Умерла Аньес Варда

На 91-м году жизни скончалась режиссер Аньес Варда, которую называли и бабушкой, и первой ласточкой французской «новой волны». В отличие от Годара и Трюффо, пионеров-мужчин этого движения, она не относилась к породе «фильмотечных крыс», не была кинокритиком, а ее темперамент превалировал над интеллектом и образованностью.

Варда родилась в Брюсселе, училась в Сорбонне, в школе декоративных искусств, зарабатывала на жизнь, фотографируя в Национальном народном театре. Ее первый фильм «Пуэнт Курт» был снят в 1955 году на средства и при поддержке друзей. Ален Рене, помогавший монтировать, показал картину Андре Базену — главному редактору журнала «Кайе дю синема», где формировался «священный круг» будущей «новой волны». Базен рекомендовал ее, но и после этого Варда не вошла в «священный круг», а выбрала свой индивидуальный путь.

1962-й — год ее триумфа: все говорят о фильме «Клео от 5 до 7» как образце нового кино, в котором доминирует образ, а не слово, драматургия кажется импровизированной, а движение камеры приближено к ритму человеческого дыхания.

Героиня картины, молодая женщина, в течение полутора часов гуляла по Парижу в ожидании врачебного диагноза, который может быть страшным, и по-новому открывала и ощущала повседневную жизнь города.

Однако следующая полнометражная лента резко разделяет поклонников и противников. Фильм «Счастье» (1964) одни восприняли как чистый китч, другие — как издевательскую пародию. Герой картины, любящий муж и отец, встречал другую женщину и пытался объяснить жене, что две женщины означают для него больше счастья, чем одна. Но непонятливая жена топилась в реке, и ее место занимала другая. По словам режиссера, замысел фильма отталкивался от одной красивой семейной фотографии: «Видимость счастья — это тоже счастье».

К тому времени Аньес Варда была не только престижным режиссером, но и женой Жака Деми, с чьим именем связан поздний всплеск «новой волны». Его «Лола» стала культовой картиной, а «Шербурские зонтики» принесли их создателю гран-при в Канне и открыли кинематографу Катрин Денёв. В этом была и заслуга Варда, сумевшей убедить мужа снять юную старлетку, которой она сама расчесала уложенные в бабетту волосы и рассыпала их по плечам. Карьера самой Варда не состояла из одних взлетов, она долго не могла добыть денег на полнометражные проекты. Продолжала работать в жанре документальных эссе, находя для них самые разнообразные темы. Даже одноминутные миниатюры и заказные ленты готовились с предельной тщательностью. «Свобода», «субъективность», «вечное движение» — ключевые слова, которыми критики определяют ее творчество. Особое место в нем занимают американский и феминистский периоды. Варда долго жила в США, была близка с Джимом Моррисоном, с окружением Уорхола, снимала его звезду Виву. О ее природном кинематографическом инстинкте говорили: «Она использует одну руку, чтобы снимать другую».

Еще одно ключевое слово — «феминизм». Варда никогда не выставляла его вперед как оружие, но внутренне была верна феминистскому взгляду на мир. Им пронизаны фильмы «Одна поет, другая нет» (1976) и «Джейн Биркин глазами Аньес Варда» (1986). В лице Биркин режиссер обрела свою новую музу.

По сути, Варда стояла у истоков современного феминизма, рассматривая мужчин как буржуа, а женщин — как пролетариат, но марксистская метафора, как и все остальное, что она придумывала, искрилась самоиронией.

Получив «Золотого льва» в Венеции за картину «Без крова и вне закона» (1985), Варда вернулась в большое кино. В этом фильме о девушке-бродяжке, которую с нутряным драматизмом сыграла юная Сандрин Боннер, соединились сильный сюжет со столь же сильным авторским началом, социальность — с экзистенциальностью. Теперь режиссера уже трудно было выбить из седла. Она основала собственную компанию «Сине Тамарис», с ней стали тесно работать ее дочь-художница Розали Варда и сын — режиссер и актер Матье Деми. Не хватало только Жака Деми, умершего в 1990 году.

Мало кто оставил память о себе в столь надежных руках. Варда выпустила два фильма, посвященных Деми,— «Жако из Нанта» и «Девушкам исполнилось 25 лет». Для второй картины она сумела устроить целое юбилейное торжество на родине знаменитого мюзикла «Девушки из Рошфора» и вывезти туда участников давнего хэппенинга. Сродни этой акции и замысел фильма «Сто и одна ночь» — грандиозного капустника к 100-летию кино, в котором принял участие не только сонм французских звезд, но и заокеанские гости ранга Роберта де Ниро.

Поздние работы Варда носят очень личный характер. Лейтмотив фильма «Побережья Аньес» (2008) — отражения и зеркала, а также приморские пляжи. Варда возлежит на берегу на какой-то восточной кушетке, примеривает на себя смешные наряды, молодежь расставляет вокруг зеркала, и все это вместе — пленительная инсталляция счастья, в которой выдержан идеальный баланс между реальностью и искусством. То, чем «новая волна» вошла в историю кинематографа.

Варда, уже будучи легендарной фигурой мирового кинематографа, не раз приезжала в Россию. Однажды — в составе большой французской делегации: вдвоем с Джейн Биркин они гуляли по Москве и пытались понять, что означает в этой загадочной стране перестройка. Потом была гостьей ММКФ, но дважды во время показа ее фильмов был устроен банкет, на который все с показа сбегали: этой загадки она так и не разгадала.

В прошлом году Варда был присужден почетный «Оскар» за вклад в кино, а месяц назад ей вручили «Золотую камеру» Берлинале перед премьерой ее последнего фильма «Варда глазами Аньес». В нем она рассказывает о своем пути в киноискусстве, который начался с того, что Варда научилась ловить моменты чувственности и писать на пленке «пейзажи души». Владея волшебством идеального построения кадра, режиссер в то же время всегда интересовалась, что за кадром, и именно это ощущение большого мира наполняло даже самые камерные, далекие от мейнстрима ее фильмы.

Варда никогда не гналась за модой, но всегда чувствовала, где бьется пульс жизни. Герои ее лент, игровых и документальных (она не делает между ними разницы),— парижские лавочники и клошары, калифорнийские хиппи и негритянские радикалы «Черные пантеры», французы, спасавшие во время войны евреев, и вдовы острова Нуармутье в Атлантике. О своих достижениях и провалах она говорит в фильме простыми словами, и в них больше мудрости, чем в иных философских трактатах. Именно она еще в середине 1960-х предсказала и триумф массовой культуры, и технореволюцию в кинематографе; она вместе со своим мужем режиссером Жаком Деми подготовила почву для перехода от авангарда к постмодерну, проложила мост между европейским и американским независимым кино. Но все их с Деми заокеанские вояжи с погружением в сексуальную революцию и политический радикализм все равно кончились на морских побережьях старой Европы. Деми уже давно нет в живых. Варда, сидя в кресле на берегу, завершает свой фильм словами: «Море имеет последнее слово. И ветер. И песок».

Андрей Плахов