Как пресса реагировала на события на острове Даманском

50 лет назад произошел крупнейший пограничный конфликт между двумя главными социалистическими странами — СССР и Китаем. Новости о боях за советский остров Даманский (в настоящее время китайский остров Чжэньбао) доходили до советского читателя не всегда сразу и всегда в идеологически правильном виде.

Новость второго плана

Поначалу советская пресса почти не замечала вооруженных столкновений в районе острова Даманского. На следующий день после первого боя на советско-китайской границе, 3 марта 1969 года, в «Правде» появилось маленькое сообщение ТАСС:

«Провокация китайских властей на советско-китайской границе.

2 марта в 4 часа 10 минут московского времени китайские власти организовали в районе пограничного пункта Нижне-Михайловка (остров Даманский) на реке Уссури вооруженную провокацию. Вооруженный китайский отряд перешел советскую государственную границу и направился к острову Даманский. По советским пограничникам, охранявшим этот район, с китайской стороны был внезапно открыт огонь. Имеются убитые и раненые. Решительными действиями советских пограничников нарушители границы были отогнаны с советской территории.

2 марта с. г. Советское правительство направило правительству КНР ноту, в которой выражало решительный протест по поводу провокационных действий китайских властей на советско-китайской границе. В ноте, в частности, указывается, что провокационные действия китайских властей на советско-китайской границе будут встречать с нашей стороны отпор и решительно пресекаться».

Тассовка была размещена даже не на первой, а на четвертой полосе газеты. Ее было сложно заметить на фоне занимавшего большую часть полосы материала «Могучий подъем» о том, как все лучше живется в социалистической Польше. Передовица «Правды» и вовсе была посвящена финансам и кредиту в плановом управлении экономикой.

Во вторник 4 марта во всех газетах была опубликована «Нота Советского правительства правительству КНР». В ней Москва «требует немедленного расследования и самого строгого наказания лиц, ответственных за организацию указанной провокации… настаивает на принятии безотлагательных мер, которые исключали бы всякое нарушение советско-китайской границы… оставляет за собой право принять решительные меры для пресечения провокаций».

Но даже «Красная звезда», печатный орган Министерства обороны СССР, напечатала ноту не на первой полосе. И гораздо больше места уделила военным учениям в Московском военном округе, коварным планам реваншистов ФРГ и прочим новостям.

Прошел еще день — и газеты опубликовали сообщение ТАСС:

«В связи с нотой Советского правительства по поводу вооруженной провокации на советско-китайской границе в Пекине опубликована ответная нота китайских властей, в которой необоснованно отвергаются справедливые обвинения Советского Союза и предпринимаются попытки уйти от ответственности за совершенные преступления». Текст ноты правительства КНР в сообщении отсутствовал.

День гнева

В следующие два дня в газетах мелькали заметки о реакционной политике китайских властей. А 8 марта, в Международный женский день и день похорон погибших на Даманском пограничников, вся пресса разразилась множеством больших материалов на злобу дня.

«Известия»: «Трудящиеся нашей страны сурово осуждают провокацию маоистов.

Москва. 8 марта, как и накануне, к зданию китайского посольства в Москве пришли десятки тысяч москвичей. Рабочие с предприятий столицы, служащие, студенты пришли сюда, чтобы выразить свой гнев и осуждение пекинских руководителей.

Окна китайского посольства по-прежнему зашторены. Лишь изредка мелькнет в одном из них силуэт и тут же скроется. Мимо здания проходят колонны. Над головами транспаранты: “Провокаторов к позорному столбу!»”, “Полностью одобряем меры Советского правительства!”, “Долой клику Мао Цзэ-дуна!”, “Да здравствует ЦК КПСС и ее ленинский Центральный Комитет!”

Демонстранты гневно поднимают вверх кулаки. Скандируют: “Позор, позор, позор!”. Идут по улице Дружбы возмущенные советские люди, которые считают китайский народ своим другом. Пекинские руководители совершают сейчас против него величайшее преступление, пытаясь отравить сознание китайского народа, в особенности молодежи, ядом антисоветизма… Идут сдержанные, но полные суровости и гнева советские люди. И с каждой новой колонной растет частокол транспарантов, древки которых демонстранты втыкают в сугробы у внешней ограды посольства: “Долой великодержавный шовинизм китайских руководителей!”, “Клика Мао Цзэ-дуна предает дело народов, борющихся против империализма”, “Да здравствуют героические Вооруженные Силы Советского Союза!”».

