Человека всегда привлекали прекрасные звуки, издаваемые птицами, не зря же их назвали песнями. Не все птицы способны петь, но для всех характерно звуковое общение. Можно ли считать его языком?

Еще Чарльз Дарвин говорил о том, что песню птиц можно рассматривать как аналог языка человека, а англо-американский этолог Питер Марлер выделял три признака, по которым возможно такое сравнение:

1. Способность к имитации: молодые воспроизводят звуковые сигналы, услышанные от взрослых особей;

2. Период обучения: освоение птенцами песен, как и детьми — языка, происходит только в определенный короткий — критический, или чувствительный,— период. В это время детеныши должны слышать голоса взрослых своего вида. У птиц он может длиться первые месяцы жизни, ребенок же учится языку в первые три-пять лет жизни. Хорошо известны случаи с детьми-маугли, которые были воспитаны животными. Такие дети, если их нашли уже в возрасте 5–10 лет, так и не научились говорить;

3. Локализация зон мозга, отвечающих за восприятие и издавание звуков: они лежат в левом полушарии.

Звуковые сигналы, используемые птицами, делят на две категории: (1) позывы — короткие, простые звуки, издаваемые в самых разнообразных ситуациях в течение всего года, и (2) песню, которая имеет большую длительность, сложную структуру и связана в основном с репродуктивным периодом в жизни птиц. Настоящая сложная песня есть только у представителей наиболее многочисленного отряда птиц — воробьинообразных, а у всех остальных только токовые сигналы, используемые в сезон размножения (призывные крики вальдшнепа, «бормотание» тетерева, брачные крики журавлей и др.). Хотя эти звуки тоже служат для привлечения внимания самки, назвать их настоящей песней не позволяет их более простое строение. Также они имеют строго наследственную природу и не могут быть приобретены в результате обучения.

При изучении акустического репертуара птиц были выделены следующие категории позывов. Их делят на позывы птенцов и позывы взрослых птиц.

Пищевые позывы имеются у всех воробьиных птиц на гнездовой и ранней послегнездовой стадии развития птенцов (первый, второй и третий этапы онтогенетического развития). Они служат основными сигналами, посредством которых осуществляется контакт между взрослыми птицами и птенцами. Первичный пищевой сигнал является единственным звуковым ответом птенцов на все виды внешних и внутренних раздражителей: тактильных, пищевых, болевых и т. п.

К пищевым относят также позывы взрослых птиц, издаваемые самками во время ритуального кормления, а также позывы, которые издают родители при выманивании птенцов из гнезда.

Контактные позывы присутствуют у всех видов на птенцовой стадии развития (чаще всего это совпадает со вторым и третьим этапами онтогенетического развития), затем они сохраняются лишь у стайных видов.

Наличие контактных сигналов в репертуаре может быть хорошим показателем социальной организации птиц.

Так, у постоянно стайных видов синиц и скворцов такие сигналы широко представлены в репертуаре взрослых птиц. У видов, образующих стаи только на время миграционных перемещений, могут для поддержания контакта в стаях либо формироваться специфические сигналы (например, пролетный крик у дроздов), либо использоваться основные видовые крики (овсянки, урагусы) или же тревожные позывы (зяблики, горихвостки, соловьи).

Позывы тревоги и агрессии (так называемые агонистические сигналы) наиболее многочисленны в репертуаре взрослых птиц. Специализированные сигналы агрессии или драки свойственны строго одиночным или строго стайным видам воробьиных птиц. У видов же, образующих непостоянные скопления, таких сигналов нет. Как правило, их роль выполняют тревожные позывы.

Комфортные позывы широко представлены у птенцов и молодых птиц, но у взрослых особей специфические позывы этой категории встречаются редко. Как только у птиц формируется «осенняя» подпесня, именно она служит выразителем комфортного состояния птицы.

Токовые позывы характерны для самцов воробьиных птиц при контакте с самкой. Это могут быть либо особые позывы ухаживания (коноплянка, чечетка), либо их функцию выполняет тихая щебечущая песня, слышная только на близком расстоянии и обеспечивающая контакт внутри пары.

Как же птицы учатся издавать свойственные им звуки? Формированию вокального репертуара у птиц было посвящено немало исследований, однако большинство из них были проведены на видах, способных к вокальному обучению: воробьиных, попугаях и колибри. Лучше всего изучен процесс формирования песни птиц. Первая, самая простая песня появляется у птенцов, как только они покидают гнездо. Такую песню называют еще «птенцовым бормотанием», она есть как у самцов, так и у самок. Считается, что эта песня подобна гулению у младенца. И человек, и птенец подают этот сигнал только в комфортном состоянии.

Освоение птенцами песен, как и детьми — языка, происходит только в определенный короткий — критический, или чувствительный,— период

Позывы — в большинстве своем врожденные, генетически фиксированные сигналы как у воробьиных, так и неворобьиных птиц. Некоторые позывы воробьиных птиц развиваются только после того, когда они слышат их от других птиц. Птенцы паразитических видов ткачей-вдовушек заимствуют и песню, и позывы у приемных родителей. Однако для подавляющего большинства видов певчих птиц нормальное развитие репертуара позывов происходит даже при отсутствии взрослого учителя.

Иногда бывает сложно определить, что позволяет птице нормально развивать вокализацию при отсутствии внешней модели или без обратной слуховой связи. Для понимания этих процессов в первом случае решающим может оказаться применение метода акустической изоляции (метод Каспара Гаузера, названный по имени самого знаменитого найденыша XIX века). В первых опытах птенцов оглушали, что обеспечивало полную звуковую изоляцию. Однако известную степень изолированности от видовой модели можно получить и более гуманными методами — при выращивании птенцов человеком или приемными родителями с самого раннего возраста. Исследования показали, что развитие вокализации у таких птиц происходит так же, как и в естественных условиях: птицы одинаково отвечают на акустические сигналы птенцов, выращенных в изоляции, и диких представителей того же вида.

