Дмитрий Скриванов, руководитель рабочей группы по законодательному обеспечению развития пенсионной системы Госдумы

О том, на что рассчитывали законодатели при введении management fee для негосударственных пенсионных фондов (НПФ) и что оказалось в реальности, “Ъ” рассказал руководитель рабочей группы Госдумы Дмитрий Скриванов.

— Вы голосовали за законопроект о введении постоянной части вознаграждения (management fee) для НПФ?

— Да, я голосовал, но тогда ситуация была несколько иной. Доходность НПФ была значительно выше нынешних уровней, однако дюрация их портфелей была не очень значительной. Мы рассчитывали, что введение постоянной части вознаграждения позволит фондам, имеющим постоянные платежи в капитал за счет management fee, вкладывать свои средства в более долгосрочные проекты. Это позволило бы НПФ показывать еще более высокую доходность для клиентов на более длинном горизонте.

— Результат оправдал ожидания?

— Нет. Во-первых, в 2018 году фонды резко снизили доходность, но не за счет более долгосрочных и потенциально более прибыльных проектов, а за счет ухода НПФ в безрисковую консервативную зону. Во многом это произошло за счет обязательного стресс-тестирования портфелей пенсионных накоплений. Сейчас вводные параметры поменялись, поэтому нужно проанализировать сложившуюся ситуацию. Переформатирование портфелей в пользу госдолга и управление такими портфелями не требует особых затрат от частных фондов и их управляющих компаний (УК), потому, мне кажется, нужно поставить вопрос об экономической обоснованности уровня постоянного вознаграждения с возможностью его снижения с текущих 0,75% от стоимости активов.

— Произошло не только снижение уровней доходностей, но ряд фондов показали убыток…

— Действительно, динамика рынка тоже подкачала. К тому же некоторые фонды продолжили разбираться с проблемами, созданными их прежними собственниками, что повлекло за собой списание активов и значительную отрицательную их переоценку, и как результат фонды получили отрицательную доходность. Вопрос о том, почему НПФ имеют право на постоянную часть вознаграждения при отрицательной доходности, также должен быть поставлен.

— То есть взимаемая сейчас постоянная часть вознаграждения неадекватна состоянию портфелей и тем уровням доходностей, которые в 2018 году показали НПФ?

— До проведения оценки экономической обоснованности взимаемого management fee сложно говорить с уверенностью, но, по моим ощущениям, да, скорее, текущий уровень вознаграждений НПФ неадекватен как затратам фондов, так и уровням доходностей, показываемых их УК. В июне мы соберем статистику по 2018 году и на основании этих данных в сотрудничестве с ЦБ будем рассматривать возможность снижения management fee.

— Многие НПФ тратят получаемое ими вознаграждение не только на операционную деятельность и управление активами, но и на привлечение, для выплат агентам, а это, в свою очередь ведет к потерями накопленного клиентами инвестдохода…

— Действительно, такая проблема есть. Но тут все-таки надо разделять два вопроса: экономически обоснованное вознаграждение НПФ и теряемый людьми инвестдоход в случае досрочного перевода пенсионных накоплений. На мой взгляд, текущая система, при которой клиенты НПФ теряют накопленный инвестдоход, несправедлива. Деньги должны оставаться у гражданина. Рассматриваются различные варианты решения этой проблемы.

— Влияние на разносимую гражданам доходность также оказывают отчисления в резерв по обязательному пенсионному страхованию (РОПС) и в меньшей степени — в АСВ. Насколько они обоснованны?

— Вопрос об адекватности сформированных в НПФ резервов по ОПС тем рискам, которые стоят перед фондами, также должен быть поднят. Ситуация в 2018 году серьезно поменялась: введен институт стресс-тестирования, фидуциарная ответственность. В частности, сейчас фонды за счет стресс-тестирования уходят от рисков, тогда что страхует РОПС? Нужны ли такие отчисления в него, которые в конечном счете ложатся на гражданина, срезая и без того уменьшенную за счет ухода в безрисковую зону доходность?

Интервью взял Илья Усов