стадии следствия Канафеева сказала, что Воронова согласовывала вопросы с руководством, а сегодня сообщила, что не помнит, было ли согласование. Адвокаты Харитонов, Карпинская и Юрий Лысенко возражают против оглашения. Судья удовлетворяет ходатайство прокурора и начинает оглашать показания Канафеевой.

13:15. Вопросы задает судья.

— Знали ли вы, кто был руководителем «Седьмой студии»?

— Художественный руководитель Кирилл Семенович Серебренников.

— Кто от АНО подписывал договоры с режиссерами?

— Договоры?.. Не Кирилл Семенович.

— Мужчина? Женщина? По доверенности?

— Воронова, генпродюсер, по доверенности, насколько я помню.

— Фамилию Итина вы видели по документам. По каким?

— Где-то в папках, в учредительных документах.

— Где папки хранились?

— В офисе.

— Где был офис?

— На первом этаже.

— Кто там был?

— Воронова. Войкина. Иногда я.

— Воронова — это генпродюсер. А Войкина это кто?

— Специалист по кадрам.

— Были ли Воронова, Войкина устроены официально?

— Не знаю.

— Получали ли вы зарплату по общей ведомости?

Свидетель не понимает вопроса, затрудняется ответить.

— Кто был главным бухгалтером АНО «Седьмая студия»?

— Масляева, Филимонова помню.

— В офисе рабочих мест не было?

— На постоянной основе не присутствовали.

— А Войкина перед тем, как передать деньги вам, где их брала? Где они хранились?

— Был сейф. Откуда привозили деньги, я не знаю.

— Вам известно, кто и откуда привозил наличность?

Свидетель говорит, что не знает.

— Известен ли вам источник финансирования «Седьмой студии»?

— Субсидии министерства культуры,— быстро и четко отвечает свидетель Канафеева.

— Почему уволились?

— Меня позвали на старую работу с определенными перспективами…

— Предложили более выгодные условия?

— Ну да. И с финансовой стороны творческие перспективы не оправдались.

Вопросы задает прокурор Олег Лавров.

— Вы сказали, что «Апфельбаум оказывала поддержку». Что вы имели в виду?

— Я имела в виду творческую сторону. Я не в курсе конкретики. Мы всегда знали, что Софья Михайловна — это человек, который в министерстве культуры всегда за инновационные творческие проекты. Я имела в виду эту стороны. И как руководитель театрального отдела Минкультуры, а Минкультуры субсидировало проект…

У прокурора больше нет вопросов.

Вопросы задает Софья Апфельбаум. Она говорит, что Канафеева писала ей письмо. Свидетель отвечает, что не помнит сути письма. Апфельбаум поясняет, что письмо есть в ее личной электронной почте, в нем идет речь о конференции с региональными независимые площадками. Апфельбаум просит приобщить и огласить это письмо. Судья уточняет у Апфельбаум, зачем это делать, если у нее вопрос по мероприятию. «Просто задайте вопрос, участвовала ли свидетель в конференции»,— поясняет судья. Апфельбаум соглашается и задает вопрос Канафеевой.

— Можете рассказать, что это за конференция?

— Да, конечно, была конференция. Я рассылала письма, участники были собраны, был организован съезд.

— Какие условия были?

— «Платформа» оплачивала проживание, билеты.

«Это мероприятие не указано нигде, ни в отчете, нигде. А это мероприятие проводилось»,— говорит суду Апфельбаум. По ее словам, потом на молодые коллективы, которые участвовали в конференции, обратили внимание в Минкульте и хотели переносить опыт «Платформы» в регионы.

Поднимается Серебренников и подтверждает, что опыт “Платформы” само министерство хотело переносить в регионы.

Судья продолжает допрос свидетеля Канафеевой.

— Кто в «Седьмой студии» составлял финансовый и творческий отчеты?

— Финансовый — не знаю. Творческий — Ворнова. С одним отчетом я ей помогала.

Свидетель говорит, что творческий отчет просто «передавался в кабинет» в Минкультуры.

— Еще есть вопросы?

Ни у кого вопросов нет.

12:54. — Большое ли количество людей приглашалось? Продавались ли билеты?— спрашивает адвокат Поверинова.

— Приглашались журналисты, критики. Билеты продавались в кассах.— отвечает свидетель Канафеева.

— Проект был большой? Оживленный?

— Проект довольно сильно резонировал.

— Зал был оборудован? На чем зрители сидели?

— Иногда пространство делилось, зонировалось, были перегородки, декорации, реквизит. Сам цех Белого — это голые стены. Чтобы пространство сделать театральным, приобреталось оборудование.