Процесс обучения пению у певчих птиц включает две стадии: молодая особь должна сначала услышать и запомнить приемлемую для нее вариацию песни, а затем воспроизвести ее. Первая стадия называется «фазой запоминания», при нормальных условиях она продолжается в течение короткого чувствительного периода развития и обычно начинается через неделю или чуть позже после вылупления. Вторая стадия, она же «моторная фаза», проходит поэтапно: каждый раз птица сравнивает свой собственный голос с изначально запечатленной ею моделью. В этот период птицы издают бесструктурные и разнообразные звуки (подпесня или пластичная песня), которые со временем становятся стереотипными копиями голосовых моделей, запечатленных ими в раннем возрасте. Для некоторых видов эти фазы разделены во времени, у других они перекрываются. В начале весны, у перелетных птиц еще на зимовке, песня проходит следующую стадию — «кристаллизации». В это время в бормотании молодых уже можно заметить элементы настоящей песни, но они окружены еще большим числом посторонних звуков. И только после возвращения в места гнездования птицы формируют полную песню. Многим птицам для того, чтобы она приобрела законченный вид, необходимо услышать «учителя» — взрослого самца. А другим, например канарейке, в роли учителя вполне годится магнитофонная запись или звучание свирели. Известны случаи, когда канарейки пели «Боже, царя храни» или «Интернационал».

До сих пор нет ясности, почему птицы исполняют именно свою песню, отличающую ее даже от очень близких видов. Как осуществляется передача песни в популяции? Передается ли песня лишь при обучении птенцов от своих отцов или соседей? Или же она генетически закреплена и передается по наследству?

Обладая сложной структурой, песня выполняет разные, иногда противоречивые функции. Одна из наиболее важных и очевидных — обеспечение встречи половых партнеров, привлечение самки и, возможно, консолидация пары. Но у многих видов самцы продолжают петь и после образования пары, в то время как во время образования пары наблюдается уменьшение песенной активности. В связи с этим предполагают, что песни могут быть адресованы соседям по поселению и связаны с демонстрацией занятости территории и поддержанием структуры поселения. Считается, что видоспецифичная структура песни необходима для обеспечения репродуктивной изоляции близких видов.

Огромное значение придается влиянию песен на птенцов многих видов птиц.

Для формирования видоспецифичной песни птенцам многих видов птиц необходимо в чувствительный период слышать пение самцов своего вида.

Кроме того, песня модулирует уровень физической, акустической и эмоциональной активности птенцов, в том числе уменьшая эффект последействия тревожных сигналов. Так, птенцы любимого орнитологами вида мухоловки-пеструшки, заслышав тревожные крики самки, сразу перестают выпрашивать пищу и замолкают, но если рядом с гнездом раздается песня отца, то они снова начинают активно просить корм, издавая звонкие пищевые сигналы.

Мультифункциональность песни и пения, видимо, приводит к усложнению структуры песен и повышению индивидуальной изменчивости ее компонентов. Предполагают, что отдельные фрагменты песни или специальные песни могут выполнять только одну из функций, например привлечение самки или взаимодействие с самцами.

Информационная роль песни состоит в том, что она сигнализирует получателям о степени возбуждения, активности самца, о его статусе, о популяционной и видовой принадлежности. Индивидуальное и популяционное распознавание особей по голосу играет большую роль в различных социальных взаимодействиях, связанных с территориальным и брачным поведением птиц. Оно может влиять на выбор брачного партнера, осуществляемый самками, а также на уровень агрессии, проявляемой самцами при территориальных конфликтах. Основой для индивидуального и популяционного вокального распознавания особей является индивидуальная и географическая изменчивость песни. Почти половина видов птиц не способна к вокальному обучению, крики взрослых птиц не меняются в течение жизни.

Помимо звукового общения птицы активно используют и язык тела. Принятие разнообразных поз, распушение или прижатие перьев, поднятие хохла на голове — все это служит средством общения у птиц и используется ими и во внутривидовой и межвидовой коммуникации.

Впервые роль поз и демонстративного поведения у птиц была детально изучена основателем этологии, австрийским ученым Конрадом Лоренцем. Внимательно наблюдая за птицами в природе и дома, он зарисовывал и составлял перечень поз, которые они принимали в различных ситуациях, и пытался понять их функциональное значение. Таким образом был определен поведенческий репертуар видов. Рисунки (этограммы) позволяли наглядно показать сходство и отличие поведения разных птиц в схожих условиях. Такой подход, только с использованием техники фото- и видеосъемки, применяется и в современных исследованиях.

Было замечено, что чем ярче и заметнее окраска птиц, тем больше они используют именно различные демонстрации и тем проще и неблагозвучнее их голосовые сигналы.

Птицы, живущие на открытых пространствах, где их поведение легче заметить, чаще используют демонстрации, а голос играет вспомогательную роль (хотя жаворонки при токовании используют как демонстративный полет, так и звонкую песню.) И напротив, те птицы, которые живут в густом лесу или в кустах, чаще обладают звучной песней, громким голосом, а вот окраска их очень скромная, незаметная. Сравните, например, песню соловья, который держится незаметно и поет в сумерках, и невнятную песню трясогузки, которая активно использует демонстрации и держится на виду.

Таким образом, птицы используют разные способы коммуникации. Они издают различные звуки (акустический канал связи), а также привлекают внимание партнеров посредством поз и демонстрации оперения (визуальная коммуникация).

Ирина Бёме, доктор биологических наук, профессор, кафедра зоологии позвоночных биологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова