Брунелло Кучинелли о хайпе, душе и Канье Уэсте

Первая встреча с господином Кучинелли случилась у меня несколько лет назад на выставке Pitti Uomo. Мы тогда очень много говорили об идеях гуманистического капитализма, о том, как живется в одной счастливой деревне Соломео, родном доме Кучинелли, который он полностью отреставрировал и где построил больницы, фабрику, театр, фонтаны, школу изящных искусств, выпускники которой поступают в лучшие художественные вузы мира. Говорили о красоте, меценатстве и благотворительности. Наша вторая встреча состоялась уже в Москве.
Господин Кучинелли приехал открывать свой первый бутик Brunello Cucinelli в Barvikha Luxury Village. «Мы идем своим путем, делая то, во что верим. Россия — очень важный для нас рынок, и меня радует, что мы остаемся востребованными здесь»,— признался господин Кучинелли. Правда, большую часть времени мы говорили с ним не о тенденциях, цветах сезона или фасонах. Беседа получилась скорее душеспасительная, чем «модная».

— Может ли роскошь быть агрессивной?

— Нет. Слово «агрессивный» мне совсем не нравится. Роскошь должна быть доброй, шикарной, качественной, эксклюзивной — вот это и есть роскошь. Я убежден, главная цель мира — вновь жить в гармонии со Вселенной. В моем детстве, когда наша семья еще занималась фермерством, в холодные ночи мы брали кроликов в дом. Конечно, они предназначались в пищу, но это не значило, что свою жизнь они должны были провести недостойно, в холоде и голоде.

— Возможна ли гармония в век высоких технологий?

— К ней надо стремиться. Управлять человечеством только наукой и технологиями невозможно. Необходимы и наука, и душа. Это и есть возрождение. Года четыре назад я оказался в Кремниевой долине. Встретил там этих умных парней. И я им сказал тогда: «Ваша главная задача не только развивать технологии, но и научить нас пользоваться ими без вреда для себя самих». Мы постоянно подключены. Нет времени просто остановиться и подумать, созерцать. Когда удается и учиться, и молиться, и работать, и находить время вести внутренние диалоги — тогда это баланс. Возвращаясь к вашему первому вопросу, роскошь — это секретная жизнь, с которой наш телефон не знаком. Секретная не в каком-то постыдном значении, а скрытая от соцсетей и публики. Жить подключенными в меру. (Господин Кучинелли достает свой мобильный телефон и показывает, что у него нет непрочитанных сообщений, уведомлений, а его телефон почти всегда молчит. Правда, как в этот момент выглядит телефон его помощника, мы не узнаем.)

— Сейчас мир полностью построен на интернете и информации. Вы ведь наверняка следите за тем, что происходит в моде? Знакомы с феноменом уличной моды и хайпа?

— Не помню точно цитату Вольтера, но суть в том, что если ты не понимаешь изменения своего времени, скорее всего, ты не сможешь получить лучшее от жизни. Я хочу следить за миром и за тем, как он развивается. Три-четыре года уличная мода была на пике, сейчас я вижу спад. Все снова захотели одеваться красиво. Это нормально. Так всегда бывает в моде. Я верю в спортивный шик. Мы хотим отличаться от других и не должны терять своего «я». В сети все потребляется слишком быстро. Так не должно продолжаться. Нам надо найти себя заново. Остановиться и посмотреть на небо и звезды в тишине. Мы должны работать, развиваться, но иногда надо просто помолчать. Соцсети крадут время: 30% вашего времени вы кидаете мусор в свою душу и мозг.

Впервые я попал в Россию 1996 году. С тех пор вы прошли через многое, прогресс очевиден. Но есть ли у вас время просто полюбоваться вашим городом? Никуда не бежать и не спешить? Русские всегда умели видеть красоту особенным образом. Ваши великие писатели передавали тонкость мира вокруг так точно. Я люблю Достоевского и его произведения. Вам нельзя променять все на социальные сети и погоню за благосостоянием.

— Вы создали свой рай на земле в Соломео?

— Я хотел создать место, где можно жить с удовольствием и работать в правильное время, получая хорошие деньги. Когда в моем детстве мы с семьей собирали сено в стога, получалось примерно 140 стогов. Один из них мы всегда оставляли беднякам. Если люди будут делиться с другими тем, что имеют, все будут жить лучше. Даже если поделиться смогут совсем немногим. То, что ты получил от жизни, ты должен уметь отдавать, и оно непременно вернется. Мне кажется, человечеству сейчас так больно, как никогда раньше. Нам нужно исцелиться.

— Лучшие произведения искусства создаются от боли. Русские писатели черпали вдохновение в страданиях и трагедиях. Что будет, если мы исцелимся?

— И не только русские писатели, конечно. Наш Данте тоже. «Боль — наш учитель»,— говорил святой Августин. Но вы должны понимать разницу между болью и переживаниями и современной депрессией, которая убивает все желания и чувства, превращая человека в серость, а жизнь — в монотонность. Сейчас антидепрессанты так хорошо продаются, потому что люди теряют радость жизни и не умеют наслаждаться моментом.

— Святой Августин, Сократ, Эпикур… Живут ли сейчас среди нас люди, которые могли бы сравниться с этими великими философами?

— Не знаю, кого мы будем помнить через тысячи лет. Надеюсь, что Достоевского будем. Человечество так изменилось за последние 30 лет, больше, чем за предыдущие 300… Ничего теперь нельзя сказать наверняка.

— Будет обидно, если через тысячи лет кто-то будет цитировать «великого философа современности» Канье Уэста…

— Да ну бросьте, до этого не дойдет, конечно. Никто о нем не вспомнит через тысячи лет. Я говорю о тех, кто показал путь просвещения.

— Нельзя сбрасывать со счетов его громадное влияние на юные умы. Он создал образ жизни, за которым следуют молодые ребята. Он продает им мечту.

— Он часть истории, культуры, как в мое время Pink Floyd. Я тоже когда-то пытался одеваться как мои любимые рок-музыканты. А кто-то, наверное, подражал Моцарту. Сейчас Канье. Но и это тоже пройдет.

Беседовала Натела Поцхверия