Андрей Юмшанов — о службе прокурором Пермского края

В прошлом году в прокуратуре Пермского края сменился руководитель. Прокурором региона был назначен государственный советник юстиции 3-го класса Андрей Юмшанов. В интервью „Ъ-Прикамье“ гос­подин Юмшанов рассказал, чем интересна работа в Прикамье, об отношениях с органами власти, кадровой политике и актуальных задачах органов прокуратуры.

— Андрей Александрович, переход с должности начальника управления Генпрокуратуры в ПФО на должность прокурора края — это горизонтальная или вертикальная мобильность?

— Формально, по всем признакам, это, наверное, горизонтальная мобильность. Но лично для меня формальный момент здесь вторичен. В данном случае для меня важнее профессиональный интерес, наличие вызова, поэтому я воспринимаю назначение в Пермский край как шаг вперед. Во-первых, это возможность руководить большим коллективом. Прикамье во всех смыслах мощный регион, и система органов прокуратуры здесь доврольно крупная. Это 58 прокуратур, в которых работает почти тысяча человек, 730 из них носят погоны. Это серьезный коллектив, поэтому для меня важно получить опыт руководства им, совершенствовать свои навыки, вырабатывать управленческие механизмы. Не менее важно — сформировать базу для профессионального роста людей, с которыми я работаю. Чтобы они развивались сами и развивали систему, в которой трудятся.

Конечно, с учетом того, что я работаю в интересном регионе, одной из задач я считаю синхронизацию надзорных процессов с теми целями, которые руководство края ставит по его развитию. Эффективная работа прокуратуры по надзору за законностью должна способствовать этим процессам, в том числе и в плане совершенствования регионального законодательства и предотвращения ошибок со стороны властей.

— А чем интересен для вас Пермский край?

— По всем аспектам это и экономический, и большой человеческий потенциал. У людей здесь сильный дух, очень серьезный культурный багаж. С этой точки зрения задача прокурорского надзора — дать возможность развития и роста каждому конкретному человеку, естественно, в рамках правового поля.

— Как вы оцениваете уровень взаимодействия с органами власти? Как складываются отношения с руководителями региона?

— Это каждодневная и часто рутинная работа. Например, взаимодействие, направленное на недопущение принятия органами власти незаконных правовых актов, развивается более десяти лет. Мы не просто анализируем акты, которые приняты, а участвуем в обсуждении их проектов еще на стадии разработки. В прошлом году прокуратура внесла более тысячи замечаний на проекты и акты органов власти и местного самоуправления. Только на законопроекты Законодательного собрания Пермского края, а также проекты правительства и органов исполнительной власти края их направлено более сотни. Могу сказать, что все они были учтены. Наша задача — чтобы все правовые акты соответствовали закону еще на стадии принятия, тогда не нужно будет тратить время на их доработку, споры в судах. Здесь важна не только формальная сторона: если нужный региону или муниципалитету акт не работает, то тормозятся и процессы, которые направлены на развитие территорий.

Я удовлетворен тем, как выстроена эта совместная работа. Она непростая, депутаты с нашей позицией соглашаются не всегда, но в итоге мы всегда приходим к нужным решениям. Аналогичная ситуация сложилась с аппаратом правительства и администрацией губернатора. У нас достигнута договоренность, что количество документов, которое анализируется прокуратурой до стадии принятия, с каждым годом будет увеличиваться. Уже сейчас проекты таких актов мы получаем в электронном виде, что существенно оптимизирует трудозатраты.

Об отношениях. Я считаю, что они сложились конструктивными. Лично меня как прокурора устраивает, что наша позиция «так делать нельзя» или «нужно сделать по-другому» воспринимается губернатором и руководителями региона как авторитетное мнение. Да, мы много спорим, но стараемся находить в итоге компромиссные и, главное, законные решения.

— По каким количественным и качественным критериям оценивается деятельность органов прокуратуры? На каких позициях находится прокуратура Пермского края?

— Есть огромный массив количественных показателей, по которым анализируется наша работа. Отмечу, анализируется, а не оценивается. Это тысячи разных аспектов. И без них нельзя. Цифры — это начало анализа, благодаря им мы можем видеть тенденции. Но их нужно еще и понимать. Например, статистика снижения зарегистрированных преступлений с бытовой точки зрения воспринимается как, безусловно, положительный фактор. Но может быть рост латентной преступности или сокрытия преступлений. Поэтому главный показатель, по которому мы сами себя оцениваем, это насколько прокуратура может влиять на существующие проблемы. Но и здесь нужно отталкиваться от объективной ситуации в каждом регионе. Попробую объяснить.