«Советская Россия» дополнила картину:

«Вдоль здания посольства — цепочка милиции. Впрочем, сами демонстранты соблюдают образцовый порядок. На истерический шабаш, учиненный у советского посольства в Пекине, москвичи отвечают выдержкой, дисциплинированностью. Никто не пытается проникнуть на территорию посольства».

Газетные полосы заполнили сообщения: «Митинги и собрания прошли на всех крупнейших предприятиях столицы… На заводах и фабриках Среднего Урала… На предприятиях и стройках Ташкента… Трудящиеся Белоруссии с глубоким возмущением…» «Красная звезда» писала о митингах в военных округах и на флоте. На митинге в Краснознаменном дальневосточном военном округе младший сержант Ю. Сараев заявил: «На только что закончившихся ответственных учениях ракетчики доказали, что грозное оружие, вверенное им Родиной для защиты дальневосточных рубежей, находится в крепких, надежных руках. Пусть помнят об этом любые провокаторы».

Во всех газетах было опубликовано сообщение ТАСС о пресс-конференции в МИД СССР, на которой впервые были обнародованы подробности инцидента, названо число погибших и раненых советских солдат: «Действия китайцев в отношении советских пограничников можно сравнить только с самыми изуверскими зверствами китайских милитаристов и чанкайшистов в 20–30 годах во время вооруженных конфликтах… Вслед за вооруженным вторжением в пределы советской территории по команде в Китае поднялась новая волна антисоветской истерии и националистического психоза. На многолюдных организованных сборищах с участием военных раздаются антисоветские призывы и угрозы. Начиная с 3 марта советское посольство в Пекине подвергается в полном смысле осады со стороны хулиганствующих групп. Для чего понадобилась клике Мао Цзэ-дуна эта вооруженная провокация и сопутствующий ей политический шабаш?.. Маоисты стремятся создать такую атмосферу в своей стране, которая позволила бы им отвлечь внимание китайского народа от крупных экономических и политических провалов внутри страны… Конечно, не случайным является то, что провокация на советско-китайской границе устроена в период подготовки к IX съезду КПК…

В заключение пресс-конференции Л. М. Замятин и заместитель начальника Главного управления пограничных войск СССР генерал-лейтенант П. И. Ионов ответили на вопросы корреспондентов».

Какие вопросы? Какие на них были даны ответы? Об этом читатели советских газет не узнали.

Страна узнала своих героев

8 и 9 марта 1969 года с погранзаставы в селе Нижне-Михайловка и из госпиталя, где находились раненые пограничники, передали свои репортажи корреспонденты всех центральных газет. Прозвучали имена солдат, появились их фотографии.

«Известия»: «Отважно действует в эти минуты младший сержант Юрий Бабанский, принимая самостоятельное решение — открыть ответный огонь и выдворить провокаторов с нашего острова… Солдат Валерий Захаров, сам получив ранение, вынес с поля боя старшего лейтенанта Бубенина… Военврач, майор Вячеслав Квитко, с риском для жизни пробрался в глубь острова во время боя, чтобы спасти раненых… Николай Петров шел в бой с кинокамерой и фотоаппаратом на груди. На пленке, проявленной после боя, остались последние кадры предательского нападения китайских пограничников…»

Фотографии, сделанные Петровым, были опубликованы в газетах как «фотодокументы, изобличающие провокаторов». Вот как звучали подписи под ними: «На двух следующих фотографиях видны китайские провокаторы, нарушившие границу. Навстречу им идут трое наших пограничников, чтобы предложить непрошеным гостям убраться с советской земли. А вот маоцзэдуновские солдаты, увидев объектив фотоаппарата, стараются увернуться, а то и закрыть лицо. Они знают: за преступление придется отвечать».

«Труд»: «Иван Стрельников и мертвым был страшен маоистским авантюристам. Уже бездыханный труп офицера они прошили автоматной очередью».

