Скоро ли наступит гендерное равенство в «политике высоких достижений»

40 лет назад Маргарет Тэтчер стала первой женщиной во главе правительства Великобритании. Прорвавшись в бастион традиционно мужской власти, она навсегда изменила облик политики страны и открыла путь другим женщинам — в том числе и нынешнему премьер-министру Терезе Мэй. Однако борьба за равенство прав в политике продолжается не только в Британии, но и в других странах мира. “Ъ” выяснил, кого можно считать лидерами, а кого — аутсайдерами.

«Когда характер проявляет мужчина, про него говорят "отличный парень". Когда характер проявляет женщина, про нее говорят "сука"»,— Маргарет Тэтчер имела право на столь безапелляционное заявление: за годы политической карьеры ей приходилось слышать в свой адрес и не такие эпитеты.

Маргарет — дочь владельца двух бакалейных лавок и портнихи — воспитывалась в строгих традициях и с детства стремилась доказать всем свое превосходство. Бесчисленные факультативные занятия (от курсов поэтического мастерства до хоккея на траве), школьные экзамены на отлично, диплом химика в Оксфордском университете, второе высшее образование — юридическое. В 1953 году Маргарет стала адвокатом, причем экзамены она сдавала через четыре месяца после того, как родила близнецов Марка и Кэрол.

Работу адвокатом госпожа Тэтчер успешно совмещала с воспитанием детей. Позднее она скажет: «Любая женщина, знакомая с проблемами ведения домашнего хозяйства, близка к тому, чтобы понимать проблемы управления страной». Тем более это касается женщины, которая с раннего детства была погружена в политику. Вместе с отцом маленькая Маргарет посещала вечерние лекции и слушала политические радиопередачи. В 1946 году она возглавила Ассоциацию Консервативной партии Оксфордского университета, а в 1951-м впервые попробовала дотянуться до большой политики: 24-летняя девушка стала кандидатом от Консервативной партии на парламентских выборах, но проиграла. Спустя год в одной из речей она выразит надежду на то, что в будущем «все больше и больше женщин станут совмещать семью и карьеру», а затем докажет это на своем примере, в 1959-м все-таки став членом Палаты общин.

Но это было лишь начало. Сказав в 1969 году, что при ее жизни «ни одна женщина не станет премьер-министром Великобритании», Маргарет Тэтчер наверняка уже тогда была морально готова оспорить это утверждение. Пройдя через руководство Министерством просвещения и науки (что для женщин стало прорывом), 4 мая 1979 года она стала премьер-министром Великобритании (а вот это было беспрецедентно).

«В 1979 году в парламенте было меньше женщин, чем мужчин по имени Джон. Так что Маргарет Тэтчер, конечно, пробила стеклянный потолок»,— говорила супруга экс-премьера Британии Тони Блэра Шери Блэр. Заняв высокий пост, госпожа Тэтчер не раз говорила, что хотела бы видеть больше женщин в парламенте и правительстве, но специально для этого ничего не делала: отсутствие женщин в своем кабинете министров она объясняла тем, что не видит никого, кто был бы достоин столь высоких должностей. «Женщина должна подняться благодаря своим заслугам. Дискриминации быть не должно»,— поясняла она свою позицию.

Пройдя через ряд политических и социальных кризисов, Маргарет Тэтчер в итоге покинула свой пост в 1990 году. И осталась для одних спасительницей Соединенного Королевства, а для других — «ведьмой Тэтчер».

Первые вспоминают победу в войне за Фолклендские острова, выведение страны из экономического кризиса и укрепление роли Лондона как одного из финансовых центров мира. Вторые — повышение налогов, жесткие урезания затрат на социальные нужды, сокращение бюджетных рабочих мест, войну с профсоюзами.

Но на всю эту критику госпожа Тэтчер, скончавшаяся в 2013 году, внимания не обращала.

«Быть могущественной — это как быть настоящей леди. Если вам приходится напоминать людям, что вы ею являетесь, вы ею точно не являетесь»,— говорила она.

Несмотря на всю свою жесткость в политике, запомнилась госпожа Тэтчер и такими высказываниями: «Сегодня у женщины есть море возможностей проявить себя: некоторые из нас даже управляют странами. Но, говоря по чести, нам больше идет ридикюль, чем штык».

C конца 70-х женщинам-политикам жить стало заметно проще. Например, в 1997 году, когда правительство возглавлял Тони Блэр, был учрежден пост министра по делам женщин и равных возможностей — вопросами гендерного неравенства и женской занятости активно занимались как лейбористы, так и консерваторы. В 2010–2012 годах эту должность занимала Тереза Мэй — нынешний премьер-министр Великобритании. Возглавив в 2016-м правительство, она также называла в числе своих приоритетов ликвидацию неравенства в зарплатах между мужчинами и женщинами.

Споров о профессиональной компетентности и правильности политического курса госпожи Мэй сейчас не меньше, чем было по поводу Маргарет Тэтчер. Но о ее гендерной принадлежности, пожалуй, никто в этих спорах не вспоминает: отношение к политике как сфере тотального контроля мужчин в Великобритании давно осталось в прошлом.

