Предприниматели, ученые и чиновники обсудили развитие науки и технологий

Газета «Коммерсантъ» в Черноземье в конце марта при поддержке холдинга «Сибур» провела круглый стол «Наука и технологии. Мозговой штурм», организовав публичную дискуссию о проблемах коммерциализации новых технологий.

От предприятий в разговоре приняли участие директор центра «Эластомеры» воронежского предприятия «Сибура» «Воронежсинтезкаучук» Алексей Ткачев, ведущий специалист этого же предприятия Афина Румянцева, генеральный директор ООО «Ламплекс Композит» Вячеслав Курсаков, генеральный директор АО «Центр испытаний и сертификации воронежского авиационного кластера» и руководитель дирекции технопарка ПАО «Ил» Алексей Родос, директор научно-производственного предприятия «ИнтерПолярис» Игорь Перевезенцев, директор регионального центра инжиниринга Липецкой области Александр Исаков. Вузовское сообщество представили проректор по науке и инновациям Воронежского госуниверситета (ВГУ) Олег Козадеров и начальник управления инноваций и предпринимательства ВГУ Дмитрий Жукалин. От правительства Воронежской области на встрече присутствовал заместитель руководителя департамента промышленности и транспорта Николай Белов. В ходе обсуждения участники не только выявили препятствия, встающие перед наукоемкими отраслями, и возможности их преодоления, но и обсудили не теряющую актуальности кадровую проблему.

Универсальные кадры

Модератор: Национальный проект «Наука», призванный в том числе добиться скорейшей коммерциализации новых технологий, является единственным нацпроектом, в котором Воронежская область пока официально не участвует. Это может иметь негативные последствия для местных предприятий и вузов?

Козадеров: Несмотря на то что по бумагам в нацпроекте регион не участвует, работа по нему достаточно активно ведется с начала года. В частности, одним из механизмов реализации нацпроекта является создание научно-образовательных центров (НОЦ). Такой центр планируется в Воронежской области. Он в том числе предполагает привлечение и предприятий.

Белов: Нацпроект – это один из действенных механизмов, позволяющих решать существующие проблемы, и, я думаю, наши коллеги в департаменте образования работают над этим вопросом. Процедура вхождения требует как подготовку необходимого пакета документов, так и активное взаимодействие региональных и федеральных структур.

При этом и развитие науки, и тесное сотрудничество предприятий и вузов для Воронежа – явления не сегодняшнего и не вчерашнего дня. У нас порядка 70 вузов и колледжей, часть которых имеют вес не только на региональном, но и на федеральном уровне. Воронеж всегда был крупным центром сосредоточения оборонно-промышленного комплекса (ОПК): тут развиваются наукоемкие ракетно-космическая, авиационная, радиоэлектронная отрасли. Многие предприятия, причем не только ОПК, открыли в вузах свои базовые кафедры, готовящие необходимых специалистов, вовлекающих студентов в работу со второго-третьего курсов.

Однако проблема кадров при этом остается острой. Порой у бизнеса потребности меняются динамичнее, нежели программы подготовки в вузах. Это не претензия – это быстро меняющаяся конъюнктура рынка заставляет предприятия осваивать новые виды выпуска продукции и переходить на организацию межотраслевых производств. Специалиста готовят около пяти лет, а конъюнктура меняется ежегодно. Мы пытаемся прогнозировать эту ситуацию, мониторим потребности предприятий в кадрах, предоставляем в вузы эту информацию. Но порой сегодня предприятия сами не понимают перспективы своего развития, не знают, чем будут заниматься через пять лет.

Курсаков: На мой взгляд, в России наступает период промышленной революции. Этому способствовали санкции в отношении нашей страны. Мы должны быть готовы в любой момент выйти на самообеспечение всеми необходимыми ресурсами, в том числе и кадровыми, по ключевым отраслям промышленности. И государство совместно с вузами должно оказывать содействие бизнесу, принимая участие как в финансировании инновационных импортозамещающих предприятий в России, так и в проведении грамотной кадровой политики, адекватной современным реалиям.

Ткачев: Сейчас вообще все меняется колоссально быстро. Скоро будут востребованы специальности, о значимости которых мы даже не предполагаем, и, соответственно, таких специалистов никто не готовит. Прогнозировать можно спрос на профессии, которые находятся на стыке нескольких направлений. Но не стоит перекладывать всю ответственность на вузы, обучение не заканчивается после получения диплома, бизнес должен всегда думать о том, каким образом будут развиваться сотрудники. И без корпоративного университета эта цель недостижима. Для получения быстрых результатов необходим принципиально новый подход взаимодействия бизнеса и вуза. В передовых странах этой проблеме уделяется больше внимания, к сожалению, мы в этом плане только на пороге перемен.