В Пермском крае один из самых больших в стране фонд аварийного жилья. Эта ситуация развивалась много лет, и сейчас мы имеем свыше 2 тыс. домов, которые признаны аварийными. Это серьезная проблема! В таких условиях люди жить не должны! Вопрос в том, что мы, прокуроры, можем сделать в уже сложившейся ситуации. Если мы сможем заставить власть выработать действенные механизмы для исправления ситуации и реализовать их, то да, мы сработали.

Никаких рейтингов в прокуратуре нет, это я вам сразу говорю. Это неоднозначная система, только по цифрам оценивать работу сложно. Исходя из результатов работы за 2018 год, мы положительно смотримся на уровне регионов России. Я считаю, что прокуратура Пермского края контролирует ситуацию с законностью в регионе. Вместе с тем резервов для саморазвития и совершенствования в этом направлении у нас много.

— А по каким критериям лично вы оцениваете деятельность районных прокуратур, подчиненных?

— Это совокупность индикаторов. Мы анализируем большое количество информации, в том числе и из СМИ, о состоянии законности, о проблемах в территориях. И мы спрашиваем с прокуроров, а как они повлияли на их решение. Если видим, что прокурорский надзор должен был сработать, но не смог, то включаемся и корректируем работу местных коллег. Если будем спрашивать с людей за дела, а не за цифры, то работа будет эффективней. Я работал районным прокурором, и всегда говорил сотрудникам, что добиться красивого отчета проще всего, но это путь в никуда. А решить проблему или защитить людей, налогоплательщиков, это самый главный критерий оценки для любого человека на госслужбе.

— Коллектив прокуратуры Пермского края, судя по отсутствию крупных кадровых перестановок, вас устраивает…

— Я считаю, что показатель эффективности руководителя — это умение работать с теми людьми, которые есть. Костяк коллектива в прокуратуре края сформирован давно, он сработанный и, как я понял, весьма неплохой. Все они погружены в проблемы, владеют ситуацией. Но, как и в любой команде, есть люди слабее, есть сильнее.

Во взаимодействии с коллективом самое главное для меня — пытаться внести в работу свежую струю, поделиться своим опытом, предложить новый взгляд на проблемы. Точечные изменения, конечно, будут, но я не сторонник того, чтобы везти людей за собой. Это как в спорте: легионер должен быть на голову сильнее местного игрока, иначе какой смысл ему сюда ехать. Я работаю с теми, кто есть, эти люди меня устраивают, и, уверен, они должны расти дальше.

— В органах прокуратуры края есть дефицит кадров?

— Дефицит хороших кадров есть всегда. В нашей сфере он связан с тем, что хороший юрист — штучный товар. Они нужны во всех сферах экономики, госуправления, поэтому за нужные кадры есть конкуренция. Но недостатка желающих работать в прокуратуре никогда не было.

Сейчас приходит много молодежи, и это нормальный процесс. Молодые быстрее адаптируются, более чутки к изменениям, но опытные кадры мы тоже бережем. Сплав молодости и опыта — это лучшее в команд­ной работе.

— Ходили слухи о скором уходе на пенсию вашего заместителя Владимира Черкасова. Можете прокомментировать?

— Он в строю, трудится, а слухи ходят всегда.

— После трагедии в школе №127 в Прикамье, как и по всей России, проводилась проверка соблюдения образовательными учреждениями антитеррористических требований. В итоге пермские прокуроры установили, что «методические рекомендации» Мин­обра РФ предъявляют одни требования, а постановление правительства другие. Как решилась эта проблема, есть ли сейчас претензии к образовательным учреждениям?

— Насколько я знаю, министерство отменило эти рекомендации. Таким образом, правовой диссонанс устранен.

По ситуации в учреждениях. Когда мы вышли на проверку, картина была не самая радужная. Каждое третье не устраивало нас с точки зрения обеспечения требований антитеррористического законодательства. Сейчас есть положительная динамика. Мы понимаем, что устранить в один день все нарушения нельзя, и дело не только в финансовых и технических аспектах. Надо обучить сотрудников и учащихся, как действовать в той или иной ситуации, довести их действия до автоматизма. Не так давно все эти вопросы обсуждались на антитеррористической комиссии края. Если коротко, то работа на местах идет, но были и незначительные перегибы. Например, когда родители вообще не могли попасть в школу к детям. Но это болезни роста. Главное, что ситуация исправляется.

Проблем с безопасностью детей в Пермском крае много, и речь идет не только об образовательных учреждениях. Даже статистика говорит, что в Пермском крае несовершеннолетние часто страдают от преступлений и погибают. Причин здесь много, как объективных, так и субъективных. После случая в школе №127, смерти ребенка в Краснокамске власть осознала, что в системе профилактики делается что-то не так. Методы профилактики, которые работали 10–15 лет назад, уже не актуальны. Дети стали другими, они живут в информационном пространстве. Обязанность государства в этой ситуации — менять такую систему, выявлять негативные точки, по которым можно судить, что психология ребенка стала формироваться в девиантном ключе. Уже на первой стадии нужно принимать необходимые меры, причем делать это максимально мягко. Нельзя ждать, когда помочь ребенку уже слишком сложно или невозможно.

