Юрий Барсуков о причинах ухода компании из «Балтийского СПГ»

В громкой истории вокруг «Балтийского СПГ» особенно странным, немотивированно жестким выглядит поведение «Газпрома» по отношению к его старому партнеру Shell. Решение быстро и без реверансов выбросить Shell, крупнейшего мирового игрока на рынке СПГ, из проекта после четырех лет переговоров выглядит по меньшей мере импульсивным. И это, по моему опыту, очень нехарактерно для «Газпрома». Решения его руководства могут казаться эмоциональными и резкими, но никогда не бывают беспричинными. В отношениях с партнерами «Газпром» готов вкладывать ресурсы, идти на риски даже ради неформальных обязательств с их стороны, но зато очень трепетно относится к их исполнению.

Какие же обязательства должна была нарушить Shell, чтобы вызвать такую реакцию?

Достаточно сопоставить даты. Переговоры по «Балтийскому СПГ» официально начались 18 июля 2015 года, когда «Газпром» и Shell подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве. В тот же день «Газпром» объявил о начале проекта «Северный поток-2», в котором Shell должна была стать одним из акционеров. Самой Shell этот газопровод не то чтобы нужен, она почти не покупает газ «Газпрома» для Европы. Собеседники “Ъ” в отрасли всегда считали, что участие Shell в СПГ-проектах в России, «Балтийском СПГ» и расширении СПГ-завода на Сахалине — вознаграждение за ее усилия по продвижению проекта «Северный поток-2» в Европе и связанные с этим неудобства и риски (в том числе санкций). Аналогично должны быть вознаграждены и другие западные участники проекта, особенно австрийская OMV, которая собирается по привлекательной цене получить доли в ачимовских залежах Уренгойского месторождения.

Вторая дата, которую следует вспомнить, говоря о взаимоотношениях «Газпрома» и Shell,— 28 марта 2019 года. Именно в этот день стало известно, что датский регулятор обязал оператора «Северного потока-2» рассмотреть альтернативный вариант прокладки газопровода в исключительной экономической зоне страны в Балтийском море. Фактически, как и объяснял “Ъ”, это означает, что газопровод почти наверняка не будет завершен в этом году. Это серьезно усложнит «Газпрому» переговоры с Украиной о транзите. И на следующий день, 29 марта, «Газпром» объявил о новой конфигурации «Балтийского СПГ», в которой Shell уже не было места. О совпадении речи не идет: связь между событиями подтвердили три моих источника на рынке.

Таким образом, показательный разрыв между «Газпромом» и Shell по «Балтийскому СПГ» имеет мало отношения к коммерческой логике, но легко объясним с точки зрения логики долгосрочного партнерства — во всяком случае, как ее понимают в российской монополии.