Родос: Это системная проблема мирового образования. Классическое академическое образование, которое занимает четыре-шесть лет, сегодня уже не действует: выпускник приходит на предприятие и работать должен по профессии, которую не осваивал. Поэтому многие стараются переходить на более короткие образовательные программы.

Белов: В том числе предприятия прибегают к такому инструменту, как дополнительное образование. Человек, имеющий базовое высшее образование, способен в течение года освоить смежную специальность.

Исаков: Если глубоко погрузиться в анализ компетенций, которыми должен обладать тот или иной специалист, то можно заметить, что у ряда профессий данный набор может совпадать вплоть до 80%. Следовательно, недостающие 20% знаний можно добрать с помощью коротких образовательных программ. По поручению врио главы администрации Липецкой области Игоря Артамонова в 2019 году будет создан Центр опережающей профессиональной подготовки (ЦОПП), который будет нацелен на разработку и реализацию именно коротких образовательных программ под конкретные потребности предприятий Липецкой области. Данное решение было принято после изучения кадровых потребностей ключевых предприятий особой экономической зоны (ОЭЗ) и возможностей образовательных организаций региона. Соглашение о создании ЦОПП совместно с союзом WorldSkills Russia было подписано в феврале текущего года.

Родос: В Москве также есть практика отложенных трудовых контрактов. Студенты фактически готовятся к работе на определенном предприятии, а оно через такой контракт получает готового специалиста, который заранее гарантирует себе рабочее место с перспективой роста. В результате все остаются в выигрыше: родители, студенты, работодатели.

Перевезенцев: Такая практика есть и в Воронеже. У нас 20-30% сотрудников законтрактованы таким способом. Но от переобучения все равно никуда не деться, у выпускников есть базовые фундаментальные знания, которые непонятно как применить. Поэтому мы тоже прибегаем к дополнительному образованию, а также на базовых кафедрах Воронежского государственного технического университета (ВГТУ) поддерживаем студенческие конструкторские бюро. Но для маленьких предприятий зачастую вложения во многие способы решения кадровой проблемы неподъемны.

Модератор: Особенно если потом сотрудник захочет уйти на крупное предприятие, где видит для себя больше перспектив.

Перевезенцев: Но как раз у сотрудников крупных предприятий нередко возникает дефицит компетенций, так как там очень узкие должностные инструкции. Обычно там работник делает пару операций, а рынок сейчас требует большей эффективности. Поэтому бывает, что люди возвращаются: крупные предприятия не всегда дают возможность реализовать весь свой потенциал. К тому же сейчас, по крайней мере у воронежских крупных предприятий, зарплаты оставляют желать лучшего.

Курсаков: Причем большая эффективность теперь требуется не только от рабочих, но и от руководителей: как среднего звена, так и топ-менеджеров. К примеру, предприятие производит продукцию, нацеленную на импортозамещение. Чтобы ее покупали, она должна быть конкурентоспособна, в том числе и с точки зрения цены, которая зависит от себестоимости продукции. Поэтому мы не можем держать работников по отдельно взятым специальностям, нам нужны «универсальные солдаты». Условно не просто слесари-электрики, а мехатроники. В России сейчас таких «солдат» не готовят, но за рубежом такая методика давно применяется. Например, учебный центр компании немецкой компании «Байер» – это, по сути, копия наших ПТУ, только не для вчерашних школьников, а для работников за 30. Там за три-четыре года таких «солдат» и готовят: в первый год они получают базовую специальность, потом расширяют компетенции. Мы в ближайшее время рассматриваем возможность создания схожей системы обучения и переквалификации кадров.

Модератор: Вузы действительно тотально не успевают?

Козадеров: Во многих вузах уже действуют базовые кафедры и постоянно открываются новые, развивается дополнительное, среднее профессиональное образование (СПО). Например, в ВГУ планируется открытие сразу нескольких программ СПО, и для их эффективной реализации очень важен конкретный запрос от индустриальных партнеров, чтобы специалисты готовились не для «галочки».

Модератор: Как эта проблема, помимо корректировки образовательных программ, решается в Липецкой области?