— В Перми активно реализуется реформа транспортной отрас­ли. Для городских перевозок закупаются за бюджетный счет автобусы, решено ликвидировать троллейбусное сообщение и городскую электричку. Эти моменты вызывают дискуссии в обществе. Изучала ли ситуацию прокуратура?

— Про закупку автобусов. Вопрос, насколько в отрасли должна быть представлена доля муниципалитета, а насколько частного бизнеса, конечно, дискуссионный, но это больше разговор о целесообразности. Автобусы для нужд муниципального предприятия действительно закупались, но по тем данным, которые мы проанализировали, закупка была законной. Более углубленно этим вопросом занимается региональное УФАС. Если говорить об отказе от определенных видов транспорта, то это решение показывает, что жизнь не стоит на месте. Насколько я понимаю, когда власти принимали эти решения, они исходили из того, что троллейбусы — это маломобильный транспорт, а пассажиропоток у них ниже, чем у автобусов. Есть вопросы и по их техническому состоянию. Такая же ситуация и с электричками. Речь идет не о том, чтобы лишить граждан транспортного сообщения, а чтобы сделать его более эффективным. Их преимущество — это экологичность, но решить проблему можно с помощью последовательной модернизации автобусного парка, перевода его на газ, развития трамвайного сообщения. При обсуждении новой транспортной модели этот вопрос был принципиальным.

С точки зрения законности принятых решений, мы проблем пока не видим, но это только начало пути. Любое действие в рамках реформы будет под самым пристальным вниманием прокуратуры. Я сторонник того, чтобы учесть здесь интересы не только муниципалитета и граждан, но и предпринимательского сообщества. Нельзя изменить правила игры так, чтобы люди просто потеряли бизнес. Все решения должны обсуждаться и максимально учитываться интересы всех сторон.

Недавно прокуратура проводила открытый форум по формированию безбарьерной среды для бизнеса. Было много вопросов, когда все вроде бы законно, но предприниматели страдают. Мы всегда призываем власть принимать максимально взвешенные решения. Часто, сидя в своих кабинетах и видя сухие цифры, госслужащие отрываются от реальных проблем. В этом плане наш открытый диалог сторон — нужное мероприятие, так как его формат предполагает живое общение.

— Одно из основных направлений работы прокуратуры — надзор за деятельностью правоохранительных органов, в том числе за следствием и дознанием. Как вы оцениваете качество их работы? Как часто на силовиков жалуются граждане?

— На мой взгляд, правоохранительные органы контролируют обстановку в регионе. Но преступность постоянно трансформируется, и своевременно реагировать на эти вызовы они успевают не всегда. Например, наблюдается рост преступлений с использованием информационных технологий. Речь идет прежде всего о мошенничестве, сбыте наркотиков. Мы уже говорили о преступлениях в отношении детей. Еще одна традиционная для Пермского края проблема — насильственная преступность. Количество погибших на 100 тыс. населения в Прикамье выше, чем в среднем по России. Эта старая проблема, но решать ее необходимо, расслабляться нельзя. Задача прокуратуры — вовремя видеть эти сложности и ориентировать правоохранительные органы на их решение.

Если говорить о следствии и дознании, то, конечно, в их работе тоже есть сложности. У нас около 30% дел, которые находятся в производстве следственных органов, расследуются свыше двухмесячного срока, который установлен Уголовно-процессуальным кодексом РФ. При определенных обстоятельствах это допустимо, но когда их удельный вес переваливает за разумные цифры, то появляются вопросы. Ежегодно, в том числе и в судах, рассматривается большое количество жалоб граждан на действия или бездействие органов следствия и дознания. Причем, на мой взгляд, удовлетворяются они довольно часто. Это говорит о том, что суды вынуждены исправлять огрехи следствия, а иногда и прокуроров.

В прошлом году приоритетной задачей было улучшение работы органов дознания. По смыслу эта форма предварительного расследования должна быть максимально оперативной. Но с этим были проблемы. И в течение прошлого года количество дел, которое расследовалось свыше законных сроков, сократилось примерно на треть. А это практически 2 тыс. дел, что очень неплохо. Существуют вопросы, связанные с качеством расследования. Один из критериев этого — число дел, которые возвращают суды прокурору для устранения препятствий к их рассмотрению, по существу. Таких дел примерно 1%, но и эта цифра значительна. Каждый такой случай рассматривается как ЧП и исследуется на уровне краевой прокуратуры. Проблемы есть и будут, но возможности для их решения у нас также есть.

Интервью взял Максим Стругов