Архитектор Бруно Муанар о компромиссах и чувстве стиля

Художник, архитектор и декоратор Бруно Муанар наделен образцовым вкусом и чувством стиля, который он демонстрирует во всех своих работах. Среди его известных проектов оформление отелей Plaza Athene в Париже и Four Seasons в Лондоне, также он автор собственной линии мебели и светильников. Выпускник Национальной школы прикладного искусства и ремесел (Ecole nationale superieure des arts appliques et des metiers d’art), он не только рисует, но и переносит свои картины на обивку диванов и ковры, которые входят в коллекцию основанного им бренда Bruno Moinard Editions.

— Вы декоратор бутиков Cartier, ученик Андре Путман и личный архитектор Карла Лагерфельда... Как получилось, что столько известных имен сошлись в одной биографии?

— Это долгая история, и она отчасти связана с историей моей семьи. Мой отец профессионально занимался коврами, и я с детства был с головой погружен в мир дизайна интерьеров. Знакомство с Андре Путман, гранд-дамой французского стиля, стало судьбоносным. Я принес ей свои эскизы, в которых был совсем не уверен. Но ей мои работы понравились, и она взяла меня к себе в студию Ecart, где мы в итоге проработали бок о бок 16 лет. Первый заказ от Лагерфельда я получил после двух лет работы в Ecart. Ну а с Cartier нас связывает сотрудничество длиной в 20 лет. За это время я успел оформить более 400 бутиков по всему миру, последний из которых открылся в Москве в ГУМе.

— Насколько капризным клиентом был Лагерфельд?

— Он был в дружеских отношениях с Андре и всегда знал, чего хочет. Я оформлял для него дома в Риме, Монако, две квартиры в Париже, студии для Chanel и Chloe. И каждый раз он был готов к экспериментам. К примеру, один из интерьеров мы сделали в духе Мемфиса, другой — в стиле венского ар-деко.

— В основном заказчики ждут от вас трансляции французского стиля или это не так?

— Да, вы правы. Парижский стиль — это особая алхимия, из чего она складывается, мы и сами порой не до конца понимаем. Можно сказать, что в нас зашито это чувство стиля как часть культуры, истории, образования. И действительно, где бы я ни работал, и в Англии, и в России, и в Японии наиболее частый запрос — привнести в интерьер french touch. Но оговорюсь: то, что я делаю,— это такой французский стиль, каким вижу его я, плюс представление о прекрасном моего заказчика. Я всегда очень внимательно слушаю тех, для кого выполняю проект.

— Вы проектируете мебель и объекты дизайна, исходя из того, какое пространство вам нужно оформить, или для вас более важны форма и силуэт, созданные в эскизе?

— Не поверите, я играю за две команды одновременно. Проектируя мебель, часто отталкиваюсь от рисунков и эскиза, который делаю всегда от руки. А когда мы работаем вместе с командой моего бюро 4BI & Associes над архитектурой и интерьерами частных домов, то скорее идем от пространства.

— Как расшифровывается 4BI?

— Все сугубо по-семейному. B — начальная буква моего имени, I — имени супруги Изабель, и у нас четверо детей.

— Как оформлен ваш собственный дом, пользуетесь ли вы своей мебелью?

— Конечно, мы постоянно проверяем модели в собственной обстановке. Дети уже привыкли жить среди прототипов и непрерывно тестировать их на прочность.

— Ваша любимая часть работы?

— Общаться с ремесленниками, которые работают с кожей, деревом, бронзой. Я чувствую себя дирижером оркестра: управляю атмосферой, чувствами, светом. Мы стараемся придумывать дизайн, который бы западал в душу, поэтому эмоциональная составляющая нашей работы едва ли не самая важная. Мы делаем мебель, которая пробуждает эмоции. То есть увидел, влюбился и забрал домой — все как в жизни.

Мебель и художественные работы Бруно Муанара в Москве представляет шоурум Fifth Avenue. www.fifthavenue-atelier.com

Беседовала Елена Кананыкина