«Советская Россия»: «В разгар столкновения, несмотря на обстрел, к острову Даманский подъехали на лошади трое жителей села Нижне-Михайловка. Трое с одинаковой фамилией — Авдеев. Двое из них подняли оружие павших и пополнили ряды бойцов, а третий подносил боеприпасы. Эти люди пришли сюда по велению долга советского человека…

Рядовой Валерий Захаров, будучи раненым, вынес контуженного командира Бубенина в безопасное место. Потом бросился на помощь раненому другу Алексею Сырнову. Но тут же упал. Пуля прошла через комсомольский билет прямо в сердце…

Саша Шестаков, любимец заставы Стрельникова, ни разу не участвовал в столкновениях с китайскими нарушителями границы. Он был поваром заставы. Но он много раз просил взять его в наряд. Взяли. И первый пограничный эпизод стал для него последним. Саша погиб. Погиб героем…

Раненые советские воины лежат в госпитале. В госпиталь к ним трудно пройти. Непрерывно идут делегаты предприятий и учреждений городов. В магазинах раскуплены самые дорогие конфеты, торты и шоколад. Несут пограничникам: “Поправляйтесь, ребята”».

«Красная звезда»: «Сразу уточним, что раненых в бою оказалось не четырнадцать, как сообщалось, а пятнадцать. Пятнадцатый обнаружился недавно. Это рядовой Петр Величко, который долго скрывал от командира и врачей, что ранен. Ему никак не хотелось покидать родную заставу, государственную границу. «Пустяки,— сказал он сослуживцам.— С какой-то царапиной в госпиталь попадать». Когда же об этом узнал врач и осмотрел солдата, у него оказался осколок мины в теле».

После 9 марта вал публикаций спал. Чтобы подняться снова после возобновления боевых действий 15 марта. Советское правительство опубликовало следующее заявление:

«Факты говорят о том, что правительство Китайской Народной Республики не сделало необходимых выводов из предупреждения Советского правительства в связи с организованной китайскими властями вооруженной провокацией 2 марта с. г. на острове Даманский и продолжает провоцировать новые инциденты.

Во время встречи представителей китайских и советских пограничных войск, состоявшейся 12 марта с. г., офицер китайского погранпоста Хутоу, ссылаясь на указание Мао Цзэ-дуна, высказал угрозы применения вооруженной силы в отношении советских пограничников, охраняющих остров Даманский».

В заявлении повторялось утверждение: «Остров Даманский — неотъемлемая часть советской территории». Передовица «Правды» 17 марта 1969 года была озаглавлена «Границы СССР священны и неприкосновенны!».

После завершения боевых действий и вытеснения китайских военных с острова Даманский тон газетных репортажей стал таким: врагу дан отпор, граница на замке, страна может спать спокойно.

Газеты публиковали интервью с представителями командования погранвойск, с родственниками погибших. Писали о новых примерах героизма, проявленного советскими солдатами. Рядовой Борис Галимбеков рассказывал корреспонденту «Красной звезды»: «Во время боя на Даманском я лицом к лицу встретился с китайским налетчиком. Оба остолбенели. На вид моему недругу и двадцати нельзя было дать. Первым опомнился я. Нажал на спусковой крючок, и мой соперник рухнул в снег. А ведь этот китайский парень, одурманенный маоистскими бреднями, мог бы жить. Его убила подлейшая клика Мао Цзэ-дуна».

На погранзаставе, бойцы которой приняли бой, состоялись выборы в местные советы.

Как видно из репортажа «Красной звезды», на избирательных бюллетенях солдаты писали лозунги: «Будем твердо стоять на защите наших рубежей. Позор клике Мао!», «Наши границы священны. Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет»,

«Голосую за партию, за народ, за расцвет нашей любимой родины», «Клянемся защищать священные рубежи нашей родины до последнего дыхания», «Пусть мой голос будет предупреждением зарвавшимся маоистским бандитам. Не пропустим провокаторов на свою территорию!».

Сообщалось, что многие воины-пограничники в эти дни подали заявления о вступлении в КПСС и ВЛКСМ.

---

Взгляд со стороны

О событиях на Даманском писала пресса соцстран и газеты зарубежных компартий. В публикациях пересказывались основные тезисы советской пропаганды — это единичный инцидент, вина за который лежит не на китайском народе, а на клике Мао.

«Трибуна Люду» (Trybuna Ludu, ПНР) охарактеризовала вооруженную китайскую провокацию на границе с СССР как «новое проявление авантюризма курса Мао»… «Нойес Дойчланд» (Neues Deutschland, ГДР) предупреждала, что вся ответственность за возможные осложнения в случае продолжение китайскими властями провокационных действий падет на правительство КНР… «Мадьяр Немзет» (Magyar Nemzet, Венгрия) опубликовала отчет о пресс-конференции МИДа под заголовком «Действия китайских властей могут привести к серьезным осложнениям»… Финская «Суомен сосиалидемокраатти» (Suomen Sosialidemokraatti) озаглавила отчет с той же пресс-конференции «Позор клике Мао».