— Вы реквизит куда потом отдавали?

— Хранился в backstage, в самом цехе, в закулисном помещение, довольно тесно там было.

Свидетеля спрашивают, была ли опись реквизита. Она говорит, что все складывалось в backstage.

— Вы в ходе предварительного следствия давали показания? Вас спрашивали про суммы про проектам?

— Да.

Больше у адвоката Повериновой нет вопросов.

12:50. Адвокат Поверинова пытается своими вопросами показать суду, что «Платформа» — большой проект и в нем было задействовано много людей, там проходило много постановок.

«Какие в ваш период были премьеры? Что помните?»— спрашивает адвокат. Свидетель Канафеева пробует вспомнить, но не может.

12:46. Адвокат Харитонов продолжает задавать вопросы свидетелю Канафеевой.

— Приобретались ли декорации, костюмы?

— Костюмы, да, приобретались. Они были несложные. Шились специальные шлемы. Закупалась обувь, купальники, мелкий реквизит. Самое дорогостоящее — там действие происходит на пляже — имитация песка, пробковая крошка. Пробковая крошка — это был сложный технический момент. К поиску и покупке подключались технический директор и Воронова. Насколько мне известно, советовались с Театром Наций. В конечном итоге, какая была сумма, я не знаю.

Канафеева рассказывает, что по всем реквизитам представляла чеки.

Вопросы задает адвокат Поверинова. Он спрашивает, сколько месяцев Канафеева работала на «Платформе» и сколько она получила. Канафеева повторяет, что у нее была зарплата 35 тысяч, работала около 9 месяц. Поверинова уточняет, сколько всего через нее прошло денег при постановке мероприятий на «Платформе». Свидетель говорит, что по «100% фуриозо» через нее прошло около 3 млн рублей, по ее одному мероприятию — не более 500 тысяч рублей, гастроли — около одного миллиона рублей.

— Деньги на личные нужды тратили?

— Нет. Была обратная история. Нужно было вложить личные средства.

— Где проводился кастинг?

— Арендовывалось помещение танцевальной школы.

— Кем арендовывалось?

— «Седьмой студией». Я общалась с арендодателем, он присылал форму договора. Я отправляла на согласование Вороновой.

— Порядок цен какой был?

— Аренда оплачивалась безналичным расчетом. Порядок цен я не знаю.

Канафеева начинает вспоминать, что была аренда площадки для репетиций в районе станции метро Динамо. Стоимость аренды 200 тысяч рублей, говорит она. Адвокат Поверинова спрашивает, шли ли другие мероприятия, когда Канафеева искала аренду для «100% фуриозо». Свидетель говорит, что шло много проектов. «Нам поэтому и пришлось искать площадку для репетиций»,— уточняет Канафеева.

12:28. Художник по костюмам, реквизитор, художник по свету, технический директор, монтировщики, осветители, звукорежиссер — перечисляет свидетель технический персонал, задействованный в показе «100% фуриозо».

Адвокат просит уточнить, сколько всего было технического персонала. «10-15 человек»,— говорит свидетель. Из ее слов следует, что большая часть — это были постоянные работники, меньшая часть технического персонала — приглашенные.

12:27. У прокурора больше нет вопросов. У подсудимых также нет вопросов к свидетелю. Вопросы есть у адвоката Харитонова.

— Вы сказали, что разговаривали с Вороновой, можете сказать круг обязанностей, который вам определил продюсер?

— Подробно, по пунктам мы не обсуждали. Мы определили общий круг вопросов. У Вороновой большая нагрузка была, ей нужен был помощник при взаимодействии с «Винзаводом», было много бумажной работы. В этой части я помогала. И во взаимодействии со всеми техническими службами.

— Вы сказали, что получали 35 тысяч. Где вам выплачивалась зарплата?

— В кассе у Войкиной.

Свидетель говорит, что при получении зарплаты расписывалась в ведомости. Далее Канафеева рассказывает про «100% фуриозо»: «Это был перформанс, скорее». Адвокат детально спрашивает о том, кто ставил и кто участвовал в мероприятии. Свидетель говорит, что было два режиссера из Италии, были приглашенные артисты не из «Седьмой студии». Адвокат спрашивает, кто конкретно определял размер гонораров. Свидетель говорит, что не знает, кто конкретно определял размер, суммы тоже не помнит. Свидетель Канафеева рассказывает, что ей Воронова объяснила, как устанавливаются и выплачиваются гонорары. За проект «100% фуриозо» артистам выплачивался гонорар наличными, говорит свидетель. Но, она оговаривается, на момент выплаты гонораров она уже увольнялась из «Платформы».

12:24. Прокурор продолжает допрос.

