Председатель российского отделения Sotheby's — об интернет-платформе по оценке произведений искусства

В Москве открылась предаукционная выставка Sotheby’s. По этому случаю Игорь Гребельников пообщался с председателем российского отделения Sotheby’s лордом Марком Полтимором. Господин Полтимор рассказал об успехе интернет-платформы по оценке произведений искусства, перспективах онлайн-торгов и сенсациях, связанных со «Спасителем мира» Леонардо да Винчи.

— Есть какая-то корреляция между тем, что вы показываете на выставках в Москве, и результатами торгов? На что вы ориентируетесь, когда привозите те или иные произведения?

— Очень хороший вопрос. Дважды в год мы показываем в Москве лоты предстоящих торгов, и, конечно, выбор произведений для выставок связан с тем, что мы делаем в Лондоне. Но в большей степени эти выставки — знак поддержки российского рынка и способ прорекламировать свое присутствие, показать, что мы здесь и в хорошие времена, и в тяжелые. В прошлом нам советовали привозить больше старых мастеров, и вот мы их привезли — великолепные работы Уильяма Тёрнера, Брейгеля Младшего и Герарда Доу. Мы знаем, что российские клиенты заинтересованы в приобретении этих работ. Но есть пословица: «Можно отвести лошадь на водопой, но нельзя заставить ее пить», так и здесь.

— Хотели бы вы показывать больше работ?

— Главное препятствие — время: мы вряд ли успели бы выставить здесь все, что хотелось бы. Два раза в год — реальный максимум того, что мы можем. К тому же такие выставки очень дорого организовывать: мы тратимся на страховку и логистику. На привоз одной работы уходит порядка недели. А после Москвы это же произведение может отправиться в Лос-Анджелес, Цюрих, Гонконг, так что мы ограничены во времени.

— В Москве вы показываете и работы советских художников «неофициального круга», они стали частью «Русских торгов», которые пройдут 4 июня. В прошлом году их искусству вы посвящали и онлайн-торги. Насколько оправдал себя этот формат?

— Мы проводили эти онлайн-торги из Нью-Йорка, так как продавалась коллекция Бар-Геров и еще три небольших американских собрания. Мы хотели понять, будут ли российские коллекционеры покупать таким способом. Да, все получилось. На лондонских торгах 4 июня будут качественные работы всех периодов русского искусства, а осенью мы планируем и специализированные онлайн-торги. Вопрос в соотношении нескольких факторов: времени, того, где находится предмет, и чего хотят конкретные клиенты, на которых мы рассчитываем, ведь это могут быть и пожилые люди, которые не разбираются в интернет-технологиях, или, напротив, молодые, которые предпочитают покупать только онлайн. Вообще, этот сектор растет очень быстро. За прошедший год покупатели на онлайн-торгах потратили $220 млн, это на 37% больше по сравнению с предыдущим годом.

— В каких категориях развиваются онлайн-продажи?

— В первую очередь это современное искусство, но также книги, вина, часы, ювелирные изделия. В прошлом году мы провели 99 онлайн-торгов, в этом запланировано 109.

— Можете ли вы представить, что будете продавать произведения старых мастеров или даже искусство ХIХ века через интернет?

— Да, могу. Не пугайтесь этого ярлыка «старые мастера», многие из них были весьма прогрессивными художниками. У нас уже есть успешные онлайн-продажи работ старых мастеров и, в частности, старинных копий знаменитых картин Леонардо да Винчи, Рембрандта, Караваджо, других художников. Это был невероятный успех. Сейчас такие торги мы проводим раз в год, но, возможно, будем проводить их дважды.

— Следите ли вы за новостями о «Спасителе мира» Леонардо да Винчи, проданном сначала с вашей помощью, а затем поставившим абсолютный рекорд на Christie’s?

— Конечно. Как за этим не следить?! Огромное количество публикаций в прессе, и вот сейчас выходит книга об этой картине (Ben Lewis. The Last Leonardo: The Secret Lives of the World’s Most Expensive Painting. London, Harper Collins.— “Ъ”).

— Так чем вызваны эти сенсации — то картина пропала, то она не авторства Леонардо да Винчи? Откуда они берутся?

— Ну уж точно не от меня. На мой взгляд, это явление отражает две тенденции. Во-первых, то, насколько Леонардо всем интересен как художник, как он всех зачаровывает,— он как гора Эверест среди художников. Во-вторых, то, насколько сложно устроена эта среда. У нас есть определенное число признанных экспертов в этой области, и допустим, пятеро из них сказали, что с картиной все хорошо, а пятеро — что что-то не так. Нет черного и белого даже в экспертных оценках. Это очень сложная материя, и в последние месяцы мы узнали очень много разных мнений. Я не эксперт в этой конкретной области, но могу сказать, что, безусловно, картина необыкновенная, вокруг нее еще будет сломано много копий. Замечу, что для нас главная трудность — найти хорошее произведение, продать гораздо легче.

— И как вам удается их найти?

— Раньше было так: нужно было сфотографировать картину, прислать нам фотографию, заполнить заявку, мы показывали фотографию специалистам — на все это уходило от трех до пяти недель. Скажем, я работал в Австралии, сам делал фотографии, летел в Лондон, там их проявлял, показывал своим коллегам, писал письмо и отправлял его почтой в Австралию. Сейчас все можно сделать за считаные минуты. У нас есть платформа Request an Estimate, куда можно загрузить фотографии предметов антиквариата. Мы их просматриваем, отбираем интересное, отправляем информацию в соответствующие отделы, и они быстро дают оценку. Мы запустили платформу в 2017 году, с тех пор подано более 70 тыс. заявок, продажи от отобранных нами предметов составили $56,5 млн. Кстати, картина Пиросмани «Грузинка в лечаки», которую в прошлом году мы привозили в Москву, пришла к нам как раз таким образом и была продана за $2,8 млн. Но в то же время мы должны хорошо понимать, в чьих собраниях находятся работы больших художников — Моне, Мане, Бэкона, Фрейда и других. Все это должно быть инвентаризировано. Мы тратим много времени на то, чтобы выяснить, у кого они, и поддерживаем контакт с владельцами.

— На этой платформе, куда пользователи загружают картинки, наверняка, как на eBay, оказывается много барахла?

— Но в отличие от них мы не продаем все это барахло, зато предоставляем владельцам интересных вещей бесплатную информацию, чего они могут стоить. Из 70 тыс. предметов подавляющее большинство может ничего не стоить, но что-то иногда удается найти: это как с добычей золота, достойные вещи мы извлекаем по крупицам. В любом случае это полезная опция для тех, кто продает: они могут узнать, стоит ли чего-то их вещь. Так мой знакомый, интересовавшийся работами одного скандинавского художника, долго искал их на eBay, нашел, и ему удалось купить работы очень дешево, потому что владелец не знал, что он продает. Вообще, новые технологии делают нашу работу проще. Скажем, скоро уже не нужны будут каталоги, все можно будет рассмотреть онлайн, там выше качество фотографий и есть возможности 3D-изображений.

— Это, конечно, тема для отдельного разговора, но не кажется ли вам, что технические изобретения, особенно касающиеся анализа произведений, их атрибуции, приведут к тому, что в истории искусства многое будет переписано?

— Да, сейчас появилось много новых инструментов: радиоуглеродный анализ, химический анализ красок, методы изучения типов древесины, инфракрасный, ультрафиолетовый анализ — все это интенсивно развивается и действительно многое меняет. Но все же главными инструментами остаются глаза и мозг.