Исаков: Многие предприятия ОЭЗ изначально закрывали свои потребности в высококвалифицированных специалистах за счет их обучения на своих производственных площадках за рубежом, следуя убеждению, что в колледже или вузе человек получает образование, а специализацию дают на рабочем месте. Несколько другой стратегии придерживается крупнейший работодатель Липецкой области Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), взявший курс на выстраивание максимально тесного взаимодействия с образовательными организациями с целью формирования программ подготовки специалистов, удовлетворяющих собственным требованиям. Обе модели показали свою эффективность, но при их анализе важно учитывать тот факт, что комбинат может себе позволить обучить 50 сварщиков или токарей и потом забрать себе 20 лучших, а 30 оставить на рынке труда, а компании, которым нужны 5-6 данных специалистов, таких подходов себе позволить не могут. Дополнительную сложность в вопрос кадрового обеспечения вносит невозможность прогнозировать долгосрочную потребность в узкоспециализированных работниках ввиду крайне высоких темпов модернизации технологических процессов.

Сумма технологий

Модератор: С одной проблемой и путями ее решения более-менее ясно. Но остается другой аспект – наука и ее коммерциализация.

Исаков: Бизнес готов вкладываться. Крупные предприятия иногда даже инвестируют в фундаментальные исследования, эффект от которых виден не сразу, а малый и средний бизнес (МСБ) готов вкладываться в прикладную науку. Но нередко возникают вопросы об упаковке таких инновационных продуктов. Бизнес и научное сообщество не всегда говорят на одном языке. То, что предлагает образовательная организация, бизнес не всегда понимает, как применить. Например, я часто слышал от главных инженеров: «Как я могу написать техническое задание, если сам не знаю, что это будет, вы мне помогите». И здесь вузам надо уметь продать свой продукт. Зачастую именно из-за этого разработки наших университетов невостребованны. Решения наших вузов не уступают зарубежным, но мы не можем их правильно упаковать, предоставить потребителю. А западные могут.

Жукалин: Действительно, нередко случается так, что мы на встрече с индустриальными партнерами говорим друг другу, какие мы умные и классные, но техническое задание сформировать бывает проблематично.

Козадеров: Один подход – когда вуз предлагает свои разработки, а предприятие принимает решение, будут ли они ему полезны. Другой – когда индустриальный партнер сам выходит к вузу. Мы готовы переквалифицироваться, подстраиваться под запросы. Нам важно понять, что хотят предприятия.

Модератор: Предприятиям такие предложения от вузов интересны?

Курсаков: Уже сейчас мы готовы предоставить список задач, которые необходимо решить в ближайшие годы. Для производства нашей импортозамещающей продукции мы первоначально будем использовать импортное химическое сырье. Но в приоритетных планах – максимально приблизить локализацию к 100%, то есть полностью перейти на отечественное сырье. Сейчас аналогов сырьевой базы ни в России, ни на территории СНГ нет, поэтому нужна кропотливая работа по подбору химических составов, чтобы адаптировать западные технологии и «ноу-хау» под российские реалии.

Родос: При поддержке Министерства образования и науки РФ в ВАСО и ВГТУ создана совместная научно-внедренческая лаборатория для испытания и контроля качества свойств композитных материалов и авиационных конструкций. Использование возможностей лаборатории расширяет перечень проводимых испытаний, исследовательских измерений, услуг, предоставляемых АО «ЦИС ВАК» резидентам технопарка. Не менее важным направлением развития является создание регионального высокотехнологичного производства высокотемпературных полимерных композиционных материалов со специальными свойствами для нужд авиационной промышленности с участием ВГТУ и МГУ. АО «ЦИС ВАК» предоставляет в рамках этого проекта оборудованные конструкторско-технологические места и услуги по контролю и испытаниям технологических образцов, необходимых при производстве материалов и образцов изделий.

Ткачев: В отличие от подготовки специалистов для производства, по научной части мы с вузами в меньшей степени взаимодействовали. Эту работу начали активно вести в 2018 году. У нас довольно узкая специфика, и сами разработки в вузах затруднительны. Вузовская база позволяет тестировать в основном готовый продукт, а синтезы возможно ставить при наличие сырья и специального оборудования, которое есть у нас. Поэтому компания имеет свои научные подразделения, самое крупное – научно-исследовательская организация ООО «НИОСТ» – находится в Томске. В Воронеже мы занимаемся разработкой новых марок каучуков и бутадиен-стирольных термоэластопластов. При этом мы ведем активную работу с вузами по популяции химии. На базе нашего предприятия существует базовая кафедра во ВГУИТ. Выстраиваем партнерские отношения с ведущими вузами Воронежа и Москвы – ВГУ, РХТУ. Для нас как научного подразделения в первую очередь интересны быстрообучаемые ребята с хорошими знаниями химии и английского языка. Мы даем возможность проходить практику и организовываем стажировки для наиболее талантливых студентов и выпускников, которые хотят связать свою жизнь с наукой.