— В ваши обязанности входило договориться о стоимости оборудования, гонораров артистам?

— На этапе планирования я выясняла стоимость аренды помещения (для репетиций.— “Ъ”), далее оговаривала дополнительные технические нужды для кастинга. Все непосредственно я согласовывала с Вороновой. После подтверждения заключался договор на аренду. Для приезда режиссеров, естественно, требовалось бронирование гостиниц, покупка билетов.

— В каком виде оформлялись сметы? Как документ или просто на бумаге излагался план?

— В электронном виде таблицей Excel.

— Были случаи, когда Воронова без согласования с руководством распоряжалась суммами?

— Я не могу сказать. Я не знаю.

— После согласования сметы в нее вносились изменения?

— В процессе могли быть изменения. Непредвиденные расходы. Творческий процесс непредсказуем.

— А на момент согласования предварительных расходов?

—Могло быть. Например, аренда дороговата. Надо было искать вариант дешевле. Если превышало объем запланированного на проект, пытались найти более дешевые варианты. В плане реквизита что-то находилось бесплатно.

— Как оплачивалась?

— Они получали фиксированную сумму за репетиционный период и выплаты за число спектаклей. Получали наличными, подписывали расходник.

— От кого получали (расходник.— “Ъ”)?

— По Ricci/forte не помню. В кассе, но могла и я взять деньги из кассы под ордер и заплатить им. Но я потом предоставляла отчет.

— Вы как в кассе деньги получали?

— У Ларисы Войкиной. Ей же отчеты отдавались.

— Войкина откуда знала, сколько вам денег надо?

— Выдавалось на основании сметы, которая была согласована с Вороновой. Выдавалась не полным объемом, определенными частями на разных этапах. На закупку реквизита брала деньги, потом отчитывалась, сдавала чеки. Все это шло в работу.

— Реквизит, который приобретался, артисты… На них документы составлялись?

— На все, что я закупала, у меня был чек. Что касается участников, договоры заключались. При получении гонорара они подписывали расходный ордер.

— С кем заключались договоры? Кто был нанимателем?

— АНО «Седьмая студия». Я видела документы с артистами. С режиссерами Ricci/forte точно были договоры у «Седьмой студии». Договоры хранились в офисе «Седьмой студии» на «Винзаводе».

— Вы их видели, что они физически там хранятся?

— Договоры артистам я передавала на подпись. Они их подписывали, потом… Скорее всего, в офис. Но у меня они точно не хранились.

— Назовите мероприятия, в которых участвовали.

Свидетель называет несколько мероприятий.

— «Седьмая студия» сотрудничала с «Гоголь-центром»? Какое-то оборудование брали на спектакли? Кто у кого?

— Световое оборудование нужно было. «Седьмая студия» у «Гоголь-центра» брала оборудование. Для репетиций «Гоголь-центр» предоставлял помещения.

— Как проводились расчеты?

— Помещение для репетиций предоставлялось бесплатно.

— Зарплата у вас менялась?

— Нет. Была премия один раз. В марте пришла и в завершение сезона была небольшая премия всему техническому персоналу. В районе 5 тысяч рублей.

— Помимо вас, как линейного продюсера, сможете назвать лиц, которые трудились как линейные продюсеры?

— Продюсер направления танец Дарья Коваль, музыкальный продюсер (называет неразборчиво.— “Ъ”), медиа — я забыла девушку, редко с ней пересекались.

— Кто из технического персонально трудился там постоянно?

— Технический директор Олег Назаров, художник по свету Елена Перельман, монтировщиков, звукорежиссеров не помню. Суммы их зарплат, заключались ли с ними договора, я не знаю.

12:02. Свидетель перечисляет свои обязанности: поиск площадок для репетиций, реализация творческого замысла режиссеров, художников и другое.

Прокурор спрашивает, почему не было официального трудоустройства, почему ее это устроило. «На первом месте был опыт, возможность работать в проекте»,— говорит свидетель.

— К работе сразу приступили?

— На следующий день после собеседования я написала заявление об увольнении в компании женской одежды Climona, я там работала PR-менеджером.

По словам Канафеевой, она отработала в Climona положенные по ТК две недели, а затем ушла на «Платформу». Ей сразу дали в реализацию «практически с нуля» проект с итальянской театральной группой Ricci/forte. Все проверяла Воронова, добавляет свидетель.

12:00. Вопросы свидетелю задает прокурор Олег Лавров.

— Трудились ли в рамках «Платформы»?

— Да, исполнительный продюсер по направлению «Театр» с марта по ноябрь 2013 года.

— Как вы туда трудоустроились?

