Игорь Порошин о феномене «Зенита»

4 мая 2019 года в 20:55 я замер с телефоном в руке на углу Литейного и Фурштатской. Я ждал сообщения из Тулы, где местный «Арсенал» неожиданно побеждал «Локомотив», конкурента «Зенита» в борьбе за чемпионский титул.

«Зенит» был приговорен к чемпионству: неделей-двумя позже он взял бы свое золото, но тут вышло, что усилиями туляков Петербург станет первым прямо сейчас. Я остановился, чтобы зафиксировать изменения в звуковой среде. Несколько раз в разных географических точках я был свидетелем стихийно возникающего городского праздника: праздновали победу спортивной команды. Матч в Туле закончился: «Зенит» — чемпион. Я весь обратился в слух, кажется, даже шею вытянул. Пытался поймать какой-нибудь возглас, который подхватят другие, какой-нибудь особенно длинный автомобильный гудок, который даст старт праздничной вакханалии. Но ничего не случилось: Литейный звучал так же вяло, им дирижировали светофоры — не «Зенит».

Все коллективные слова, крики и действия по поводу чемпионства «Зенита» случились в положенное время в положенном месте. Своей заданностью и даже некоторой чопорностью чествование «Зенита» больше походило на коронацию. Так переживается неизбежное и должное — совсем иначе праздновал свои футбольные победы Петербург еще десять лет назад.

Быстрое насыщение

На первый взгляд это может показаться удивительным: в Питере не могла сформироваться привычка к празднованию больших побед, ведь это лишь шестой чемпионский титул «Зенита» с учетом и советской части его истории.

На футбольной карте СССР «Зенит» был глухой провинцией у моря. «Зенит» воплощал худшие представления о Ленинграде — оцепеневший в переживании своего великого прошлого огромный город под вечно серым небом. Эта аллегория, пожалуй, даже слишком выразительна. «Черноморец» играл одесское пижонство. Тбилисское «Динамо» — почти итальянский, совсем несоветский шик. Донецкий «Шахтер» — упрямо, насупленно по-горняцки трудился на поле. «Зенит» был бесстилен. Пожалуй, самое страшное, что можно сказать о команде, представляющей самый стильный город к востоку от Апеннинского полуострова, если провести прямую линию вверх от «каблука».

Победа 1984 года в чемпионате СССР была комбинацией счастливых обстоятельств и усилий группы людей. По сути, как клад нашли. Последствием обнаружения клада стала, однако, глубочайшая депрессия и первый в истории вылет в первую лигу. В 1993-м «Зенит» играл на стадионе Кировского завода в присутствии всего нескольких сотен зрителей.

С приходом Виталия Мутко к руководству Футбольным союзом «Зенит» ожил. Что еще важнее — начало проявляться своеобразие команды. Это совпало с пробуждением самосознания города. На так называемом Вираже — одной из трибун стадиона «Петровский» — стало складываться, возможно, самое оригинальное по своему социальному составу фанатское движение в России, где студенты филфака вскакивают и стоят плечом к плечу с предпринимателями и безработными. В поддержке «Зенита» Вираж объединяли не взгляды, а чувство общности в обособленности. Как и в музыкальной классификации, это разное и даже разношерстное подпадает под определение «альтернатива». Неслучайно подъем «Зенита» совпал с восходом хулиганств группы «Ленинград» (это потом Сергей Шнуров превратится в могущественную институцию шоу-бизнеса).

«Зенит» чешского тренера Властимила Петржелы в некотором смысле возник из ожиданий болельщиков. Лихая, дерзкая, подверженная перепадам команда с молодыми Аршавиным и Кержаковым — идеальная альтернатива богатству столичных клубов, цитадель искренности в море футбольной коррупции. Совершенно не важно, в какой связи этот образ был с реальностью (футбол, как и кино,— побег от реальности).

