Спор вокруг «Северного потока-2» получил политическое измерение и обсуждается даже в рамках борьбы за места в Европарламенте. О последствиях этой ситуации рассуждает политолог и публицист Эрик Бонзе.

Москва и Берлин всегда утверждали, что российско-германский газопровод «Северный поток-2» — это чисто коммерческий проект, не преследующий никаких скрытых целей. Однако в преддверии выборов в Европарламент эта тема окончательно получила политическое измерение: она связана со стратегическими интересами, долями рынка и властью в ЕС. Польша и балтийские государства опасаются дальнейшего усиления зависимости от российского газа. Украина протестует против проекта, поскольку видит в нем угрозу собственным стратегическим интересам в качестве транзитной страны для российского газа. США тоже оказывают давление и рассматривают вариант санкций — не в последнюю очередь, чтобы сбывать на европейском рынке больше сжиженного природного газа (СПГ) американских производителей.

В апреле «Северный поток-2» неожиданно стал одной из тем предвыборной борьбы между кандидатами в Европарламент. Ведущий немецкий кандидат из консервативного лагеря Манфред Вебер (ХСС) в интервью газете Polska Times заявил, что он против реализации данного проекта. За день до старта своей предвыборной кампании Вебер, чей рейтинг был невысок, в Афинах повторил аргументы восточных европейцев. Газопровод «не отвечает интересам ЕС», заявил политик, который надеется стать преемником нынешнего президента Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера. Он пообещал воспользоваться всеми имеющимися правовыми средствами, чтобы остановить «Северный поток-2», если только его изберут новым главой брюссельского ведомства. Тем самым Вебер дистанцировался от канцлера и своей союзницы Ангелы Меркель (ХДС), которая упорно поддерживает и форсирует реализацию проекта.

Его заявление вызвало недоумение не только в Берлине, но и в Брюсселе. Часть членов правящей партии ХДС в немецкой столице встали на сторону Вебера, притом что правительство свою позицию по «Северному потоку-2» не изменило. В европейской столице, напротив, задались вопросом, почему ЕС до сих пор не «воспользовался всеми доступными правовыми средствами».

Глава Еврокомиссии Юнкер предпочитает молчать, равно как и комиссар по вопросам энергетики Мигель Ариас Каньете. Соответствующие возможности теоретически дает европейская директива по газу, принятая не далее как в апреле и распространившая действие законов ЕС на газопроводы, соединяющие государства—члены союза с третьими странами. В соответствии с правом ЕС добычей газа и эксплуатацией газотранспортной инфраструктуры должны заниматься разные компании. Это ограничивает «Газпром» в его правах. Помимо отделения добычи от транспортировки также существует требование о прозрачности ценообразования. Наконец, газопроводом должны иметь возможность пользоваться и третьи компании. Правда, возможности для вмешательства со стороны Брюсселя не так велики, как того хотелось бы многим критикам в Восточной Европе и в Европарламенте.

Дело в том, что за контроль над соблюдением правил отвечает та страна, где труба газопровода пересекает границу, а именно Германия. До Еврокомиссии очередь доходит только при наличии разногласий. Кроме того, директива по газу допускает возможность исключений как для существующих, так и для новых газопроводов. Именно на это сегодня ссылается консорциум Nord Stream 2 AG, настаивая на таком исключении.

По информации самой компании, на настоящий момент уже проложено около 1000 из 1230 км трубопровода по дну Балтийского моря. В конце 2019 года по трубам, сумма инвестиций в которые приближается к €10 млрд, должен пойти газ. Если Еврокомиссия перечеркнет этот план и откажет в предоставлении исключения, исполнительный директор Nord Stream 2 AG Маттиас Варниг обратится в суд.

Остановить реализацию проекта сегодня Еврокомиссии будет непросто. Такая попытка приведет к судебному разбирательству, которое будет тянуться годами. «Речь не может идти о том, чтобы остановить строительство газопровода»,— признает комиссар ЕС немец Гюнтер Эттингер (ХДС), который ранее сам отвечал за энергетическую политику. Но, продолжает Эттингер, Брюссель может подсыпать песка в механизм проекта.

То же можно сказать прежде всего и о решениях немецкого регулирующего органа. Любые определения Федерального сетевого агентства по «Северному потоку-2» подлежат «проверке и согласованию с Еврокомиссией», подчеркивает Эттингер. Он полагает, что в этой связи еще предстоят «интересные дискуссии», но принципиальных сомнений у него больше нет.

В Берлине тоже считают, что газопровод может быть введен в эксплуатацию, как и планировалось, в 2020 году. Федеральный министр экономики и энергетики Петер Альтмайер (ХДС) заявил, что это возможно и в новых условиях, а именно после принятия газовой директивы ЕС. Берлину уже удалось договориться даже с американским правительством, отметил он. В частности, будут построены новые СПГ-терминалы, позволяющие импортировать в том числе сжиженный газ из США.

Такое соглашение получило поддержку и на уровне ЕС. Так, комиссар по энергетике Каньете организовал в Брюсселе конференцию, цель которой заключалась исключительно в упрощении импорта американского СПГ. К участию были приглашены главы таких компаний, как ExxonMobil, BP и Total, а также министр энергетики США Рик Перри. Как сообщается, за последние месяцы показатели импорта СПГ уже возросли на 272%, или почти втрое.

И это тоже говорит в пользу того, что ЕС стремится полюбовно разрешить спор вокруг импорта газа: умиротворить США за счет щедрого стимулирования закупок СПГ, установить контроль над российским газовым монополистом «Газпромом» посредством новой газовой директивы ЕС. Кроме того, Украина получила заверения, что она по-прежнему сможет рассчитывать на европейскую поддержку по острому для себя вопросу о транзите газа.

Как минимум до выборов в Европарламент этого может оказаться достаточно, чтобы охладить разгоряченные головы. Такими промежуточными итогами должен быть доволен и Вебер, чья инициатива возымела нужное действие и привлекла в Восточной Европе внимание к его персоне. Как это скажется на результатах голосования — уже другой вопрос. Возможно, сомневающиеся избиратели скорее послушают Меркель и придут к выводу, что «Северный поток-2» будет достроен несмотря ни на что.

Впрочем, спор не остался без последствий и для федерального канцлера. Так, ей не удалось до конца придерживаться изначальной аргументации о том, что новый газопровод никак не связан с политикой и потому не должен интересовать Евросоюз.

«Чисто коммерческий» проект в конечном счете оказался очень даже политизированным: прежде всего Польша и США втянули его в контекст новой холодной войны с Россией.

Для Меркель данное обстоятельство, равно как и новая газовая директива ЕС, послужит своего рода сдерживающим фактором. Изначально канцлер хотела, чтобы газопровод был построен без оглядки на законодательство Евросоюза. Все сомнения и опасения Брюсселя она игнорировала. И только когда Франция заявила протест и пригрозила Германии провалом на голосовании в Совете министров, федеральное правительство согласилось искать компромисс.

«Зависимость от российского газа нас беспокоит,— говорит сотрудник французского президента Эмманюэля Макрона.— Поэтому нам было важно установить контроль со стороны ЕС». Теперь весь вопрос в том, насколько строго такой контроль будет реализовываться. Новый состав Еврокомиссии может интерпретировать существующие правила более жестко, чем это было до сих пор. Правда, он приступит к работе только в ноябре, и, вероятно, останавливать «Северный поток-2» будет уже слишком поздно.

Эрик Бонзе