— Искала работу в театре. Через общих знакомых узнала, что на «Платформе» нужен продюсер. Отправила резюме через знакомых.

Свидетель говорит, что у нее филологическое образование, но также она изучала историю театра, хотела работать в этой сфере. Она говорит, что не помнит точной даты собеседования, примерно март 2013 года. Ее собеседовала Екатерина Воронова. «Встретились мы в кафе "Гоголь-центра", в фойе»,— рассказывает свидетель.

— Вы были трудоустроены официально?— спрашивает прокурор.

— Никакие документы я не подписывала.

Канафеева говорит, что у нее была зарплата 35 тысяч в месяц.

11:56. Канафеева говорит, что знает Серебренникова: «Работала на его проекте "Платформа". Знаю его как художественного руководителя. Отношения рабочие”.

Свидетель говорит, что знает Малобродского, встречалась с ним на премьерах: “Также знаю как директора "Гоголь-центра ". Лично с ним не работала».

«Софью Михайловну знаю как руководителя театрального отдела министерства культуры. Лично также не взаимодействовала. Знала, что она оказывала поддержку»,— говорит свидетель Канафеева. Фамилия Итина ей неизвестна. По ее словам, она видела ее фамилию только в документах.

11:46. В зал входит молодая женщина. Она представляется: Виктория Канафеева, образование высшее, сейчас работает в центре йоги «Прана».

11:45. Выступает прокурор Олег Лавров по поводу ходатайства адвоката Харитонова, которое было заявлено на прошлом заседании. Он против приобщения к делу распечаток материалов из газет и журналов о мероприятиях на «Платформе», а также распечатки страницы «Платформы» в Facebook. По словам прокурора, нужно делать запрос издателям, чтобы они предоставляли материалы. Он говорит, что распечатки были сделаны недавно, 19 февраля, и нет уверенности, что ранее в эти материалы не вносились правки.

Также прокурор против приобщения к делу списка участников проекта, так как этот список, по его словам, «составлен субъективно». Далее господин Лавров высказывается о видеозаписях, представленных адвокатом Харитоновым на прошлом заседании: «Сами видеозаписи не свидетельствуют объективно о дате их изготовления. Нельзя достоверно определить, что именно это тот спектакль, проведенный в тот день и определенным кругом лиц. В таком формате материал не может быть приобщен к делу».

Затем прокурор высказывается по вопросу, могут ли подсудимые участвовать в проведении экспертизы. «Данный вопрос может быть разрешен при обращении эксперта, если такой поступит.

В настоящий момент я не вижу оснований для привлечения подсудимых к экспертизе»,— говорит прокурор.

11:36. Заседание возобновляется.

Судья говорит, что пока вопросы о приобщении диска с видео, который представила адвокат Поверинова, откладывается из-за технических неполадок. Поднимается адвокат Карпинская. Она говорит, что также хотела бы приобщить диск с видеофайлами. Судья говорит, что эти файлы посмотрят позже, когда будут устранены неполадки.

10:44. Секретарь не может запустить файл с диска. На экране надпись «PC HDMI 1. Нет сигнала». Секретарь выходит из зала, затем возвращается с пультом от телевизора. Она пытается переключить сигнал с TV на PC, но на экране возникает все та же надпись «Нет сигнала». Судя по надписи на экране, к нему не подключен провод HDMI, но секретарь упорно что-то переключает на пульте. В итоге судья объявила перерыв в заседании.

К экрану быстро подошли Серебренников, его адвокат Дмитрий Харитонов и муж Софьи Апфельбаум, но почти сразу отошли от него и пошли гулять по коридору. Часть слушателей также вышла из зала, другие остались на местах.

10:39. Судья включает большой экран, расположенный рядом с ее столом. Начинается просмотр диска, представленного адвокатом Повериновой. Судебный секретарь проговаривает названия мероприятий. В это время зал заседаний покинули три слушателя.

10:35. — У вас тут с ошибкой написано,— говорит судья, прочитав желтый стикер, прикрепленный к диску. — Кто писал?

— Я писала,— улыбается Апфельбаум.

Стикер забирает адвокат Поверинова.

10:34. Адвокат Поверинова называет еще одну лекцию и один мастер-класс. Следом перечисляются: передача «Портрет на фоне спектакля "100% фуриозо"», пресс-конференция, посвященная открытию «Платформы». Госпожа Поверинова подчеркивает, что в пресс-конференции участвовал Александр Авдеев, который тогда занимал пост министра культуры России. Далее перечисляются мероприятия «Memory spaces», <...>, «Мальчики пахнут апельсинами» в рамках театрального мультиплекса «Диалоги», «Лучшие песни человечества». По словам защитника, на диске содержатся записи сцен «Сон в летнюю ночь» и показ самого спектакля. «Предоставляю вам эти материалы. Прошу приобщить»,— говорит Поверинова.