Важнее другое: образ команды льстил городу. В футболе Питер видел себя таким, каким хотел быть (и, наверное, не был): безбашенным, путаным, как русская речь Петржелы, азартным, как сам Властимил, страдавший тяжелыми приступами игромании. Тысячу раз несовершенным — живым. Многие, и даже слишком многие, болельщики «Зенита» со стажем убеждены: команда Петржелы — это лучшее, что случилось с Питером в футболе. Пусть даже тогда не было завоевано ни одного титула.

«Зенит» был самой яркой, с большим отрывом, командой России. Настоящей панк-бандой. Эти концерты на разрыв аорты рано или поздно должны были закончиться. С «Зенитом» случилось то, что случается с панк-группой, когда в набитый беснующимися людьми подвал ночного клуба приходит Продюсер.

Зимой 2006 года банкир Давид Трактовенко продал контрольный пакет акций «Зенита» крупнейшей компании страны — «Газпрому». Так началась эпоха, в которой в принципе невозможно наивное переживание того, что происходит на поле «Петровского»: «Зенит» впервые в своей истории стал самым богатым футбольным клубом страны.

Уже на второй год газпромовской опеки «Зенит» взял чемпионский титул. Энергия развития оказалась такой мощной, что в следующем году команда добилась грандиозных — они до сих пор остаются высшими — достижений на европейской арене: в мае 2008-го «Зенит» выиграл Кубок УЕФА, а в августе поборол победителя Лиги чемпионов «Манчестер Юнайтед» в матче за Суперкубок.

Суперкубок имеет скорее выставочную ценность. Это всего лишь матч победителей двух евротурниров, предваряющий сезон. Но «экспозиция» (а скорее то, что на международном бизнес-сленге называется roadshow) получилась выразительная. Футбольный триумф «Зенита» совпал с высшей точкой тучных нулевых, ценой на нефть в $150, расцветом государственного чванства и русским кутежом на мировой ярмарке товаров роскоши. В этот день все естественным образом сложилось в праздничный транспарант: «"Зенит" — "Газпром" — Россия». Это был праздник всенародного ликования, когда «Зенит» стал равен стране. Невозможно представить, что должно случиться с «Зенитом», чтобы подобное единение вокруг него возникло снова. Как, впрочем, невозможно себе вообразить теперь и $150 за баррель.

В ХХI веке никакое царственное могущество не порождает долгого единства. Любая популярность сегодня имеет двойственную природу: она должна быть в равных долях заряжена позитивной и негативной энергией. В этом смысле «Зенит» действительно стал самой популярной спортивной командой России, обойдя «Спартак» («Спартак» яростно опровергает результаты соцопросов, ссылаясь на свои собственные данные). Ни за кем в российском футболе не следят так пристально, как за «Зенитом». Точка невозврата к всенародной любви, случившейся в августе 2008 года, была пройдена 3 сентября 2012-го, когда «Газпром» к началу кампании в Лиге чемпионов пожаловал тогдашнему итальянскому тренеру «Зенита» Лучано Спалетти двух игроков мирового класса общей стоимостью €100 млн — бразильца Халка и бельгийца Витцеля. Этот день можно считать концом эры невинности «Зенита». День, когда «Зенит» приговорил себя к первенству в России.

В том, что «Зенит» 4 мая 2019 года стал чемпионом в очередной раз, нет никакой новости. Вот почему в воздухе над Литейным не случилось ни малейшей перемены. Вот почему сегодняшнюю победу следует рассматривать в связи с прошлым сезоном — самым неудачным сезоном «Зенита» за всю газпромовскую эпоху.

Символ — Семак

Чемпионство «Зенита»-2019 трудно описать поэтически. Скорее о нем нужно говорить в терминах технологического отчета. Самое важное событие, предопределившее победу команды, случилось за пределами поля, внутри клубного офиса и лобби бизнес-отелей.

«Зенит» здорово стартовал, но соперники изучили слабые и сильные стороны его игры. Так что к зимнему перерыву конкуренты практически ликвидировали отставание в турнирной таблице. Позиции «Зенита» выглядели очень шатко, а игра против команд, которые почти полным числом запирались у своих ворот,— категорически неубедительной.