«Можно сказать, что кое-чего мы все-таки добились»

Соединенное Королевство по-прежнему не входит в число лидеров рейтингов гендерного равенства в политике — но перекос постепенно нивелируется. В декабре 2018 года британским парламентом был выпущен доклад, из которого следовало: с 1997 года процент женщин-парламентариев вырос с 18,2% до 32% (в том числе в Палате лордов — с 7,1% до 26,1%). В правительстве из 22 министров (не считая Терезы Мэй) женщин только четыре.

Равенство женщин и мужчин в политике давно декларируется в целом ряде международных документов — например, в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (принята Генассамблеей ООН в 1979-м) и Пекинской декларации Всемирной конференции по положению женщин 1995 года. Упоминается оно и в Целях в области устойчивого развития — программе действий на 2015–2030 годы, принятой государствами—членами ООН.

Но движение к цели идет очень медленно. Об этом, в частности, много говорили в апреле на Форуме женщин-парламентариев, который прошел в Катаре в рамках ассамблеи Межпарламентского союза (МПС; старейшая политическая международная организация, объединяющая 178 стран). «Да, можно сказать, что кое-чего мы все-таки добились. Но равенство еще не стало нашей реальностью. Наш долг — изменить ситуацию в отношении женщин по всему миру»,— взывала к участникам форума председатель МПС мексиканка Габриэла Куэвас Барон. При этом она ясно давала понять, что «женщины добиваются не привилегированного положения, а лишь равенства»: «Недавно я обсуждала этот вопрос с мужчиной. Он сказал, что не одобряет предоставление женщинам новых прав. Но я ему сказала, что не прошу предоставить нам какие-то права, которых нет у мужчин. Только те же самые».

По подсчетам госпожи Куэвас Барон, нынешними темпами путь к равенству в политике займет лет 50.

При этом скорость движения в разных странах различается.

Из последнего исследования, проведенного МПС и организацией «ООН-женщины», следует: среди парламентариев всего мира лишь 24,3% женщин (здесь и далее — данные на 1 января 2019 года). С 1995 года рост составил 13%.

В парламентах стран Западного полушария на женщин приходится 30,7%. Это максимальный показатель. Для Европы он составляет 28,5%, для Черной Африки — 23,7%, для Азии — 19,6%, для Тихоокеанского региона — 18,4% и, наконец, для Ближнего Востока и Северной Африки — 18,1%. Среди спикеров парламентов женщин 19,7%. В «личном зачете» лидируют Руанда, Куба и Боливия. В парламентах трех стран — Микронезии, Папуа и Вануату — женщин нет вообще.

Что же касается исполнительной власти, то лидеры — Испания (64,7% женщин в правительстве), Никарагуа (55,6%) и Швеция (54,5%).

Во многих странах женщины возглавляют министерства социальной направленности — например, по делам семьи, детей, молодежи, пенсионеров и инвалидов. Но постепенно ситуация меняется: с 2017 года на 30% выросло число женщин—министров обороны, на 52,9% — министров финансов и на 13,6% — министров иностранных дел.

Впрочем, чисто мужские правительства — до сих пор не такая уж редкость. Они есть в целом ряде стран — Азербайджане, Белизе, Брунее, Ираке, Кирибати, Литве, Папуа—Новой Гвинее, Сент-Винсенте и Гренадинах, Саудовской Аравии, Таиланде и Вануату.

Женщин глав государств — десять из 152 (учитывались только те, которые избираются), а глав правительств — десять из 193. Причем в процентном соотношении ни о каком прогрессе речь не идет: с 2017 года первый показатель снизился с 7,2% до 6,6%, а второй — с 5,7% до 5,2%. Так что оценки Габриэлы Куэвас Барон о пути в 50 лет могут оказаться даже оптимистичными.

Почему же политика все еще остается неженским делом? По мнению The European Women's Lobby, объединяющей женские общественные организации стран ЕС, есть пять причин:

---

• Меньшая уверенность в себе: женщины больше сомневаются, перед тем как выставить свою кандидатуру.
• Сложности в ходе отбора кандидатов: решившей выдвигаться женщине подчас непросто добиться согласия своей партии на включение в списки.
• Культурные аспекты: по-прежнему считается, что политика — это мужской мир.
• Денежный вопрос: у женщин больше трудностей со сбором средств на избирательную кампанию.
• Уход за детьми: в странах ЕС женщины уделяют ему в два раза больше времени, чем мужчины.

---

Бороться с этим The European Women's Lobby предлагает разными методами: от организации специальных тренингов для женщин-политиков до введения квот на присутствие женщин в органах власти. Сторонники этой меры утверждают: квоты разрушают барьеры, которые стоят перед женщинами. Противники парируют: речь идет о позитивной дискриминации, то есть о предоставлении особых возможностей и квот лишь одной из социальных групп.

С последними солидарна и Тереза Мэй. «Как женщина, я никогда не хотела чего-то добиться благодаря квоте. Я хотела бы достигать всего, потому что много работала и это заслужила»,— отмечает она. «Железная леди» Маргарет Тэтчер под этими словами тоже могла бы подписаться.

Павел Тарасенко