10:29. Адвокат Поверинова перечисляет не только названия мероприятий, но и даты их проведения, а также документы, согласно которым они проводились.

10:27. Адвокат Поверинова перечисляет материалы, которые содержатся на представленном суду диске: встреча с Любимовым, лекция Марины Давыдовой, дискуссия «Московский театр: что нам со всем этим делать», реквием Стиву Джобсу, балет древесных теней, «Метаморфозы», интервью Давида Бобе, передача «Портрет на фоне спектакля "Охота на Снарка"», лекция Алексея Бартошевича, затем еще одна лекция, модератором на которой была Марина Давыдова.

10:21. Судья спрашивает, есть ли у кого дополнительные ходатайства. Поднимается адвокат Ирина Поверинова, защищающая Софью Апфельбаум. Она просит приобщить к делу дополнительные материалы — жесткий диск объемом 264 гигабайта. На диске содержатся видеозаписи с «Платформы» продолжительностью 18 часов 11 минут. Как говорит Поверинова, Апфельбаум вспомнила, что телеканал «Театр» проводил съемку на «Платформе». По словам Повериновой, они сделали запрос телеканалу, и там подтвердил, что съемка спектаклей велась.

10:19. — Кто опоздал сегодня?— интересуется судья у защитников.

— Никто! Мы пришли рано-прерано! Никто не опоздал.— говорит адвокат Ирина Поверинова.

10:10. В зал входит судья Ирина Аккуратова. Проверяется явка: нет одного из представителей гособивнения — прокурора Надежды Игнатовой, а также представителей Министерства культуры — потерпевшей стороны по делу.

10:05. Участников процесса пригласили в зал. Следом за ними прошли родственники подсудимых, среди них пожилые родители Софьи Апфельбаум. После в зал прошли слушатели.

10:04. На заседание пришел главред сайта Carnegie.ru Александр Баунов.

10:02. Приставы не стали выставлять скамью поперек коридора у 433 зала, ограничивая зону только для участников процесса. Поэтому слушатели, которых сегодня больше, чем на прошлом заседании, занимают места на скамейках прямо у зала.

9:54. Пришла адвокат Ксения Карпинская.

9:51. Заседание задерживается. Все подсудимые — Софья Апфельбаум, Юрий Итин, Алексей Малобродский, Кирилл Серебренников — в сборе. Они стоят у 433 зала и ждут начала заседания. Серебренников общается с кем-то из пришедших его поддержать. Неподалеку от подсудимых стоят их адвокаты — все, кроме Ксении Карпинской, защитника Алексея Малобродского.

9:42. По делу уже проводилась финансово-экономическая экспертиза. Соответствующее заключение имеется в распоряжении “Ъ”. Экспертизу проводила специалист Татьяна Рафикова из некоммерческого частного партнерства «Коллегия ревизоров, экспертов и специалистов» — НП КРЭС. Специалист Рафикова проводила экспертизу по делу «Седьмой студии» три месяца, с 19 сентября 2017 года по 29 декабря 2017 года.

Экспертиза была представлена суду гособвинением в качестве доказательства на заседании 5 февраля. Она содержится в 249 и 250 томах дела. После того как прокуратура огласила ее результаты, судья Ирина Аккуратова поставила вопрос о проведении новой экспертизы. Почему это нужно, судья если и сообщила, то очень быстро, так что никто не услышал.

Адвокат Ксения Карпинская, представляющая интересы Алексея Малобродского, заявила, что в основу экспертизы, которую проводила госпожа Рафикова, были положены данные, полученные из компьютера бухгалтера Татьяны Жириковой. Однако в деле есть постановление следствия, которое признает данные из компьютера Жириковой «недопустимым доказательством» (есть в распоряжении “Ъ”).

9:29. Тридцатое заседание по делу «Седьмой студии» в Мещанском суде Москвы назначено на 09:30. Предполагается, что сегодня судья Ирина Аккуратова назначит новую экспертизу по делу. Вопрос в том, какой будет эта экспертиза и кто ее будет проводить. На прошлом заседании, 12 февраля, гособвинение попросило выполнить только финансово-экономическую экспертизу — выяснить, был ли причинен ущерб государству и если да, то в каком размере. Сторона защиты просила провести комплексную экспертизу, которая затрагивала бы не только финансовые, но и социоискусствоведческие аспекты деятельности «Седьмой студии» при организации «Платформы».

---

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Роман Дорофеев, Роман Шаталов