Прокурор запросил наказание по делу о беспорядках в колонии для несовершеннолетних

Гособвинение потребовало назначить наказание от двух лет одиннадцати месяцев до трех лет и двух месяцев восьми фигурантам дела о беспорядках в Можайской воспитательной колонии для несовершеннолетних. Судебный процесс подошел к стадии прений. Адвокаты заявили суду, что действия подсудимых были неправильно квалифицированы: вместо ст. 212 УК РФ (массовые беспорядки) надо было вменять в вину более легкую ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение имущества).

В Московском областном суде начались прения по делу о массовых беспорядках (ст. 212 УК РФ) в Можайской воспитательной колонии для несовершеннолетних. Прокурор заявил, что меняет обвинение для подсудимого Михаила Ершова, который ранее считался организатором бунта, на участие в массовых беспорядках. Говоря о наказании, гособвинитель попросил суд назначить подсудимым от двух лет одиннадцати месяцев до трех лет двух месяцев лишения свободы, а с учетом предыдущего не отбытого воспитанниками колонии срока,— от трех лет трех месяцев до трех лет десяти месяцев. «Это серьезные сроки»,— считает адвокат Инна Гербовицкая.

Напомним, по версии обвинения, несовершеннолетние воспитанники колонии, ожидая перевода во взрослую колонию, в ночь на 22 февраля 2016 года устроили бунт. Вечером 21 февраля они собрали большую часть осужденных — 55 человек из 75 — в спортзале на втором этаже общежития, забаррикадировали входы и начали крушить мебель. В обвинительном заключении приводится внушительный список уничтоженного имущества на 330 тыс. руб.: 42 армейские кровати, 52 стула, 56 табуретов, 100 мягких табуретов, комплект кухонных табуретов (дороже всех предыдущих), 52 тумбочки, семь кресел, два стола компьютерных, семь столов обеденных, стол для переговоров, теннисный стол, а также большое количество техники, в том числе компьютеры, музцентры, игровые приставки и принтер. Подушки (уничтожено 30 штук) воспитанники поджигали и выкидывали в окно. Погром начался в 19:30, ночью состоялись переговоры, а баррикады начали разбирать к утру. У сотрудников колонии молодые люди просили сигареты и мобильные телефоны. После беспорядков начальнику колонии и нескольким сотрудникам были объявлены строгие выговоры, остальные сотрудники колонии понесли дисциплинарные наказания.

Адвокаты доказывали судебной коллегии, что действия воспитанников нельзя квалифицировать по ст. 212, так как в ней указано, что массовые беспорядки сопровождаются насилием, применением оружия, взрывных устройств, веществ и предметов, опасных для окружающих, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти. «Но в тексте обвинения нет указаний на насилие, использование оружия»,— говорит госпожа Гербовицкая. Ее подзащитный Михаил Вишняков признал, что позвал воспитанников в спортзал, где они обычно собирались, выбросил кровать и шкаф, а также сорвал бирку с фамилией со своей формы. «Это можно квалифицировать по ч. 1 ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение чужого имущества со значительным ущербом)»,— сообщила адвокат. Подзащитный адвоката Ольги Митюшиной Александр Дорожкин, по ее словам, признал, что перекрыл входную дверь грифом от штанги и ломал сейф: эти действия также подпадают под ст. 167. Адвокат Сергей Головин отметил, что действия его подзащитного Максима Румянцева в обвинительном заключении описаны общими фразами — совершал активные действия, участвовал в поджоге. Господин Головин считает, что это «тянет только на ст. 167». Максимальное наказание по этой статье — до двух лет лишения свободы, в то время как по ст. 212 (подсудимым вменяются вторая и третья части) предусмотрено наказание от трех до восьми лет.

Адвокаты также напомнили, что причиной бунта сами воспитанники назвали побои и унижение со стороны сотрудников колонии. По словам Инны Гербовицкой, когда подростки плохо читали стихи или отказывались мыть полы, их били, пинали, подвергали унизительным наказаниям, а также давили на ноги, если обувь была грязной. Сразу после бунта 23 воспитанника передали членам ОНК жалобы на участившиеся случаи неформальных наказаний: за провинности вроде оторванной пуговицы сотрудники, по словам воспитанников, били их железными и деревянными палками от шкафов (кронштейны для вешалок), ногами, скрученными газетами и журналами, а также резиновыми дубинками. Спустя три недели начальник колонии Олег Меркурьев снова вызвал членов ОНК, и 18 подростков отказались от своих заявлений. Следственный комитет отказался возбуждать уголовное дело по ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). «Ни сторона обвинения, ни следствие не дали оценку тому факту, что несовершеннолетних подтолкнули недопустимые действия сотрудников колонии»,— считает госпожа Гербовицкая.

Анастасия Курилова