Пианист Роберт Гласпер о смешении жанров

В рамках ежегодного фестиваля «Триумф джаза», который в этом году пройдет в Москве, Санкт-Петербурге и Туле, в России выступит джазовый пианист Роберт Гласпер, важнейший персонаж как джазовой, так и R’n’B— и хип-хоп-сцены. Его акустическое трио выступит 13 марта в петербургском ДК имени Горького, 14 марта в столичном клубе Игоря Бутмана на Таганке и 15 марта в Московском международном доме музыки. Борис Барабанов расспросил Роберта Гласпера об истоках его акустического состава, о новых проектах и будущем хип-хопа.

— В прошлом году вы представили новый проект R+R=Now, который, насколько я знаю, связан с фильмом о Нине Симон.

— Давайте я сразу все объясню. С самим фильмом «Что случилось, мисс Симон?» (2015) R+R=Now не имеет ничего общего. Идея проекта R+R=Now родилась, когда я работал над альбомом «Nina Revisited» , который вышел параллельно с фильмом. Меня очень впечатлила одна фраза из интервью Нины Симон, она сказала: «Отражать свое время — прямая обязанность артиста». Единственное, что объединяет R+R=Now с альбомом «Nina Revisited»,— это барабанщик Джастин Тайсон.

Для меня R+R=Now — это опыт работы с сегодняшней музыкой, которая рождается на пересечении жанров — хип-хопа, джаза и R’n’B.

Я считаю, что в R+R=Now нам удалось посмотреть на эти жанры под свежим углом зрения. В первом альбоме R+R=Now «Collagically Speaking» они смешаны таким образом, что вы не найдете швов, неясно, где один переходит а другой. Мы все, кто работал над этим альбомом, чувствовали себя первопроходцами. Оказалось, что в джазе это все еще возможно.

— Вы приезжаете в Москву со своим акустическим составом. А как дела у Криса Дейва, Деррика Ходжа и Кейси Бенджамина, вместе с которыми вы заработали «Грэмми», записав альбом «Black Radio» (2012)?

— С Крисом Дейвом и Дерриком Ходжем мы все еще выступаем в составе электрического трио, просто следите за анонсами. А Кейси Бенджамин работает сейчас над своим собственным альбомом, на котором вы, конечно, услышите его фирменный вокодер и саксофон. Кстати, он довольно активно играет в клубах, как диджей, если это кому-либо интересно. Что касается моего акустического состава, то его участников Дамиона Рида и Висенте Аркера я знаю еще с колледжа. С Дамионом мы вместе сдавали вступительные экзамены в 1999 году. Ну и с Висенте я познакомился примерно тогда же, это был период, когда я гастролировал с великим гитаристом Расселом Мэлоуном. Я был на фестивале в Италии, а Висенте играл там с Дональдом Харрисоном. И вот мы втроем начали играть вместе. На раннем этапе это были просто джемы в бруклинских клубах. Старались играть, когда только появлялась возможность, не реже раза в неделю. Это было задолго до того, как я выпустил свой первый диск. Так что опыт совместного музицирования у нас очень большой.

— А кто такой диджей Джаи Санденс, который приезжает с вашим трио?

— Джаи — это человек, который привносит уникальный эмоциональный элемент в наши выступления. Это совсем не то, что вы представляете себе, когда говорят «диджей», не скрэтчи или что-либо подобное. Это звуковые ландшафты, это разговорные фрагменты и еще, я бы сказал, цвета.

— Ваш состав будет играть в России материал последнего по времени выхода акустического альбома «Covered» (2015)?

— Нет, не только. Мы планируем взять понемногу из всех моих проектов, из всех периодов. Ранние записи нашего акустического трио выходили на рекорд-лейбле Blue Note, так что мы не можем оставить их без внимания. Но попробуем сыграть и вещи из «Black Radio». В общем, дадим максимум из того, что возможно исполнить силами акустического состава.

— Вероятно, вы самое надежное в сегодняшнем музыкальном мире звено, соединяющее джаз и хип-хоп. В России сейчас бум хип-хопа, но многие объясняют его тем фактом, что эту музыку сейчас очень просто производить и распространять. Как объяснить людям, что хип-хоп может быть сложной и даже изысканной музыкой?

— Если вы обратитесь к истокам хип-хопа, вы легко обнаружите, насколько действительно изысканной была эта музыка. В хип-хопе существует не меньше разновидностей, чем в джазе.

Есть музыкальные формы, которые очень просты в производстве, но при желании вы можете найти формы хип-хопа, которые требуют очень долгой студийной работы.

В джазе было то же самое, он пережил разные периоды в своем развитии. Простота и изысканность идут рука об руку, и то же я могу сказать о джазе и хип-хопе, они сейчас близки как никогда. Нужно только присмотреться.

— Вы работали с Кендриком Ламаром, в том числе над его альбомом-триумфом «To Pimp a Butterfly» (2015). А кого из молодых рэперов вы бы назвали следующим Кендриком?

— На данный момент никого. Кендрик остается Кендриком. У него очень мощный стержень внутри, он свое место занял надолго. Ему нет еще и 30 лет, у него еще все впереди. Это один из музыкантов с самым большим креативным потенциалом из всех, кого я знаю. Есть очень многообещающие ребята, но не думаю, что на горизонте есть кто-то, кто может претендовать на его место.