Газета американских коммунистов «Дейли Уорлд» (The Daily World), газета чилийской Компартии «Эль Сигло» (El Siglo), газета Компартии Аргентины «Нуэстра Палабра» (Nuestra Palabra), ливанская газета «Аль-Ахбар» (Al-Akhbar) — все дружно повторяли основные тезисы, высказанные советским МИДом. Советская пресса с энтузиазмом перепечатывала цитаты из этих газет. И указывала на то, что буржуазные газеты «не скрывали удовлетворения действиями китайских властей». Полвека спустя эти буржуазные газеты стали гораздо доступнее, и можно прочесть, что же они писали. В основном западная пресса полагалась на сообщения информагентств, которые, в свою очередь, во многом состояли из того, что писали в СССР и в Китае.

После первого инцидента агентство UPI 4 марта распространило следующее сообщение: «Из Пекина сегодня сообщают о том, что десятки миллионов китайцев во всех континентальных районах участвовали прошлым вечером в демонстрациях против советского “вооруженного вторжения” на территорию коммунистического Китая. Китайская правительственная пропаганда заявляет, что только в Пекине 40 000 гражданских лиц и сотрудников милиции прошли маршем у советского посольства. На острове Чжэньбао на замерзшей реке Уссури, отделяющей Маньчжурию от советских приморских провинций, произошли столкновения китайских и советских войск. Конкурирующие коммунистические державы обменялись вчера нотами протеста, обвиняя друг друга в начале перестрелки. В Пекине красногвардейцы и рабочие, пробираясь сквозь сугробы, прошли мимо советского посольства, размахивая плакатами с призывами “повесить” советского премьер-министра Алексея Н. Косыгина и “поджарить” главу советской коммунистической партии Леонида И. Брежнева».

Пекинский корреспондент югославского информагентства «Танюг» сообщает о десятках тысяч демонстрантов, которые блокировали советское посольство и кричали «Долой советских ревизионистов!» и «Покончим с американским империализмом!».

После второго эпизода пограничных столкновений, 17 марта 1969 года, появилось следующее сообщение агентства UPI: «Сегодня на заводах и в школах по всему СССР прошли митинги протеста в связи с последним боем на границе с коммунистическим Китаем. Советские власти впервые обнародовали данные о том, что китайские позиции были обстреляны, чтобы изгнать “нарушителей”. Пекин высмеивает советских лидеров как “бешеных псов” и клянется, что они будут уничтожены. Советские учащиеся и рабочие собрались, чтобы выслушать сообщения о том, как горстка “героических” советских пограничников сдерживала атаку 3 тыс. китайцев в субботу на острове Даманский, спорном клочке земли на реке Уссури к востоку от Маньчжурии».

Многое из того, о чем говорилось на партсобраниях и собраниях трудящихся, проходивших по всей стране, в прессу не проникало.

Историк Екатерина Каменская в статье «Пограничный конфликт на о. Даманском 1969 г.: образ события в советской прессе и его восприятие населением» на основе изучения фондов Свердловского горкома КПСС показала, как реагировали на случившееся простые советские люди. В 60% отчетов с собраний, посвященных обсуждению письма ЦК КПСС «О провокациях советских властей на советско-китайской границе», были отражены критические высказывания. Женщины, выступавшие на митингах, говорили, что не хотят новой войны и боятся за своих сыновей. Но пресса писала по-другому. Вот как звучит выступление на митинге коллектива завода «Дальдизель» в Хабаровске инженера Д. И. Романенко в изложении корреспондента ТАСС: «Мы, сестры, жены, невесты тех, кто охраняет сейчас наш мирный труд, счастье и будущее наших детей, клеймим позором китайских авантюристов и твердо заявляем свое решительное: Не позволим!»

На собраниях общественности действия китайцев на границе постоянно сравнивали с действиями фашистов в годы Великой Отечественной. Люди задавали неудобные вопросы. Как китайцам удалось сосредоточить на Даманском большие силы незаметно для советских пограничников? Почему советская сторона оказалась неготовой к провокациям? Почему советские пограничники не применили оружие сразу? Почему китайцам позволили вынести своих убитых и раненых? И самый главный вопрос, на который не было официального ответа,— возможна ли война с Китаем?

Советские газеты этих вопросов не замечали.

Алексей Алексеев