Модератор: Как быстро разработку удается коммерциализировать?

Румянцева: Разработка и коммерциализация продукта занимает несколько лет. Мало сделать ноу-хау, нужно понимать, кому оно нужно. Кроме того, все продукты мы обязательно патентуем, а также публикуем научные материалы и участвуем в различных конференциях. Это позволяет видеть вектор развития продукта на мировом рынке и строить планы на будущее.

Ткачев: Планы развития в основном определяются потребителями и государственными регуляторами. Основными мировыми драйверами являются Евросоюз и США. Их законодательство с определенной периодичностью ужесточает требования к эксплуатации шин, одним из основных компонентов которых является каучук. Отечественная каучуковая отрасль в большей степени ориентирована на экспорт и импортозамещение, именно это стимулирует развитие новых марок каучуков для обеспечения безопасности движения и снижения потребления топлива. Кто быстрее разработает и коммерциализирует продукт, тот и получает конкурентное преимущество на рынке.

Курсаков: С государством в области новых продуктов не всегда легко взаимодействовать. Мы готовым подстраивать свои инвестиционные планы под нужды необходимой для российского сектора экономики продукции, но не можем этого сделать, так как информация везде закрытая. Наша задача – потеснить иностранцев с рынков, которые сегодня являются на 100% импортоориентированными, но для этого важно понимать, где именно мы можем пригодиться.

Перевезенцев: Но есть и хорошие практики сотрудничества. Например, ежегодно по линии Минобра и Минпромторга выделяются десятки миллиардов рублей на поддержку высокотехнологичных проектов, создание инновационного продукта. Мы были привлечены по четырем таким проектам. Сейчас вместе с НПО «Корпорация “РИФ”» создали одну из лучших в стране лабораторий по изучению свойств термоэлектрического материала, делаем автономный термоэлектрический источник тока. Желающих поучаствовать много. Например, по условиям одного из конкурсов государство при стопроцентном софинансировании выделяло 300 млн руб. На 20 мест заявилось около 500 предприятий.

Модератор: Какова судьба таких проектов? Доходят ли они до рынка?

Перевезенцев: Обязательное условие – полная окупаемость. Есть технико-экономическое обоснование, которое дает гарантию того, что проект окупится в течение пяти лет. Как правило, так и происходит. Но если не окупается, то предприятию надо вернуть средства в бюджет.

Модератор: Авиационная отрасль тоже предельно наукоемка, но внедрение технологий сопровождается большим количеством согласований. Как решается проблема?

Родос: Авиационная отрасль напрямую связана с наукой, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы занимают в себестоимости нового самолета больше пятидесяти процентов, при этом зарплата сотрудников, занятых непосредственно на производстве, менее десяти. Но безопасность требует серьезных мер, допусков, сертификатов и лицензий. В рамках перехода на новую индустриальную модель часть работ должна быть передана предприятиям МСП, для которых получение необходимых разрешений затруднительно. Задача нашего Центра испытаний и сертификации – помочь таким предприятиям стать партнером Объединенной авиастроительной корпорации. В прошлом году мы внесли в уставный капитал предприятия контрольно-измерительное и производственное оборудование. Сейчас проходим сертификацию и аккредитацию. В 2020 году начнем свою деятельность.

Модератор: А для чего необходим технопарк?

Родос: Создание Воронежского авиационного технопарка планируется в соответствии с разработанной стратегией, опирающейся на программу реструктуризации производственных активов ВАСО. Переход на новую индустриальную модель, основным принципом которой является переход от заводов полного цикла к набору специализированных высокотехнологичных инновационных производств, позволит изменить ряд показателей эффективности развития отрасли при помощи таких компетенций, как внедрение новых технологий, управление проектами, управление глобальными цепочками поставщиков, маркетинг, продвижение продукции и послепродажное обслуживание. Инфраструктура технопарка, меры поддержки, которые область предоставляет резидентам, а также передача изготовления части продукции ВАСО на аутсорсинг делает размещение компаний в авиационном технопарке крайне интересным.

Перевезенцев: У «Росатома» есть интересная практика такого сотрудничества. Корпорация разделила свою продукцию на четыре категории с разными паспортами безопасности. Четвертый считается общедоступным, не влияющим на безопасность атомных станций. Нам это позволило участвовать в проектах по изготовлению нескольких изделий в этой категории и оценить инвестиции в лицензии для других паспортов. Сейчас уже понимаем, что можем делать такую продукцию, и получаем две лицензии под второй-третий паспорта безопасности.

