ЕСПЧ удовлетворил жалобу Алексея Навального

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) впервые признал избрание и продление домашнего ареста в России нарушением Конвенции по правам человека, запретив произвольно применять эту меру пресечения. ЕСПЧ указал, что цель домашнего ареста Алексея Навального при расследовании дела «Ив Роше» в 2014 году заключалась в «подавлении политического плюрализма». Власти РФ должны выплатить оппозиционеру €22,6 тыс. В Кремле и Минюсте не согласны с выводами Страсбургского суда. Но решение об обжаловании в России примут после «изучения мотивировочной части».

ЕСПЧ признал нарушение Россией ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), ст. 10 (свобода выражения мнения) и ст. 18 (о запрете ограничения прав заявителя по политическим мотивам) при избрании и неоднократном продлении Алексею Навальному в 2014 году домашнего ареста в период расследования дела «Ив Роше» о мошенничестве и отмывании денежных средств. Алексей Навальный тогда получил условный срок три года и шесть месяцев. В октябре 2018 года ЕСПЧ признал нарушение права оппозиционера на справедливое судебное разбирательство в этом деле, но политической подоплеки в его уголовном преследовании не нашел.

Теперь же политически мотивированным признано помещение политика в 2014 году под домашний арест после посещения им судебного процесса в Москве по «болотному делу» и участия в митинге против обвинительного приговора фигурантам (завершилось административным арестом господина Навального). Оппозиционер, находившийся до этого под подпиской о невыезде, жаловался, что ее замена на домашний арест была незаконной и неоправданной и применялась для того, чтобы помешать его общественной и политической деятельности.

Басманный райсуд обосновал домашний арест тем, что Алексей Навальный «может скрыться, продолжать преступную деятельность, угрожать свидетелям и другим участникам уголовного процесса, уничтожать доказательства или иным образом препятствовать отправлению правосудия». Суд также сослался на его судимость после дела Кировлеса и недавнее привлечение к административной ответственности.

Правительство РФ настаивало на неприемлемости рассмотрения дела ЕСПЧ из-за того, что заявитель обжаловал не все решения о продлении ему домашнего ареста. Но ЕСПЧ отклонил эти аргументы, «принимая во внимание риск замены домашнего ареста содержанием под стражей, о чем свидетельствуют запросы следственных органов».

«В свете всех материалов дела ЕСПЧ считает, что национальные суды не имели никаких уголовно-процессуальных оснований для домашнего ареста» Алексея Навального, и эта мера была избрана незаконно, говорится в постановлении.

Нарушением Конвенции ЕСПЧ счел наложенные на политика «запрет на общение, использование интернета и публичных заявлений по уголовному делу», что было «вмешательством в его свободу выражения мнения, независимо от того, были ли ему доступны какие-либо другие средства связи».

ЕСПЧ также обратил внимание, что российский суд в ходе домашнего ареста позже сам признал незаконным запрет на публичное комментирование заявителем его уголовного дела. Но при этом после отмены незаконных ограничений Басманный суд «ввел новое — на использование радио и телевидения, которое он указал в числе запрещенных средств связи». В Страсбурге не поняли, «был ли заявитель лишен возможности смотреть телевизор и слушать радио или ему было запрещено только появляться в эфире». «В любом случае сфера действия нового ограничения была даже шире, чем предыдущий запрет на публичное комментирование уголовного дела, поскольку ограничивало доступ заявителя к вещательным СМИ для высказываний по любому вопросу». Такое ограничение также признано ЕСПЧ незаконным.

Раскритиковал ЕСПЧ и формальное основание для домашнего ареста как «опасность побега» заявителя. «Риски были полностью необоснованными» и «не было никакой связи между ограничениями свободы выражения мнения заявителя и указанными рисками».

Решение о политических мотивах домашнего ареста принято с учетом установленных ЕСПЧ в конце прошлого года принципов, позволяющих выявить «скрытую цель» преследования заявителей властями. ЕСПЧ до нынешнего решения уже признал политической цель властей в арестах Алексея Навального на митингах.

Ограничения, наложенные на заявителя, особенно запрет на общение, который даже национальные суды считали незаконным, становились все более неуместными, поскольку отсутствие связи с целями уголовного правосудия становилось все более очевидным»,— говорится в решении ЕСПЧ.

Страсбургский суд связал это «с попытками российских властей поставить под контроль политическую деятельность оппозиции» и подтвердил, что «помещение под домашний арест с ограничениями в общении, переписке и использовании интернета преследовало цель ограничить общественную деятельность» Алексея Навального. ЕСПЧ решил, что власти в этом деле преследовали ту же скрытую цель «подавления политического плюрализма». Суд постановил, что Россия должна выплатить заявителю €20 тыс. в качестве компенсации морального вреда, а также €2,6 тыс. в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

Представитель Алексея Навального адвокат Ольга Михайлова сказала “Ъ”, что ЕСПЧ «впервые высказался по домашнему аресту в отношении России, ранее этот суд признавал жалобы на такую меру пресечения неприемлемыми». Россия должна принять общие меры, чтобы не допускать произвол при избрании и продлении домашнего ареста, подчеркнула адвокат. Отметим, что накануне вынесения ЕСПЧ этого решения суд неожиданно освободил из-под домашнего ареста режиссера Кирилла Серебренникова.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал решение ЕСПЧ «достаточно неожиданным», отметив, что «вряд ли по сути можно с ним согласиться».

В Минюсте «не согласны с проведенной ЕСПЧ квалификацией фактических и юридических аспектов дела». «Позиция российской стороны в отношении предъявленных претензий базируется на законности и обоснованности решений, вынесенных национальными судами при рассмотрении вопросов о применении к заявителю соответствующей меры пресечения», отметили в ведомстве. Как сообщили в Минюсте, решение об обжаловании постановления ЕСПЧ «будет принято в течение установленного трехмесячного срока по итогам детального изучения мотивировочной части» и «при необходимости, с учетом дополнительной аргументации, сформированной во взаимодействии с заинтересованными госорганами».

Анна Пушкарская