В январе случилось то, что на первый взгляд может показаться чистой удачей, хотя на самом деле стало следствием прямой включенности «Зенита» в мировой футбольный контекст, в высший его сегмент. Ни один российский футбольный клуб больше не способен таким похвастать. У «Зенита» вот уже десять лет лучший, с большим отрывом, состав игроков. Это живой актив, капитал. Им можно управлять, перестраивать под оперативные нужды.

«Пари Сен-Жермен», легендарный ПСЖ, одно из самых богатых футбольных предприятий мира, обратился к «Зениту» по поводу Леандро Паредеса — исключительно талантливого футболиста, который в силу многих и разных обстоятельств не в полной мере проявлял свой дар в Петербурге.

Парижане в переговорах, очевидно, выказали некоторое нетерпение, и «Зенит» использовал это волнение другой стороны больше чем на 100 процентов. Переход Паредеса в ПСЖ — лучшая сделка в истории российского футбола. Шедевр расчета, самообладания и умения выкрутить руки покупателю. «Зенит» выручил за игрока, не самым лучшим образом встроенного в командную игру, €47 млн и тут же инвестировал их в три приобретения. Сейчас, накануне чемпионского парада, они кажутся идеальными.

«Зенит» нашел все то, чего ему недоставало для уверенного прохождения турнирной дистанции. Защитника с отличным длинным пасом и выдающегося исполнителя штрафных ударов (три гола прямыми ударами со штрафных) Ярослава Ракицкого. Опорного полузащитника, рейнджера центра поля (уже можно сказать — лучшего в чемпионате России) Вильмара Барриоса. Наличие такого подстраховщика позволяет атаковать большими силами. Не будучи игроком атаки, он прямо повлиял на ее качество, сделав других свободными и раскрепощенными. Ну и, наконец, «Зенит» вызволил из Казани Сердара Азмуна — на сегодняшний день самого классного футболиста российской премьер-лиги. Его показатели в «Зените» феноменальны — 11 голов в 15 играх.

Все встало на свои места — как будто «Зенит» зимой выменял одну лишнюю деталь пазла на три недостающие, и все разом сложилось.

Но, сколь бы ни был велик вклад в победу Ракицкого, Барриоса, Азмуна и, конечно, Дзюбы, центр притяжения внимания в чемпионском пазле «Зенита» — Сергей Семак. Почти все эмоции, которые способно возбудить чемпионство «Зенита», внушает молодой тренер команды. Это хорошие, спокойные эмоции. Здесь нет места предельным чувствам, которые мы видим, наблюдая за игрой «Манчестер Сити», «Ливерпуля», «Аякса» или даже итальянской «Аталанты».

Назначение Семака прошлым летом многие восприняли как популистскую меру руководства «Зенита». С этим сложно спорить.

Обескураженный неудачами предшественников Семака на тренерском месте профессионалов с мировым именем Мирчи Луческу и Роберто Манчини, менеджмент «Зенита» защитился от оглушительной критики Семаком, как волшебным щитом. Этот щит светится добродетелью. Сергей Семак — самое безупречное имя в истории российского футбола. Его очень трудно атаковать. Во всяком случае, критикующий вынужден останавливать развитие атаки почтительными оговорками: «Я восхищаюсь Семаком как личностью, его преданностью профессии, его нравственными качествами, его образцовой семьей».

Сегодняшнее могущество «Зенита» — объект самого пристального внимания. В этом смысле репутационный маневр руководства клуба получился триумфально точным. Не важно, что этот парадный марш на финише сезона состоялся в большей степени благодаря блестяще устроенной продаже Паредеса, а не тренерской интуиции Семака. «Зенит» в итоге приобрел больше, чем чемпионский титул: он нашел символ и ценности, персонифицированные в тренере.

Это очень много для конкретного момента. И категорически мало для того, чтобы это можно было принять за стратегию. Вообще, очень рискованно связывать образ большого предприятия, каковым является «Зенит», с конкретной личностью. Если это, конечно, не Лионель Месси.

Есть идея?