Родос: Хороший пример, но в нашей отрасли есть проблема низкосерийного производства. В советское время ташкентский авиазавод выпускал около 100 Ил-76 в год, сегодня стоит задача выпустить десять, а в прошлом году собрали два самолета. На таких объемах не наступает экономической эффективности для малого предприятия. Можно произвести деталь, но оснастка будет стоить в десять раз дороже, чем она сама.

Модератор: В начале дискуссии заявлялось о том, что в регионах могут быть созданы научно-исследовательские центры. Насколько такой инструмент интересен и понятен бизнесу?

Перевезенцев: Мы не до конца понимаем, что значит НОЦ. Причем не понимают этого также крупные предприятия и вузы. Мы и КБХА, мехзавод, «Созвездие», ВГТУ собирались обсуждать возможность создания НОЦ. И поняли, что ни у кого нет четкого понимания, как могут предприятия реального сектора и вузы включиться в эту работу. По крайней мере, мы пока не видели никаких конкретных документов.

Модератор: На каком уровне ждете конкретику?

Перевезенцев: На любом. Что это будет? Это вузы? Научные коллективы? Конструкторские бюро? Собрания энтузиастов?

Исаков: Мне кажется, мы не увидим какой-то конкретики от федерального центра. Здесь Москва отдает инициативу на откуп регионам. И это, возможно, хорошо. Часто бывает, когда Москва спускает очень четкие рекомендации, а снизу идет много возражений о региональной специфике и невозможности эти рекомендации выполнять. Тут ситуация обратная.

Модератор: У ВГУ как у одного из инициаторов НОЦ есть понимание?

Козадеров: Общее концептуальное понимание сформировано. Но это не значит, что надо ждать конкурсную документацию, по которой в течение месяца потом в спешке составлять заявку. Необходимо продолжать предварительную подготовительную работу. В регионе НОЦ планируется с участием нескольких вузов. Пока предполагается четыре кластера: «Генетика и биотехнологии», «Математика» (имеющая, конечно, прикладное значение, в частности гидродинамика), «Химия» (сюда включены физико-химические направления, биология, фармация, геология), «Информационные технологии». Возможно, есть смысл укрупнить и скоординироваться на двух направлениях – химии, включив туда биотехнологии, и IT, включив туда математику. Одно из условий НОЦ – это более тесная связка вузов, академических институтов и бизнеса. В ВГУ, к примеру, налажено взаимодействие с несколькими НИИ РАН.

Модератор: А с бизнесом?

Козадеров: Уже сейчас мы можем предположить, какие будут якорные предприятия. Есть запросы и со стороны индустриальных партнеров. Не будем забывать также, что центр не только научный, но и образовательный, так что он будет в том числе решать и озвученную выше кадровую проблему.

Модератор: А как-то ориентировать бизнес в части перспективных отраслей и разработок?

Козадеров: На этапе создания НОЦ на этот вопрос надо иметь хотя бы приблизительный ответ.

Курсаков: Бизнесу всегда надо понимать, насколько тот или иной инструмент ему пригодится. Например, мы понимаем, какие будут преференции от захода в ОЭЗ «Центр», и поэтому стали ее резидентом. Само по себе создание НОЦ – это здорово. Вопрос в том, как именно это будет работать.

Я уже говорил выше о задачах по локализации сырьевой базы, которые стоят перед нашим бизнесом. Сейчас нам придется вложить десятки миллионов рублей в создание собственной лаборатории: необходимо закупить чрезвычайно дорогостоящее оборудование, которое не будет использоваться на 100%. Логичнее было бы отдать эту работу на аутсорс в тот самый НОЦ, если бы он существовал и подходил нам по профилю.

В следующем году мы планируем создать уже собственный научно-технический центр (НТЦ) со штатом в несколько десятков человек. Он необходим, чтобы тестировать, какие пилотные технологии имеют перспективу, какая новая продукция пользуется спросом. Мы должны понимать, подходит этот композит для авиаотрасли или нет, подходит этот диэлектрик для выпуска новых плат для смартфонов или нет. Здесь еще острее встает вопрос вложений: собственный НТЦ будет обходиться на порядок, а то и на два дороже, чем работа некоего созданного в рамках укрепления связи науки и бизнеса координационного центра, куда предприятие могло бы обратиться с разными вопросами. Будет ли таким координационным центром торгово-промышленная палата (как в других регионах) или создаваемый НОЦ, зависит от тех, кто будет воплощать проект в жизнь.