Старший научный сотрудник ВАВТ Александр Зотин о том, как реформировать экономику Венесуэлы

Экономика чавизма — мир кривых зеркал, в котором законы рынка не работают. Зато работают другие правила.

Первое — иметь доступ к валюте по максимально выгодному курсу. При чавизме ее курс совершал резкие скачки, что позволяло многим компаниям выбивать соперников с рынка не из-за более высокого качества товаров или успешной маркетинговой политики, а в силу коррупционного доступа к преференциальным курсам.

Второе правило — накапливать как можно больше долгов в национальной валюте. В условиях гиперинфляции это логичная стратегия выживания. При фиксированной государством и значительно меньшей, чем инфляция, ставке по кредитам займы у банков стали выгодным инструментом обогащения компаний.

Крах чавизма должен привести к возврату к рыночным принципам. Система множественных курсов, скорее всего, будет заменена долларизацией хотя бы на первых порах. Такую практику уже прошли Эквадор или Зимбабве после гиперинфляции. Ползучая долларизация и так уже идет по стране.

Изменение правил игры для бизнеса приведет к краху компаний, бизнес-моделью которых был поиск коррупционных лазеек для доступа к преференциальному курсу и дешевым кредитам. Проблема в том, что за годы чавизма к этим моделям вынуждены были частично прибегать и рыночно ориентированные компании — иначе не выживешь. Так что проблемы трансформации будут в той или иной степени у всех. Профинансировать переход к рыночной экономике без массированной помощи МВФ и других международных доноров не получится. На быструю отдачу от роста добычи нефти тоже рассчитывать не стоит.

Производство нефти в Венесуэле за 15 лет упало с 3,2 млн баррелей в день до 1,2 млн. Быстрое возрождение нефтяной промышленности вряд ли возможно. Венесуэла занимает первое место в мире по доказанным резервам нефти — 302 млрд баррелей. Но это нефтяное богатство — проблемное.

Подавляющее большинство запасов — это тяжелая нефть бассейна Ориноко. Для ее добычи требуется применение технологий, которые требуют очень серьезных инвестиций. Вкладывать большие деньги в добычу дорогой нефти, да еще в Венесуэле, пусть даже и постчавистской,— занятие более чем рискованное. Прояснить ситуацию может простой пример. В США основные сланцевые месторождения расположены в Техасе. Но те сланцевые месторождения, которые удачно разрабатываются в США, имеются и на территории Мексики. И где же бум сланцевой добычи в этой стране? А ведь Мексика куда более политически предсказуема и интегрирована в экономику США, чем Венесуэла.

Несмотря на эти сложности, смена режима будет на руку инвесторам (сегодня это в основном Китай, США и Россия).

К размеру долга Венесуэлы следует относиться осторожно — в СМИ мелькают цифры выданных кредитов без учета того, что большая часть уже выплачена. Кроме того, под кредиты выдана масса обеспечения, которое может быть изъято в случае дефолта.

Держатели облигаций также выиграют в случае ухода Мадуро. Большая часть выпусков Минфина Венесуэлы и PDVSA сейчас и так в дефолте. А если придет новое правительство, можно будет рассчитывать на реструктуризацию с возвратом до 50% к номиналу. Что же касается прямых инвестиций, то их судьба также представляется более радужной в случае восстановления экономики, которое будет поддержано тем же МВФ.