На дворе не 1984 год и не 2004-й. «Зенит», как мы уже отмечали, в последнее десятилетие стал противоположностью себя прежнего. Поэтому победа в нынешнем чемпионате скоро забудется, как быстро забудут очередные чемпионские титулы своих команд болельщики «Баварии», «Ювентуса» и ПСЖ. Да, сегодняшнее положение «Зенита» вписывается в этот, столь комплементарный, ряд. Это уподобление точно описывает положение «Зенита» в своем отечестве — положение могущественного дракона. Проблема в понятии «отечество». Вектор развития футбола теперь почти полностью совпадает с вектором развития потребительской цивилизации, отменяющим условности политической карты мира. 90% оборота денежных средств в клубном футболе генерируют 15 футбольных брендов. По сути, речь идет о глобальных развлекательных корпорациях. Они состязаются друг с другом по законам коммерческой конкуренции. Они рекрутируют игроков, никак не сообразуясь с принципами территориальной привязки. В составе ПСЖ на поле часто выходят больше бразильцев, чем французов. А в «Наполи» — испанцев, чем итальянцев. На матчах «Арсенала» вы редко увидите в стартовом составе хотя бы одного англичанина. В российском футболе вторжению иностранной рабочей силы мешает искусственное препятствие — специальный лимит.

При этом глобальные бренды удерживаются в своих национальных лигах уложением, в основе которого старая (и даже слишком старая) концепция политического устройства Европы. Это особенно двусмысленно в условиях Европы сегодняшней — без границ.

Двусмысленности не жить долго. Кризис государственной и национальной идентичности, проявляющийся во всех сферах жизни, затронет и футбол.

Осенью «Зенит» возвращается в Лигу чемпионов — главный футбольный турнир планеты. Лига чемпионов находится под угрозой радикальной реформы, подготовленной теми самыми 15 футбольными повелителями мира, в терминологии кинопроизводства — студиями-мейджорами. Они предлагают сделать Лигу максимально закрытой, почти никак не связанной с итогами национальных чемпионатов. Разумеется, проект реформы наткнулся на решительный отпор всех тех, кто не входит в строго очерченный круг. Лига чемпионов не станет такой, какой хотят ее видеть те, кто в ней побеждает. Но это лишь ускорит разрешение кризиса. Глобальное победит локальное. Потому что никаких других векторов развития мира сегодня не существует.

Поэтому первейшая задача «Зенита» состоит не в том, чтобы громить «Спартак» и ЦСКА и оставаться в России первым, а в том, чтобы оказаться как можно более готовым к радикальному кастовому расслоению, проникнуть в высшую касту производителей футбольных блокбастеров. Пока «Зенит» отвечает параметрам глобального развлекательного предприятия только в нижнем, земном, так сказать, спектре. Клуб представляет огромный город, играет на сверхсовременном стадионе, способном проводить матчи в любое время года, даже в лютые морозы. За ним стоит могущественный покровитель, в чьих возможностях вывести команду на еще более высокий уровень финансирования. Но этого мало, чтобы быть готовым к глобальной трансформации футбола.

Мы живем в иной, облачной, цивилизации. Мы уже почти полностью перебрались туда, где хранятся данные. Данные формируются в цепочки, идентификационные коды, смыслы и идеи. Идеи правили миром всегда, будут править они и футболом.

«Зенит» хочет стать глобальным брендом. Глобальность — это узнаваемость. Узнаваемость в футболе предполагает ясную, привлекательную идею игры. Чтобы не только в Петербурге, Торжке или Новгороде Великом, но и в Москве, Варшаве, Токио, Мехико или Абиджане мальчик, тыкая пальцем в свой гаджет, воскликнул: «О, "Зенит" играет!» Как восклицает сейчас: «О, "Ливерпуль" играет!» Список команд, которыми можно заменить «Ливерпуль» в этом восклицании, вполне исчисляем. Это, конечно, самое трудное, что есть в футболе,— создать ясный и узнаваемый образ. Как говорит один из величайших в истории постановщиков игры, итальянский тренер Арриго Сакки: «Идеи сегодня значат в футболе гораздо больше, чем победы».

Игорь Порошин